Читать книгу "Подлинная история носа Пиноккио - Лейф Г. В. Перссон"

– И как мы поступим, комиссар? – спросил Эдвин и внимательно посмотрел на Бекстрёма из-за своих толстых стекол. – Должен я подержать Исаака у себя еще немного, или комиссар предпочитает, чтобы я вернул его ему уже сегодня? Я могу на писать его лекарства на листочке, чтобы облегчить уход.

Поскольку Бекстрёму сейчас приходилось пахать чуть ли не сутки напролет, он пока предпочитал первый вариант. Пусть, естественно, очень скучал по своему любимому Исааку.

– Разумное решение, комиссар, – согласился Эдвин. – Тогда так и договоримся, он пока у меня, а комиссар просто сообщит мне, как только у него станет меньше работы.

Прежде чем мальчик ушел, Бекстрём отсоединил приличную пачку от своего зажима для купюр и вложил ее в его маленькую ручку.

– Это на еду и прочее, – объяснил он.

– Здесь слишком много, – сказал Эдвин, вытаращив глаза на деньги, которые сейчас получил.

– Но ведь лекарства для попугаев никто не дает бесплатно, – ответил Бекстрём и погладил соседа по голове. – Сразу же скажи мне, если понадобится еще.

«Такой намек пацан ведь все равно должен понять», – подумал он.

Прежде чем расслабиться окончательно и восстановить душевный покой с помощью короткого, но глубокого сна, Бекстрём довольно долго размышлял о своем маленьком соседе.

При правильном использовании такой как Эдвин вполне мог бы пригодиться полиции, подумал он. Худой как зубная нить, от горшка два вершка. Если бы понадобилось что-то найти в тесном пространстве, он мог бы стать отличным дополнением к полицейским собакам, натасканным на поиски взрывчатки, размышлял Бекстрём в то самое мгновение, когда Морфей позаботился о нем и закрыл ему веки.

Вечером, когда Бекстрём вернулся домой, поужинав в своем обычном ресторане, ему позвонил Гегурра и спросил, как продвигается охота за Пиноккио.

Бекстрём осторожно обнадежил его, и, прежде чем закончить разговор, они договорились встретиться на следующий вечер и детально спланировать дальнейшую работу.

– Тебя устроит, если мы увидимся у меня дома и перекусим немного? – предложил Гегурра. – Там нам никто не помешает. Я знаю одну просто замечательную фирму, которая позаботится о практической стороне дела, поэтому моему дорогому брату абсолютно не о чем беспокоиться.

При мысли о том, что сама работа была уже закончена, и поскольку речь все равно шла о паре сотен миллионов, у Бекстрёма не нашлось никаких возражений.

– Замечательно, – сказал Гегурра. – Тогда увидимся у меня дома на Норр-Меларстранд в восемь часов.

125

Бекстрём засиделся за компьютером заполночь и компенсировал себе оторванное ото сна время, позвонив на работу и отменив встречу своей розыскной группы. Войдя в здание полиции, он столкнулся с Анникой Карлссон, которая выглядела такой кислой, что он предпочел переговорить с ней в своей собственной комнате и лучше о чем-то ином, чем об отмененном совещании с недалекими коллегами, которые сейчас вполне могли заниматься своими делами и оставить его в покое.

– Ты не слышала, как дела у Роситы? – спросил Бекстрём в качестве вполне подходящего отвлекающего маневра. – Насколько все серьезно, нам есть о чем беспокоиться?

Как раз на этот вопрос у Анники Карлссон по какой-то причине не нашлось ответа. И она также не жаждала вдаваться в подробности, почему именно. Однако, по ее мнению, коллега Росита Андерссон-Трюгг ушла на больничный надолго.

– У нее, случайно, не птичий грипп или другое подобное дерьмо?

– Нет, откуда ему быть? – спросила Анника Карлссон не сумев толком скрыть удивление.

– Ну, я подумал, она ведь ужасно любит животных, а от них можно заразиться черт знает чем. Свинкой, бешенством, ящуром, попугайной болезнью, ты знаешь, – сказал Бекстрём и пожал плечами.

«Туляремией даже, – подумал он. – Интересно, как кто-то может гладить зайцев или мышей?»

– Обсуди это с Хольт, – сказала Утка и покачала головой. – Но мне кажется, это имеет отношение к тому, что написано в газетах. Появление нашего фоторобота в прессе вряд ли пошло нам на пользу. При мысли о случившемся с нашим свидетелем напрашивается вывод, что и Окаре, и Гарсия Гомез тоже умели читать.

– Да, от журналистов можно ждать всякой гадости, настоящая стая стервятников, – вздохнул Бекстрём. – Сам я не читаю никаких газет, тем только и спасаюсь.

– Действительно, зачем тебе это делать, – будто бы с подтекстом ответила Анника Карлссон. – А сейчас ты должен меня извинить. Дела зовут.

«У Утки явно день не задался, а мне самое время сделать что-то разумное», – подумал Бекстрём и вздохнул довольно, вспомнив, что его ждет впереди. Сначала легкий изысканный обед. Потом визит к Мадам Пятнице, короткий послеобеденный сон и отличный ужин с Гегуррой в качестве завершающего аккорда тяжелой трудовой недели.

Пора в дорогу, подумал он. Поднялся рывком и набрал прямой номер таксомоторной компании.

В то время как комиссар Бекстрём ехал в такси к ресторану, где собирался отобедать, его коллега Анника Карлссон пыталась связаться с комиссаром Яном Левином из Государственной комиссии по расследованию убийств, руководившим раскрытием преступления с тремя трупами в Сёдерманланде. И для начала Левин извинился за то, что сам не дал знать о себе, но у него просто-напросто хватало забот, как обычно случалось на начальной стадии расследования убийства. В любом случае, если приходилось разбираться с чем-то столь глобальным.

Потом он поблагодарил за данные, которые она и коллеги из Сольны переправили к ним. Он разделял ее мнение о том, что, судя по всему, именно их свидетель-таксист связывал вместе обе жертвы (и Окаре, и Гарсия Гомеза) с наиболее вероятными преступниками, Афсаном Ибрагимом и близкими к нему людьми. Мотивом была уже много лет продолжавшаяся кровавая вражда между «Ангелами Ада» и Братством Ибрагимов. Сейчас решающим обстоятельством стало убийство юридического советника Афсана Ибрагима адвоката Томаса Эрикссона.

– Многое говорит за то, что главной целью являлся Окаре, – сообщил Левин. – Если верить судмедэксперту, его сначала повесили в петле из стальной проволоки, и, пока он был еще жив, над ним позабавились от души, стреляли в него и резали ножом.

– Гарсия Гомез и таксист? Вы продвинулись куда-нибудь с ними?

– Они лежали в холле на первом этаже дома. Каждый получил по выстрелу в голову, по большому счету, в упор, execution-style murder[9], как говорят наши американские коллеги. Судя по всему, Гарсия Гомеза застрелили первым. Наш таксист Ара прилично забрызган его кровью, поэтому, возможно, он получил свое в тот момент, когда добрался до Ары. А потом бедолага сразу последовал за ним.

– То же самое оружие?

– Похоже, да, – сказал Бекстрём. – Девять миллиметров, разрывные пули, пистолет, судя по гильзам, а точнее мы узнаем все после обеда. Я перешлю тебе заключение экспертов.