Читать книгу "Сталинские маршалы в жерновах политики - Юрий Рубцов"

Министр внутренних дел впредь категорически запретил применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия и потребовал при производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса. В тюрьмах — Лефортовской и внутренней МВД — ликвидировались организованные руководством бывшего МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, уничтожались. Берия предупредил подчиненных, что впредь за подобные нарушения к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, будут привлекаться не только непосредственные виновники, но и их руководители.

Следует отметить, что Президиум ЦК КПСС специальным постановлением одобрил «проводимые тов. Берия Л.П. меры по вскрытию преступных действий, совершенных на протяжении ряда лет в бывшем Министерстве госбезопасности СССР, выражавшихся в фабриковании фальсифицированных дел на честных людей, а также мероприятия по исправлению последствий нарушений советских законов».

К этим мерам органично примыкает и отмена Военной коллегией Верховного суда СССР — по инициативе МВД — приговора по так называемому авиационному делу, в соответствии с которым в 1946 г. были осуждены нарком авиационной промышленности А.А. Шахурин, командующий ВВС Советской армии А.А. Новиков и ряд других лиц.

Проведенная по указанию Берии проверка показала, что бывший начальник Главного управления контрразведки «Смерш» Абакумов (позднее — министр госбезопасности) и его подчиненные М.Т. Лихачев и В.И. Комаров в апреле 1946 г. сфабриковали обвинения в адрес Шахурина, Новикова и других лиц, привлеченных по делу: те якобы умышленно наносили вред авиации Советской Армии, поставляя на вооружение самолеты и моторы с большим браком или серьезными конструктивными и производственными недоделками. На основании сфальсифицированных материалов Абакумов оклеветал этих лиц в глазах Сталина и добился разрешения на их арест.

В застенках арестованным довелось испить чашу страданий до дна. Тем более что они оказались важными фигурами в более масштабной игре — против секретаря ЦК Маленкова, отвечавшего в годы Великой Отечественной войны за авиационную промышленность. Интриганам удалось подорвать доверие Сталина к Маленкову, который был снят с поста секретаря ЦК и попал, правда, временно, в опалу. А Шахурин и его товарищи по несчастью Военной коллегией были осуждены к лишению свободы на разные сроки.

Теперь же, после официального обращения Берии, приговор в отношении осужденных по этому делу был отменен, и уголовное дело на них за отсутствием состава преступления прекращено. По ходатайству министра внутренних дел все незаконно осужденные были восстановлены в партии, им вернули воинские звания, государственные награды, в том числе Главному маршалу авиации Новикову — две «Золотые Звезды» Героя Советского Союза, генерал-полковнику авиации Шахурину — звезду Героя Социалистического труда.

Ложным будет представление, будто Берия шел триумфальным маршем. Привыкшие за долгие годы лишь слепо исполнять приказы вождя большинство его сподвижников просто боялись смелых, неординарных шагов в политике. Неприятие партийным аппаратом многих мер по восстановлению законности проявлялось сплошь и рядом. Берии, например, с трудом удалось убедить коллег по Президиуму ЦК КПСС в необходимости опубликовать в «Правде» специальное коммюнике о полной реабилитации лиц, арестованных по делу «врачей-вредителей». Грешить правители были всегда готовы, а вот каяться, да еще публично, никак не желали.

Вот как проговорился по этому поводу на июльском пленуме секретарь ЦК КПСС Н.Н. Шаталин: «Надо сказать, что все это на нашу общественность произвело тягостное впечатление. Ошибка исправлялась методами, принесшими немалый вред интересам нашего государства. Отклики за границей тоже были не в нашу пользу»[312].

К слову, после июля 1953 г. снятый было за усердие в деле «врачей-вредителей» с поста секретаря ЦК Игнатьев вновь был возвращен на свой пост: месть Президиума ЦК падшему «Лаврентию» оказалась, как видно, сильнее продекларированной милости к невинно пострадавшим медикам.

Случались вещи и похуже. Министерство внутренних дел СССР подготовило и направило на имя Маленкова и Хрущева представление с предложением амнистировать всех осужденных внесудебными органами, прежде всего «тройками». Другим представлением предлагалось ограничить компетенцию Особого совещания при министре (тоже внесудебного органа чрезвычайного назначения, служившего инструментом массовых репрессий) правом заключения в лагерь сроком до 10 лет. Однако при обсуждении этого вопроса на заседании Президиума ЦК КПСС Хрущев, придравшись к формальности, при поддержке Молотова и Кагановича выступил категорически против.

Берия вынужден был отозвать свое предложение. В июне он, посчитав момент более удобным, представил проект постановления вообще об отмене Особого совещания. К слову, с подобной инициативой он выступил еще в октябре 1945 г., тогда, правда, она не встретила понимания у Сталина. Да и на сей раз реализация предложения не была легкой: помешал арест его автора. Все же в сентябре 1953 г. Особое совещание было упразднено.

Некоторые предложения Берии вообще были реализованы намного позже. Так, он первым поднял вопрос о положении спецпереселенцев, считая необходимым создать специальную комиссию из представителей партийных, советских и административных органов для изучения условий их труда, быта и отдыха. Эта острейшая проблема нашла разрешение лишь в 1955–1956 гг., когда народы, подвергнутые насильственному переселению в районы Сибири и Казахстана, были реабилитированы и получили право проживать на своей исторической родине. И вновь гримаса истории: о положении спецпереселенцев громче всех заговорил тот, кто за десять лет до этого руководил их депортацией.

А еще одно предложение Берии — приступить к коренному пересмотру всех дел, связанных с так называемыми контрреволюционными преступлениями, и реабилитировать осужденных по этим делам — и вовсе стало реальностью в нашей стране лишь со второй половины 1980-х гг.

В сто дней, разделивших момент последнего взлета Берии и его низвержение, его записки в ЦК и президиум Совета министров СССР следовали чуть ли не ежедневно. Документы свидетельствуют о его грандиозных планах также по реформированию экономики, в частности, путем реорганизации системы ГУЛАГа и прекращения строительства многих объектов, где использовался труд заключенных. А выполняемый ими объем строительных работ был поистине огромен. Сметная стоимость объектов капитального строительства, которое осуществлялось организациями Министерства внутренних дел, составляла примерно 105 млрд рублей. На 1953 г. план капитальных работ был утвержден в сумме 13,34 млрд рублей.

21 марта Берия высказал конкретные предложения, направленные на сокращение нерациональных затрат из государственного бюджета. Принятые правительством, эти предложения воплотились в следующие строки постановления: «Учитывая, что строительство ряда гидротехнических сооружений, железных, шоссейных дорог и предприятий, предусмотренное ранее принятыми постановлениями правительства, не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства, Совет министров постановляет: