Читать книгу "Бумажный тигр (II. Форма) - Константин Сергеевич Соловьев"

Бёдра лежащего, несмотря на то, что были обрамлены лохмотьями брюк, срослись воедино, колени превратились в едва заметное утолщение, а пальцы ног, давно позабывших про ботинки, превратились в жёсткую серую бахрому, в которой угадывался только формирующийся рыбий хвост, неуклюже извивающийся в луже.

— Нырнул, — Лэйду не хотелось разглядывать прочие признаки, он достаточно хорошо знал все этапы трансформации, — Если повезёт, задохнётся до заката.

— Если повезёт? — Уилл в растерянности едва не сбавил шаг, пришлось ещё раз осторожно подтолкнуть его, — Что же в таком случае считать невезением?

— Многие владельцы рыбных притонов держат в подвалах небольшие колодцы, полные зловонной затхлой воды. Обычно там доживают свои дни люди, для которых наш мир стал ядовитой средой, а домом — прохладное море. Там, в темноте, подкармливаемые всякой дрянью, они окончательно превращаются в водных позвоночных. И сами попадают на стол к другим любителям рыбного зелья. Круговорот вещей в природе.

— Омерзительно.

— Пожалуй. Но если в вашей душе проснулся аболиционист[175], лучше сразу прикрутите ему фитиль. Я видел, как подобное существо откусило лицо прохожему, который склонился над ним, пытаясь помочь. Рыбам не свойственна жалость, Уилл, в большинстве своём это примитивные биологические автоматы с весьма простой жизненной программой. Любой живой объект меньше них по размерам определяется ими как корм и, поверьте, нежничать они с ним будут не больше, чем вы сами — с яичным сэндвичем.

Уилл поспешно отвёл взгляд от получеловека-полурыбы — Лэйд не знал, какую картину нарисовало тому его собственное воображение, и не хотел знать. И без того достаточно насмотрелся в Скрэпси.

— Мистер Лайвстоун…

— Чего?

— У меня есть одна просьба.

— Вернуться назад, пока не поздно? — одобрительно кивнул Лэйд, — Всё в порядке, я не удивлён. Это желание должно было у вас возникнуть ещё получасом ранее. Что ж, в таком…

— Могу я сам выбрать маршрут?

— Что-о-оо?

Не этой просьбы он ждал от Уилла. Совсем не этой.

— Я понимаю ваше намерение избавить меня от всех грозящих в Новом Бангоре опасностей, — Уилл даже голову склонил, ни дать, ни взять, школяр, смиренно ожидающий учительской трёпки за опрокинутый на перемене цветочный горшок, — Без сомнений, это в высшей степени благое намерение, выдающее в вас истинного джентльмена…

— Выкладывайте уж. Если слишком долго томить карамель на огне, она превращается в зловонный уголь, как утверждает мистер Хиггс. Вам не по нраву мои услуги экскурсовода?

Уилл рывком приложил к сердцу ладонь.

— Нет! Нет! Что вы! За всё время, что мы с вами знакомы, у меня ни разу не было повода усомниться в том, что вы выбираете наилучший маршрут, мистер Лайвстоун, сулящий максимально возможное количество впечатлений и наблюдений. Это были превосходные три дня, за которые я обогатился знаниями о Новом Бангоре сильнее, чем за неделю в обществе полковника Уизерса.

— Однако… — подсказал Лэйд, мрачно усмехнувшись.

— Однако, — послушно повторил Уилл, — насколько вы сами превосходный экскурсовод, настолько я, должно быть, беспокойный и неудобный экскурсант, способный причинять лишь неудобства. Последние три дня я невольно ощущаю себя собакой на поводке. Да, я знаю, у меня беспокойный нрав, я сам терплю из-за него множество неудобств. Но если вы не против…

— И вы решили взять в руки штурвал именно здесь, в Скрэпси? — уточнил Лэйд, не скрывая насмешки, — Не в Шипси, где самой большой неприятностью, подстерегающей джентльмена, издавна является герпес, не в каком-нибудь Редруфе, а тут? В месте, которое кишит всеми мыслимыми отбросами общества сильнее, чем гнилой остов — паразитами? Вы это всерьёз?

Уилл склонил голову, подтверждая сказанное. Если он хотел, чтоб это выглядело сухо и решительно, подумал Лэйд, то вполне добился нужного эффекта.

— О, я совсем не стремлюсь забраться в самые глухие и опасные подворотни. Я всё-таки ещё не выжил из ума. Но вы правы, я хочу взять штурвал в свои руки. В конце концов, до конца плавания осталось не так уж много, верно?

Сам виноват, угрюмо подумал Лэйд. Относился к нему как к мальчишке, забывая о том, что этот мальчишка доподлинно знает слабое место в тигриной шкуре. И теперь вознамерился, по всей видимости, взять своё. Он уже понял, что может диктовать мне правила — благодаря одной крохотной бумажке, лежащей у меня в кармане. И если раньше он не решался этого делать, то сейчас отбросил маскировку. Он понял, до чего мне важно вышвырнуть его с острова. Мерзавец. Сопливый и наглый мерзавец.

— Что ж, возможно, ваша идея не такая уж и безрассудная, — Лэйд сделал вид, будто тщательно обдумывает услышанное, даже потёр лоб большим пальцем, — Пожалуй, большой беды не будет, если я в самом деле ослаблю поводок. С единственным условием — вы по-прежнему выполняете все мои рекомендации и не суёте нос туда, куда не нужно. Одно моё слово — и вы беспрекословно берёте обратный курс.

— Идёт, — легко согласился Уилл и, не удержавшись, потёр руки, опять сделавшись мальчишкой, — Обязуюсь слушаться и подчиняться. Наш уговор всё ещё в силе!

* * *

Лэйд не находил Скрэпси уютным местечком даже в прежние времена, когда имел возможность передвигаться по нему собственноручно выбранным маршрутом, теперь же, когда управление взял на себя Уилл, и подавно погрузился в мрачное состояние, которое приходилось маскировать никчёмными шутками и неискренними смешками. Лишившись привычного штурвала и вынужденный озираться ещё более часто, пытаясь определить, с какой стороны может грозить опасность, он ощущал себя привязанным к мачте лоцманом на корабле, который под полными парами идёт сквозь ночь чертогами Великого Гудуинского Пожирателя Кораблей[176]. И это было чертовски неуютным чувством.

Против его опасений Уилл распорядился дарованной ему свободой скорее с любопытством хладнокровного исследователя полярных широт, чем с безоглядностью ветреного юнги. По крайней мере, не устремился тотчас в самые глухие и тёмные районы Скрэпси, как того поначалу опасался Лэйд. Он выбирал путь осторожно и рассудительно, разглядывая мало чем отличные друг от друга грязные улочки так пристально, будто речь в самом деле шла о жизненно важном выборе. Сосунок, презрительно подумал Лэйд, силясь сохранять безразличную гримасу на лице. Небось воображает себя первооткрывателем смертельно опасных земель. Ну что ж, если всё, что ему хочется совершить в Новом Бангоре напоследок это потешить своё самолюбие, я, пожалуй, окажу ему такую услугу…

— Может, расскажете что-нибудь? — внезапно поинтересовался Уилл, — Оказывается, за эти три дня я так привык к вашим рассказам, что мне теперь непривычно идти в тишине.

Только тогда Лэйд обнаружил, что в самом деле слишком долго молчит.

— Это Скрэпси, — он хмыкнул, — Самая глубокая помойная яма во всём Новом Бангоре. Не ожидаете же вы в самом деле, будто обнаружите на её дне жемчужины?

— Отчего бы вам не поведать мне о Карнифаксе? — предложил Уилл, — Мне прежде казалось, это один из самых мрачных и таинственных божеств здешнего