Читать книгу "Тайна старой знахарки - Сандра Лессманн"

— Милорд, прошу простить это сборище в столь позднее время. Но у меня есть основания предполагать, что к вам в дом без вашего ведома проник злоумышленник. Позвольте мне и моим людям разыскать его и арестовать.

— Вы требуете, чтобы я впустил к себе в дом ваших вооруженных до зубов молодчиков? Поверьте, я пока что в здравом рассудке!

— Милорд, речь идет о преступнике, на моих глазах убившем моего сына и сбежавшем. Я вместе с моими людьми преследовал его до самого вашего дома. И он скрывается в ваших стенах. Так что лучше позвольте нам довести дело до конца, пока он не убил кого-нибудь еще.

— Ни в коем случае!

— Прошу вас, милорд, обдумайте хорошенько мое предложение. Этот человек не только хладнокровный убийца, но и пастор-папист, на котором лежит вина за сгоревший город!

Сэр Орландо скрипнул зубами. То, что Форбс знал о принадлежности Иеремии к католикам, серьезно осложняло ситуацию.

— Дела, похоже, не ахти как хороши? — осведомился Иеремия, который последовал за судьей в гостиную.

Трелони, повернувшись к нему, прошипел:

— Не подходите к окну!

— Каково же ваше решение, милорд? — нетерпеливо продолжал Форбс. — Выдадите нам негодяя или впустите меня, чтобы я сам мог взять его?

— Вы не наделены законными полномочиями задерживать или арестовывать кого бы то ни было, сэр, — невозмутимо парировал королевский судья. — А сейчас советую велеть вашим людям разойтись подобру-поздорову, в противном случае я буду вынужден сообщить его величеству о вашем поведении!

Форбс лишь цинично ухмыльнулся при этих словах.

— Ваш король далеко, милорд. До него еще нужно добраться. И любая ваша попытка послать слугу в Уайтхолл будет немедленно пресечена. И он, и вы горько пожалеете об этом!

— А ведь он прав, — подавленно заметил Иеремия. — Они осадили дом и не пропустят никого.

— Говорю вам, держитесь подальше от окна, святой отец! — раздраженно бросил сэр Орландо, видя, что пастор Блэкшо пытается посмотреть наружу.

Иеремия повиновался, но не ушел из гостиной, поскольку хотел следить за ходом перепалки между судьей и стариком Форбсом.

Судья жестом подозвал к себе Джейн:

— Вели слугам запереть все двери первого этажа крепко-накрепко и закрыть ставни на окнах!

Та молча торопливо вышла из гостиной.

— Милорд, вы думаете, это их удержит? — в ужасе воскликнул Иеремия.

Сэр Орландо мрачно взглянул на него.

— Нет, как раз этого я не думаю!

— Но это безумие!

— Этот человек — самый настоящий безумец, святой отец! Неужели вы до сих пор не поняли? Он не уймется до тех пор, пока не перережет вам глотку, чтобы заставить замолчать навек. И он прекрасно понимает, на что идет. Ему терять нечего.

И снова снаружи донесся голос Айзека Форбса. Теперь напускное спокойствие сменилось яростью.

— Милорд! Моему терпению приходит конец! Сию же минуту выдайте мне пастора! Иначе я буду считать и вас папистом и предателем нашего народа!

— Я уже ясно сказал вам, что не ваше дело арестовывать подозреваемых! — не уступал судья Трелони. — Если я вам его выдам, вы прикажете своим людям убить его без суда и следствия. А этого я допустить не могу.

Форбс холодно улыбнулся.

— Клянусь вам, милорд, что желаю лишь одного — чтобы восторжествовала справедливость. С его головы не упадет ни один волос. Мы просто передадим его в руки мирового судьи, который отправит его в тюрьму.

Трелони отошел от окна и повернулся к Иеремии:

— Он лжет! В этом не может быть никаких сомнений. Стоит вам оказаться у него в руках, вы, считай, на том свете!

Иеремия испустил тяжкий вздох:

— Мне не следовало приходить к вам. От этого только лишние неприятности.

— Не мелите вздор, святой отец! Именно я подверг вас опасности, попросив помочь разобраться в деле об убийстве этой повитухи. И впредь это будет мне уроком.

Судья послал заслугой Мэлори. Когда камердинер явился, Трелони распорядился:

— Отправляйся в конюшню и седлай двух лошадей. Прихвати заряженный пистолет. Будешь сопровождать доктора Фоконе в Хартфорд-Хаус.

Иеремия вопросительно посмотрел на сэра Орландо.

— Если озверевшая толпа пойдет на штурм дома, как вы сами понимаете, я не могу гарантировать вам личную безопасность, — пояснил сэр Орландо. — В доме леди Сен-Клер куда спокойнее. У нее больше прислуги, чем здесь у меня. И даже если предположить наихудший вариант, там есть чем отбиться! Интересно, этот ирландец сейчас у нее?

— Думаю, что да.

— Вот и прекрасно! Он как-никак человек военный, был в солдатах и знает, что и как предпринять.

— Милорд, я не желал и не желаю кровопролития! — упавшим голосом произнес пастор.

— Будем уповать на то, что до него дело не дойдет. Этот старик пуританин дважды подумает, прежде чем отважиться на штурм дома фаворитки короля.

— Но как мне выбраться отсюда незамеченным?

— От конюшен узкая дорожка ведет прямо на поля Линкольн-Инн. Лошадь провести можно. Так что идите, пока толпа ничего не заподозрила. А я, как смогу, буду тянуть время.

Ответив судье благодарным взглядом, Иеремия последовал за Мэлори в конюшни. Их дожидались уже оседланные лошади. Камердинер, взяв под уздцы жеребца, пошел первым. Миновав низкие воротца, они поехали по узкой, всадникам не разъехаться, тропинке, которая вывела их на поле. Пожар его не затронул, и многие лондонские погорельцы обрели здесь пристанище, разбив лагеря. Но сейчас поля вновь опустели — одни люди предпочли вернуться на родное пепелище и начать отстраиваться заново. Другие покинули Лондон, перебравшись к родственникам в другие города.

Мэлори помог иезуиту сесть на лошадь, после чего оседлал свою. Всадники пустили лошадей в галоп. Пастор взывал к Всевышнему, чтобы лошади не угодили ненароком ногой в кроличью нору — стояла тьма, дорога едва освещалась серпом луны да звездами. Они добрались почти до конца поля, когда позади раздались голоса. Обернувшись, Иеремия обеспокоенно посмотрел назад. Вдалеке мелькали факелы. Их бегство не осталось незамеченным.

Глава 43

Сэр Орландо подошел к распахнутому окну и посмотрел на собравшуюся у его дома толпу. Необходимо заговорить их, пока они не заподозрили неладное! Может, кто-нибудь из соседей догадается отправить своих людей в Уайтхолл сообщить о случившемся? Впрочем, и осадившие его дом вполне могли рассчитывать на поддержку, умело сыграв на людских чувствах — в первую очередь на ненависти к католикам, ведь именно их винили в поджоге Лондона. Разве кто-нибудь из черни упустит возможность всласть поглумиться над пастором-католиком, избрав его козлом отпущения?