Читать книгу "Полуночный Сокол - Дэвид Геммел"

Не успел он отойти, как Джасарей увидел, что охраняющий Брана воин поднял знамя с белым оленем и несколько раз взмахнул.

Тяжелая пехота начала двигаться. Джасарей ожидал, что они бросятся в атаку в чисто кельтонской манере — словно гурьба юнцов при виде стайки хорошеньких девушек. Но пехотинцы спускались медленно, держа наготове щиты. Джасарей заметил, что у них не длинные мечи, столь популярные у дикарей, а короткие кинжалы, похожие на те, что были у его солдат. Вот это уже внушало беспокойство, ведь кельтоиские мечи не приспособлены для рукопашного боя, поскольку при тесном построении длинным мечом не размахнуться. У дикарей кинжалы, а это значит, они будут сражаться плечом к плечу и его солдатам придется несладко.

«У них наше оружие, — думал он, — и они пытаются перенять нашу дисциплину. Что ж, похоже на комплимент. Вот насколько хватит этой дисциплины — уже другой вопрос».

Спустившись с холма, пехотинцы бросились бежать, но не очертя голову, а вполне размеренно. В самый последний момент, в дюйме от рядов противника, они издали дикий боевой клич. Солдаты Города снова немного отступили, а потом позиции выровнялись. Оглушительно зазвенели мечи и щиты, но этот звук был для Джасарея слаще всего на свете. Впереди продолжалась атака, и в битву вступили отряды Брана. Джасарей снова всмотрелся на золотую фигуру на белом коне.

— Иди же сюда, — тихо сказал он, — навести старого приятеля.

Бэйн скакал всю ночь, загнав двух лошадей мятежников, чтобы не утомлять королевского Ветерка. Привязав запасных коней между деревьями, он под оглушительные овации проехал через строй и направился вверх по холму. Внизу он увидел Фиаллаха во главе десяти тысяч Железных Волков. Они медленно шли по полю, держась на расстоянии выстрела от вражеской армии. Затем выстроились в пять колонн и стали ждать приказа к наступлению.

Фиаллах натянул поводья, чтобы остановить коня, и застонал — на боку у него созрел большой фурункул, который болел так, что отдавалось даже в спине. «Нужно было вскрыть его еще вчера», — подумал Фиаллах, мужественно терпя боль.

Бэйн галопом пустил коня вниз по холму. Когда он подъехал ближе, Железные Волки подняли мечи и громко его поприветствовали. Навстречу выехал Фиаллах. Он подъехал совсем близко, и Бэйну стало не по себе от его пристального взгляда, несмотря на шлем-маску.

— Святые небеса, Конн, ты заставил нас понервничать! — сказал Фиаллах.

— Я же приехал, — проговорил Бэйн басом, надеясь, что эхо от металлического шлема хоть немного исказит голос.

С минуту Фиаллах пристально его разглядывал.

— У Брана проблемы, начинать атаку?

Бэйн уже было согласился, он дотронулся до рукояти меча сидхов и вынул его из ножен. Едва пальцы коснулись холодного металла, послышался шепот ветра:

— Еще не время, сынок.

Удивление Бэйна было настолько сильным, что он едва не выронил меч.

— У меня не много времени. Выезжай в центр поля и жди нужного момента.

~ Как же я узнаю, что нужный момент наступил?

— Ты увидишь огненную колесницу. Мне кажется, Фиаллах что-то подозревает. Глаза у нас одинаковые, но я поплотнее тебя.

Бэйн повернулся к Фиаллаху:

— Ты еще не вскрыл свой нарыв?

— Думаю, лучше попросить одного из солдат Джасарея, — рассмеялся Фиаллах. — Ты в порядке, Конн? У тебя странный голос.

— Все хорошо, дружище!

Бэйн подстегнул Ветерка и поехал к центру поля.

Высоко в небе над облаками за битвой следил дух Бануина. Огромный квадрат войск Джасарея неутомимо двигался вверх по холму, и уже погибло три тысячи кельтонов.

Увидев короля, молодой жрец был поражен и тут же помчался к Бальгову кругу. Там он увидел тело, у которого сидел маленький светловолосый мальчик. Возвращаясь на поле, он уже догадался, что единственный, кто мог изобразить короля, — его сын. Сын, который презирал его и не хотел иметь ничего общего с ригантами.

Бануин парил над полем достаточно высоко, чтобы не видеть, как клинки вспарывают живую плоть. С высоты казалось, что никто не проронил ни капли крови — огромный квадрат армии Джасарея теснил ригантов все дальше к реке.

На вершине холма снова заплескалось знамя ригантов. На склонах, справа и слева от наступающего квадрата, появились всадники, тянущие на вершину тяжелые повозки. Затем в повозки кинули зажженные факелы, и повалил черный дым. На каждом холме стояло по три повозки, и всадники потащили их к склонам. Они быстро поскакали вниз и перерезали веревки, а повозки с грохотом помчались на наступающего врага.

Внизу солдаты, увидев, что на них движутся повозки, попытались покинуть строй, чтобы они пронеслись мимо, однако это удалось не всем, и несколько человек попали под колеса. Внутри повозок стояли глиняные кувшины с фонарным маслом, которые от тепла растрескались, и масло вылилось на влажную солому, устилавшую дно повозок. Другие кувшины взрывались, обдавая находящихся неподалеку солдат горящим маслом, превращая их в живые факелы. Две таких повозки разбили стройные ряды лучников, которые бросились врассыпную. Дым с гулом вырывался из взрывающихся кувшинов.

Молодой Маро, стоящий со своим отрядом в резерве, сбросил красный плащ, едва на него попали огненные брызги. Швырнув плащ на землю, Маро тут же затоптал огонь, дым и жар ели глаза. Вокруг солдаты тоже пытались сбить с одежды огненные брызги.

Северный ветер понес дым на юг, и Маро увидел, что очень немногие солдаты получили серьезные ожоги. Все повозки остановились, они по-прежнему ярко горели, но ряды солдат уже сомкнулись, и лучники перестраивались. Все постепенно приходило в норму.

Вдруг Маро услышал раскаты грома и взглянул на небо, ожидая увидеть грозовые облака. Однако небо было чистым, и Маро тут же понял, в чем дело. Никакой грозы не было, звуки грома доносились с юга, и не с неба, а из-под земли, которая задрожала под ногами.

Из дыма вылетели всадники из отряда Железных Волков, а впереди стремительно неслась золотая фигура со сверкающим щитом.

Маро показалось, что время остановилось. Он видел, как лучники, все еще пытаясь построиться на ходу, выпустили залп стрел по атакующим всадникам. Казалось, что стрелы летели целую вечность, а когда долетели, упали несколько коней. Ни единая стрела не задела золотого всадника, хотя в него целились очень многие. Стрелы либо отскакивали от щита, либо пролетали мимо, поражая других. Вокруг всадников вновь сгустился дым, и многие начали кашлять и чихать, у всех слезились глаза.

Несмотря на большие потерн, Железные Волки продолжали атаковать. Внезапно Маро поймал себя на том, что думает о Каре с сынишкой и залитом солнце садике за домом. Он припомнил все письма, которые так и не успел отослать, и ему стало грустно.

Маро поднял меч; из завесы дыма показались Железные Волки, их мечи холодно блестели. Откуда-то сзади раздался голос Гелтиана, приказывающего атаковать. Резервные отряды построились, ряды щитов сомкнулись.