Читать книгу "Операция "Горби" - Анна Гранатова"

Американский аналитик медленно прошел вдоль храмовой стены. Маленькими искрами жизни горели белые парафиновые свечи — целое море свечей, бросающее на холодные каменные стены перламутровые отблески. Высоко над головой серые арки костела уходили в призрачное небытие, сходясь в бесконечности. Торжественным великолепием звучал орган, вознося души смертных к небесным высотам.

А что, если действовать по русскому принципу «клин вышибают клином» — подумал Бжезинский. Что, если Америке первой открыть на постсоветском пространстве сеть музеев, уничтожающих историческую память русских? Советская история может стать опасным инструментом как в руках русской оппозиции, так и в руках американских политтехнологов. Выиграет тот, кто работает профессиональнее. Кто в совершенстве владеет технологиями политического PR…

НАША СПРАВКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ стала проблемой для западных политтехнологов на постсоветском пространстве. Прошло немного времени после распада Союза, и в странах Прибалтики открылись музеи, где советская история подавалась в соответствии с технологиями американского политического PR. Так, например, в Таллине, всего в паре сотен метров от здания правительства Эстонии, на холме Тоомпеа, открылся Музей оккупации. В этом музее посетителей встречали два знака-символа, поставленные рядом: коричневая свастика фашизма и красная пятиконечная звезда советской армии. Бронзовые скульптуры Дзержинского и Ленина с отрубленными руками, кадры исторической «хроники» на небольших экранах монтировались так, что фашистские зверства шли вперемешку с выступлениями советских лидеров: Сталина, Брежнева, Андропова. Музей оккупации, который якобы рассказывал об истории Прибалтики начиная с 1939 года и по 1991 год, на самом деле более 50 % экспозиции посвящал времени Второй мировой войны, смешивая понятия коммунизма и фашизма. Знакомые технологии, что и во время путча 1991 года, когда в Москве уже орудовала «команда» американских консультантов! Весь советский период истории в «новом музее» сводился к темам: алкоголизм и продажность советского КГБ, зверства советских лагерей и цинизм быта на зоне. Соответствующие экспонаты (бутылки советской водки, стаканы, деньги, наручники, дешевые сигареты, зажигалки, патроны, ремни, кирзовые сапоги) имели грязно-отталкивающий вид, пятна ржавчины. По периметру музея оккупации выставлены фибровые чемоданы, якобы тех, кого советская власть заставила покинуть Эстонию. Экспозицию дополняли экспонаты, свидетельствующие онищете советского народа: ржавый автомат для газированной воды, работающий от копеечных монет, телефон-автомат сразбитым стеклом, гнутые алюминиевые столовые приборы и треснувшие фаянсовые тарелки общепита, и даже ржавый автомобиль сосломанной дверцей и выбитыми стеклами советского производства. Несмотря на то что данный музей считался частным, в брошюрах, продающихся на входе, мелькали фамилии исключительно правительственных чиновников! В книге же отзывов превалировали отзывы граждан США и Великобритании, восторженные благодарности «за подлинную историю».

Американцы остались непревзойденными лидерами в технологиях войн нового поколения — ИНФОРМАЦИОННЫХ. И потому в новой войне, разворачивающейся на постсоветском пространстве, инициатива оказалась именно в руках американцев, военных аналитиков, практиков и ученых «Рэнд Корпорейшн» и других институтов ИСКУССТВА ВОЙНЫ.

Збигнев Бжезинский вышел из храма Святой Девы Марии. Холодный декабрьский ветер усилился, и сумерки заметно сгустились. Легкие готические башенки почти сливались с чернотой неба, и лишь фронтальное окно светилось фантастическим перламутровым блюдом, украшенным узором каменного кружева. Оно заметно выделялось матовым пятном на фоне темного камня кафедрального фасада. Под ногами, словно дым сигары, крутились белесые кольца поземки. Возле храма, тем не менее, было полно народа. Сверкали маленькими молниями вспышки фотоаппаратов, кое-кто пытался увековечить этот день в истории. Празднично одетая толпа восторженно шумела.

«Любопытно устроено сознание американского народа, — подумал Бжезинский, глядя на толпы набожных американцев, — принято считать, что религией Америки стала демократия. Нет и еще раз нет! Демократия — это красивый миф. Театральная маска. Не более». Аналитик сделал несколько шагов по направлению к служебной машине, размышляя, что если поддерживать на постсоветском пространстве религию демократии — хаос будет гарантирован. Порулить хочется каждому, а особенно тем, кому порулить приходится редко. Если всем разрешить демократию, то свалка и истерика в обществе обеспечены. Демократия — это либо ложь, либо смерть ранее жизнеспособной группы. А заодно это и способ для политического лидера снять с себя ответственность. И каждый новый лидер с коварной улыбкой Горбачева будет лишь удивленно кивать, ну что вы хотите, сами же выбрали демократию, власть народа. Как общество решило, так и вышло. Жаловаться не на кого. Демократия — это легальный способ убить общество так, чтобы виновных не было. «Когда виновны все — виновных нет», — говорил Уильям Шекспир. И когда страна будет ввергнута в хаос и междоусобицы, погрязнет во лжи и преступлениях, а коррупция станет нормой жизни, то общество само назначит виновных — не тех, кто реально будет виновен, а тех, кто слабее и потому удобнее в качестве «козла отпущения», а главное — лишь бы не самих себя.

Чтобы поддерживать в новой России ХАОС, НУЖНО ПОДДЕРЖИВАТЬ РЕЛИГИЮ ДЕМОКРАТИИ, ибо в демократии нет лидера, который несет ответственность за трагедию общества. За происходящее в стране отвечают вроде бы все и в то же время — никто. Ответственные политические решения должен принимать эксперт, а не демократия. Именно лидер-стратег обслуживает интересы общества, а не наоборот. Когда же ответственного эксперта нет, в лидеры лезут все подряд, и тогда начинается разброд и шатания. Спасти страну, которая, как русская птица-тройка, полетела вразнос и вот-вот разобьет в щепки карету, может лишь жесткая рука кучера. Именно поэтому в самой демократической стране рождается тоталитаризм — подметили еще умные древние римляне.

Служебный автомобиль в считаные минуты привез Бжезинского к офису. Аналитик вышел из автомобиля, подняв на ходу воротник пальто: погода испортилась окончательно, и метель смешала небо с землей. Стремительно войдя в свой кабинет, Бжезинский отметил, что рождественских подарков в груде коробок и свертков заметно прибавилось. Теперь эта праздничная свалка уже занимала, пожалуй, добрую четверть кабинета. Но он не обращая на них ни малейшего внимания, бережно достал плотно запечатанный белый конверт от Буша. Белый картон под его пальцами слегка хрустнул. Бжезинский метнулся к столу и вынув из ониксового письменного прибора стальные ножницы, решительным движением вскрыл конверт.

Внутри оказалась записка от президента, отпечатанная на лазерном принтере и довольно неформального плана.

«Дорогой Збигнев, — писал президент, — в канун Рождества принято окунаться в атмосферу сказки. Надеюсь, что мой маленький рождественский сувенир послужит Вам талисманом удачи. Несколько лет назад, тоже в канун Рождества, наш талантливый стратег Уильям Кейси подарил мне в качестве талисмана английский серебряный талер XVI века, предшественник американского доллара. И с тех пор я верю в магию рождественских талисманов! Надеюсь, что и «Золотой индеец», появившийся в годы рождения нашей великой страны, сыграет для Вас подобную роль. Сегодня Америке предстоит пережить второе рождение. Некоторым из нас предстоит особенно ответственная роль участников грандиозных событий, и я горжусь, что в нашей команде есть аналитики, подобные Вам, блестяще выстраивающие «План игры».[9]С Рождеством!»