Читать книгу "Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон"

Рут пробежал по базам в своей манере – на цыпочках, делая вид, что собирается разгоняться, – а потом подошел к скамейке, чтобы принять аплодисменты, несколько раз по-военному приложив руку к голове. В тот день он отбил все четыре рана. На следующий день «Таймс» опубликовала счет: «Рут 4, Сенаторы 2».

Менее известен тот факт, что матч, в который Рут выбил свой шестидесятый хоум-ран, был последним матчем высшей лиги для Уолтера Джонсона, величайшего питчера той эпохи. Никто не посылал мяч быстрее и сильнее. Джимми Дайкс, тогда игравший за «Атлетикс», много лет спустя вспоминал, как его новичком послали отбивать против Джонсона. Первые две подачи он даже не заметил, а только услышал, как мяч стучит о перчатку кэтчера. После третьей подачи судья сказал ему перейти на третью базу.

– Зачем? – спросил Дайкс.

– Тебя ударили, – объяснил судья.

– Правда? – переспросил Дайкс.

Судья показал на его бейсболку, Дайкс протянул руку и обнаружил, что козырек повернут в сторону мячом. Он бросил биту и побежал к первой базе.

За двадцать один год, что Джонсон был питчером, у него выбили только девяносто семь хоум-ранов. Когда у него в 1920 году выбил хоум-ран Рут, то это было в первый раз почти за два года. В 1927 году Джонсон сломал ногу во время весенней тренировки, когда в него угодил отбитый мяч, и полностью он так и не восстановился. Близился его сороковой день рождения, и он решил уйти из большого спорта. В конце девятого иннинга, когда его выставили отбивать на замену Закари, он вышел на поле в последний раз. Джонсон отбил флай на правую половину поля. Мяч поймал Рут, закончив тем самым игру. Заодно на этом закончилась и карьера Джонсона.

В раздевалке Рут, естественно, от души радовался своему рекорду. «Пусть только какой-нибудь сукин сын попробует это повторить!» – повторял он. Его товарищи, конечно, разделяли радость, но как-то не в полную силу. «Не было такого уж безудержного веселья, как можно было себе представить», – вспоминал много лет спустя Пит Шии, менеджер команды по снаряжению. Никто не сомневался, что Рут не остановится на шестидесяти. Он вполне мог сделать еще один хоум-ран и на другой день, а в следующие сезоны установить еще более невероятные рекорды. В конце концов, именно он первым выбил 30, 40, 50 и 60 хоум-ранов. Кто мешал ему выбить семьдесят в 1928 году?

На самом деле этому рекорду суждено было продержаться очень долго. В последней игре сезона Рут, словно устав, показал счет 0:3. Когда он в последний раз вышел с битой, его отправили в аут. Лу Гериг, тем не менее, выбил хоум-ран, сорок седьмой за сезон. Если кому-то казалось, что он тоже сдал после бурного начала, то стоит заметить, что он занимал второе место, оставляя всех, кроме Рута, далеко позади.

Рут же, со своими шестью десятками хоум-ранов, в одиночку оставлял позади все другие команды высших лиг, за исключением «Кардиналз», «Кабз» и «Джайентс». Ему удалось сделать хоум-раны на всех стадионах Американской лиги, причем в гостях больше, чем дома (соотношение было 32 к 28). Он отбил хоум-раны у тридцати трех разных питчеров. По меньшей мере два хоум-рана были самыми долгими для тех стадионов, на которых они были выполнены. В среднем Рут выполнял по хоум-рану каждый 11,8 раза, когда выходил отбивать. Он выбил по меньшей мере 6 хоум-ранов у каждой команды Американской лиги. При этом его средний показатель отбиваний составлял.356, он набрал 158 ранов, 164 приведенных очка, 138 уоков, 7 похищений баз и 14 сэкрифайс-бантов. Трудно было представить себе более результативный год.

Рут и Гериг разделяли между собой первые и вторые места по хоум-ранам, приведенным очкам, проценту сильных ударов, количеству набранных очков, количеству взятых баз, экстрахитам и пробежкам. Комбс и Гериг были первым и вторым по общему количеству хитов и триплов. Четыре игрока – Рут, Гериг, Лаццери и Мьюзел – каждый набрали более ста приведенных очков. Комбс также занимал третье место по набранным очкам и общему количеству баз, а Лаццери был третьим по хоум-ранам. Команда «Янкиз» занимала первое место в Американской лиге по проценту отбивания и среднему количеству набранных очков. Всего в среднем игроки команды набрали по 6,3 очка за игру и почти 11 хитов. 911 очков – это было больше любого счета любой команды Американской лиги во все предыдущие сезоны. Рекордным было и количество побед – 110. За весь сезон из игры был удален только один игрок, и команда ни разу не вступала в драку. Никогда еще на бейсбольные стадионы не выходила настолько слаженная и дисциплинированная команда.

Рекорд Бейба Рута по хоум-ранам был побит только в 1961 году, когда Роджер Марис, также из «Янкиз», набрал 61, хотя тогда сезон длился на 10 игр дольше, и Марис выходил отбивающим на 50 раз больше, чем Рут в 1927 году. В 1990-х годах бейсболисты вдруг продемонстрировали невиданные ранее силы – у некоторых даже значительно увеличились мышцы – и принялись отбивать один хоум-ран за другим, оставив рекорды Рута и Мариса далеко позади. Впоследствии выяснилось, что среди нового поколения игроков очень большое количество – от 5 до 7 процентов, согласно проведенным в случайном порядке тестам, – принимали анаболические стероиды, но это всплыло уже только в 2003 году. Вопрос о допинге в спорте выходит далеко за пределы данной книги; заметим только, что многие современные игроки даже со стероидами не могут отбить столько хоум-ранов, сколько отбивал Бейб Рут, поглощавший одни лишь хот-доги.

Точно нельзя сказать, когда лето 1927 года закончилось с климатической точки зрения. Еще в октябре стояли вполне летние дни, и температура в Нью-Йорке достигала 85 градусов, а на Восточном побережье порой превышала и 90 градусов по Фаренгейту. Осень наступала постепенно, как это обычно бывает с временами года.

В рамках «Мировой серии» «Янкиз» встретились с «Пиратами» из Питтсбурга и легко победили их в четырех играх, подтвердив свое звание лучшей команды.

Калвин и Грейс Кулидж вернулись в Вашингтон и обосновались в только что отремонтированном Белом доме. Президент хранил обещание не выдвигаться на второй срок. Герберту Гуверу не удалось получить от Кулиджа никаких гарантий, но Гувер ни от кого не скрывал, что собирается стать его преемником. В ноябре в Новой Англии случилось серьезное наводнение, в котором погибли более сотни человек. Кулидж отказался посетить место событий и вместо себя послал Гувера.

«Певец джаза» продолжал собирать толпы в нью-йоркских кинотеатрах, даже несмотря на стоимость билета в 10 долларов. Сэмюэл Рафаэльсон, написавший пьесу, по которой был снят фильм, считал его ужасным. «Редко мне доводилось видеть фильм хуже», – говорил он, но большинство с ним не соглашалось. Актриса Мэй Макавой, сыгравшая в нем роль, позже вспоминала, что во время показа фильма в кинотеатре вставала со своего места и смотрела на лица зрителей. Когда Эл Джолсон выдавал свои реплики с экрана, на лицах людей отражалось такое восхищение, что казалось, «будто они слышат голос самого Господа Бога». За год проката фильм принес прибыль в 1,5 миллиона.

Тоннель Холланда после пяти с половиной лет строительства наконец-то открылся, а на горе Рашмор начались серьезные работы. В Англии американку Дороти Кочрейн Логан приговорили к штрафу в 5000 долларов за мошенничество. Она утверждала, что переплыла Ла-Манш, хотя в действительности большую часть пути проделала на спасательном судне. Дело над ней стало концом всем попыткам переплыть Ла-Манш, да и всем трюкам в целом. В Детройте Генри Форд снова начал нанимать рабочих на свои фабрики, готовясь к выпуску Модели А.