Читать книгу "Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт"

Даже здесь не было ни пылинки. Агнес поработала на славу. Сисели вдруг подумала о ней: где Агнес теперь, как это она нарушила правила приличия и зачем помчалась в Лентон давать полиции показания против Гранта? Внезапно она осознала роль Агнес. Если девушка продолжит утверждать, будто Луиза Роджерс приезжала к Гранту и обвиняла его, если Агнес будет настаивать, что не видела и не слышала хозяина в доме после отъезда Луизы Роджерс, значит, полиция и все остальные решат, что Луизу убил Грант. До этого момента охватившие Сисели негодование и возмущение притупили ее истинное понимание того, какая опасность угрожает Гранту. Тогда она полностью находилась во власти своих эмоций. Теперь же Сисели четко и ясно осознала тот факт, что если Агнес станет придерживаться своих показаний, то дело против Гранта примет чрезвычайно серьезный оборот.

Ей вдруг стало невыносимо оставаться одной в доме и ждать. Миссис Бартон вернется еще до темноты, но это неважно. А вот когда приедет Грант? Почему она не уговорила его взять ее с собой? Она могла бы посидеть в машине и подождать. Тогда Сисели по крайней мере знала бы, что происходит. Если бы Гранта арестовали, то полицейским пришлось бы выйти и сообщить ей об этом. Нельзя держать даму на улице и не сказать ей, что ее мужа арестовали. Что теперь толку сожалеть о том, что не заставила Гранта взять ее с собой? Гранта нельзя заставить что-либо сделать — это равносильно тому, чтобы пытаться сдвинуть каменную стену. А оставить ее ждать около отделения полиции, пока мужа арестовывают, — примерно то же, что укрепить стену броневой сталью. Сисели прекрасно знала, что не сумела бы уговорить Гранта взять ее с собой.

День тянулся невероятно долго. Она бы вышла погулять с Брамблом, но не могла отойти далеко от телефона. Мог позвонить Грант. Или Фрэнк. Если Фрэнк, то дела плохи. Сисели выпустила Брамбла на улицу и вскоре забрала его обратно. Она испытала даже облегчение, когда пес поскребся в дверь кухни. Сисели открыла ее и увидела, как Брамбл удобно устроился в кресле. Вернувшись, миссис Бартон отругает его, а он склонит голову набок, поднимет лапу и сверкнет на нее глазами. Верх подхалимажа. Брамбл постоянно заискивал перед миссис Бартон. Сисели даже слышала, как та, растрогавшись, называла пса «дорогушей». Она оставила Брамбла в кухне и прошла в кабинет. Если зазвонит телефон, ей придется сделать пару-тройку шагов. Сисели считала, что очень скоро он должен зазвонить. Казалось, часы в коридоре пробили три давным-давно.

Она развела огонь в камине. Грант наверняка вернется продрогшим. Подбросив в огонь поленце, Сисели выпрямилась и заметила угрюмый взгляд смотревшего с портрета дедушки престарелого мистера Хатауэя. Забавно, что она всегда его так мысленно называла, поскольку Гранту он приходился прадедом, и когда муж злился, то хмурился так же, как и его предок. Вся обстановка кабинета соответствовала исходившему от холста мрачному настроению.

Хмурый взгляд с портрета буквально нависал над комнатой. Сисели посмотрела на вазы с букетами и вспомнила, как в августе свежие красные розы ярко алели в бело-голубых китайских вазах и пахли так, что аромат ощущался от самой двери. Она наклонилась к стоявшей слева вазе. Именно это делал и Грант, когда Сисели прошлым вечером видела его в просвете между шторами. Высохшие лепестки роз больше не алели, однако сохранили остатки аромата. Сисели опустила руку в вазу, чтобы поправить цветы, и нащупала нечто твердое. На мгновение исчезло все: эмоции, биение сердца, дыхание и мысли. Она машинально ухватила большим и указательным пальцами некий твердый предмет. Вытащив руку из вазы, Сисели увидела сверкающее кольцо, покрытое крошками листьев розы. Это была сережка — «кольцо вечности».

Глава 35

В кабинете суперинтенданта лентонской полиции главный инспектор Лэмб перечитывал показания проходящих по делу. На вопрос, где же находился сам суперинтендант, последовал бы ответ, что он лежал дома с простудой и очень жалел об этом, однако не расстраивался, что остался в стороне от расследования, в котором, не исключено, окажутся замешанными два весьма уважаемых местных семейства.

С непроницаемым лицом Лэмб методично и неспешно просматривал и перелистывал аккуратно напечатанные на машинке сержантом Эбботом листы. Закончив, он поднял голову и ровным тоном произнес:

— Надеялся, что смогу доложить начальству какие-нибудь свежие версии, но без толку, вроде еще больше запутался. Комиссар удивился, что мы никого не арестовали. «Чего вы ждете? — спросил он. — Свидетеля? В делах об убийстве они большая редкость».

Лэмб сидел за столом, сдвинув котелок на затылок и бросив пальто на подлокотник стула. После завтрака он уже съездил в город и вернулся. Был холодный серый день, собирался дождь. Но в полиции знают, как правильно затопить камин. В кабинете суперинтенданта было так жарко, что Лэмб вспомнил кухню в родительском доме, когда там пекли хлеб. Он снял шляпу и швырнул ее поверх пальто.

— Так, — проговорил он, — заводите его сюда. Не совсем понимаю, зачем вы вызвали его в Лентон, только это избавило нас от поездки за ним.

— Одну минуту, сэр… — начал Фрэнк Эббот.

— Ну, что еще там?

— Мисс Сильвер просила меня кое-что вам передать.

Лэмб ответил ему подозрительным взглядом и пробормотал:

— Так-так, говорите быстрее! Наверняка опять глупость на глупости.

— Судить вам, сэр. Вчера Марк Харлоу появился в Эбботсли — по вечерам он часто туда заходит. Любит играть свои опусы моей кузине Сисели Хатауэй, она ведь тоже музыкальная особа. Так вот, прошлым вечером Харлоу ее не застал, потому что она собрала вещи и вернулась домой.

Лэмб навострил уши.

— Что значит — вернулась домой?

— Это был своего рода жест. Ей стало известно, что против Гранта Хатауэя выстраивается дело, поэтому она собрала чемодан и отправилась домой. — Тут начинался тонкий ледок, и Фрэнк быстро проскочил его. — В общем, Марк на пианино не играл, зато по душам побеседовал с мисс Сильвер. Если хотите знать причину, то изложу свои соображения.

— К чему вы клоните? — угрюмо буркнул Лэмб.

— Сейчас поясню, сэр. Харлоу, похоже, очень разволновался, узнав, что Сисели вернулась к мужу. Заявил, что Грант по уши увяз в этом деле, я об этом знаю, я не должен был отпускать кузину к мужу. Добавил, что мне следовало бы помешать ей. Замечу, что Сисели, наверное, никто бы не смог помешать. Мисс Сильвер спросила у Харлоу, с чего он взял, будто Хатауэя арестуют. В ответ тот изложил ей свою версию происходившего в «Быке», особо подчеркнув, что Грант что-то клал в карман, когда торопился к машине. И добавил, что ничуть не сомневается, что это была зажигалка, которую, по словам «этой Роджерс» — так и сказал, — он искал во дворе. Потом заключил: «Вдобавок ко всему она еще является к нему сюда. И что, спрашиваю я вас?» Мисс Сильвер исподволь повторила его вопрос, и он объяснил: «Думаю, нам с Кэддлом нужно благодарить судьбу, что на конверте у нее оказались фамилия и адрес Гранта, а не мои, иначе полиция попыталась бы повесить эти убийства на одного из нас. Мы оба были во Франции вместе с миллионами других людей, а в тот вечер находились в «Быке». Но заявилась она именно к Гранту Хатауэю, значит, мы исключаемся». — Фрэнк сделал драматическую паузу.