Читать книгу "Салимов удел [= Жребий; Судьба Салема; Город зла; Судьба Иерусалима ] - Стивен Кинг"

Мальчик пошатывался в дверном проеме. На лбу и щекахвиднелись царапины — он бежал сквозь заросли ежевики, через лес, по тойтропинке, где так давно Дэнни Глик с братом набрели на беду. Штаны выше коленбыли мокрыми — это Марк перемахнул ручей Тэггарт-стрим. Приехал мальчик напопутке, но кто его подвозил, вспомнить не мог. Помнил только, что игралорадио.

У Бена отнялся язык. Он не знал, что сказать.

— Бедный мальчик, — тихо проговорил Мэтт. — Бедный храбрыймальчуган.

Лицо Марка исказилось. Глаза закрылись, а рот дернулся инапрягся.

— Моя ма-ма… мама…

Он слепо зашатался, и Бен подхватил его, обнял и сталукачивать, а рубашка намокала от яростных слез.

24

Отец Дональд Каллахэн понятия не имел, сколько времени ужешагает в темноте. Он, спотыкаясь, брел по Джойнтер-авеню к центру города,начисто позабыв, что оставил машину на подъездной дороге возле дома Питри.Иногда он забредал на середину мостовой, а иногда, покачиваясь, шел по обочине.Один раз на него выскочила машина с большими сияющими кругами фар, громкозатрубил клаксон, и в последний миг автомобиль вильнул в сторону, взвизгнувшинами на мостовой. Один раз Каллахэн свалился в кювет. Когда до моргающегожелтого огонька оставалось рукой подать, пошел дождь.

Отметить шествие отца Каллахэна по безлюдным улицам былонекому — Салимов Удел задраился на ночь даже крепче обычного. В столовой небыло ни души, а у Спенсера сидела за кассой мисс Кугэн и в льдистом светефлюоресцентных ламп под потолком читала взятый со стенда журнал признаний.Снаружи под светящимся знаком, изображавшим синюю собаку в прыжке, гореликрасные неоновые буквы: АВТОБУС.

Причиной, по мнению отца Каллахэна, был страх. У горожанбыли все причины бояться. Какая-то часть их существа вобрала в себя опасность,и нынче вечером в Уделе заперлись даже те двери, которые не запирались ужемного лет, если вообще когда-нибудь запирались.

Каллахэн был на улице один. И только ему было нечегобояться. Забавно. Он громко рассмеялся, и этот смех напоминал дикие безумныевсхлипы. Никакой вампир его не тронет. Других — может быть, но не его.Отмеченный Хозяином, он будет свободно шагать до тех пор, пока Хозяин непотребует своего.

Над ним навис храм Святого Андрея.

Каллахэн замялся, потом двинулся по дорожке. Он будетмолиться. Если нужно — молиться всю ночь. Не новомодному Богу — Богу гетто,социального сознания и бесплатных обедов, а древнему Господу, который устамиМоисея велел не давать ведьме жить, который позволил своему сыну восстать измертвых. Еще один шанс, Господи. Епитимья же — вся моя жизнь. Только, еще одиншанс.

Спотыкаясь, Каллахэн поднялся по широким ступеням.Перепачканная сутана была в беспорядке, рот вымазан кровью Барлоу. На верхнейступеньке он ненадолго остановился, а потом потянулся к ручке центральнойдвери.

Стоило ему прикоснуться к ней, как синяя вспышка светаотбросила его назад. Боль пронзила спину, потом голову, потом грудь, живот иикры, и Каллахэн кубарем скатился с гранитных ступеней на тротуар.

— Нечист, — бормотал он. — Нечист, нечист. О, Господи,значит, нечист.

Он задрожал. Обхватив себя за плечи, Каллахэн трясся поддождем, а церковь нависала над ним, и двери ее были для него закрыты.

25

Марк Питри сидел на кровати Мэтта точно на том же месте,куда уселся Бен, когда пришел сюда с Джимми. Слезы Марк осушил рукавом и, хотяглаза мальчика опухли и покраснели, он держал себя в руках.

— Ты ведь знаешь, — сказал Мэтт, — что Салимов Удел вотчаянном положении?

Марк кивнул.

— Даже сейчас по нему расползается его Нежить, — угрюмопродолжил учитель. — Прихватывая с собой других. Всех им не достать, — вовсяком случае, сегодня, — но завтра вам предстоит страшная работа.

— Мэтт, я хочу, чтобы вы поспали, — сказал Джимми. — Нетревожьтесь, мы никуда не уйдем. Вы выглядите скверно. Такое страшноенапряжение…

— Родной город прекращает существование чуть ли не у меня наглазах, а ты хочешь, чтобы я спал? — с непокорного лица сверкнули глаза, вкоторых незаметна была усталость.

Джимми упрямо сказал:

— Если хотите попасть на финиш, лучше поберечься. Я говорю это,как ваш лечащий врач, черт побери!

— Ладно. Минутку. — Учитель оглядел собравшихся. — Завтра вытрое должны вернуться в дом Марка. Чтобы наделать кольев. Очень много кольев.

Они немедленно сообразили.

— Сколько? — тихо спросил Бен.

— Я бы сказал, понадобится самое малое сотни три. Советуюсделать пятьсот.

— Невозможно, — категорически заявил Джимми. — Их не можетбыть так много.

— Нежить томится жаждой, — просто ответил Мэтт. — Лучшеподготовиться. Пойдете все вместе. Не смейте разделяться даже днем. Это охотастанет очистительной. Нужно будет пройти город из конца в конец.

— Всех нам ни за что не найти, — возразил Бен. — Даже еслиначать с рассветом и трудиться дотемна.

— Надо постараться, Бен. Не исключено, что горожане поверятвам. Если вы докажете правдивость своих слов, найдутся помощники. А когда сновастемнеет, его труды во многом окажутся сведены на нет. — Мэтт вздохнул. —Следует признать, что отец Каллахэн для нас потерян. Скверно. Однако, невзираяна это, вы должны идти вперед. Вам — всем! — придется соблюдать осторожность.Будьте готовы солгать — если вас посадят под замок, это отлично послужит егоцели. И подумайте вот о чем: шансы, что кто-то из нас (а то и все мы) уцелеет ипобедит только для того, чтобы пойти под суд за убийство, очень велики. Вам этоеще не приходило в голову?

Он заглянул каждому в лицо. Увиденное, должно быть,удовлетворило Мэтта, поскольку он опять обратил все внимание на Марка.

— Ты знаешь, что важнее всего, правда?

— Да, — ответил Марк. — Надо убить Барлоу.

Мэтт бледновато улыбнулся.

— Боюсь, ты впрягаешь лошадь позади телеги. Сперва его надонайти. — Он пристально посмотрел на Марка. — Сегодня вечером ты видел, слышал,чуял, трогал хоть что-то, что могло бы помочь нам разыскать его? Погодиотвечать, подумай хорошенько! Ты лучше всех знаешь, насколько это важно!

Марк подумал. Бен впервые видел, чтобы человек так буквальновоспринял распоряжение. Мальчик опустил подбородок в ладони, плотно закрылглаза — казалось, он намеренно прокручивает в голове все нюансы ночной стычки.