Читать книгу "Институт - Стивен Кинг"

Они никогда не оправятся, подумал Авери. Сознание у них полностью разрушено. У Айрис, скорее всего, тоже.

Джордж: Но у нас, остальных, еще есть надежда.

Да.

Калиша, понимая, что это жестоко: И мы попытаемся их использовать.

– Что теперь? – спросила Кэти. – Что теперь, что теперь?

Мгновение все молчали, потому что никто не знал ответа. Заговорил Авери:

Ближняя половина. Выпустим остальных детей и будем отсюда выбираться.

Хелен: И куда мы пойдем?

Завыла сигнализация. Никто из детей не обратил на нее внимания.

– Об этом подумаем позже. – Никки снова взялся за руки с Калишей и Джорджем. – А первым делом зададим им жару. Отплатим за все. Возражения есть?

Возражений не было. Вновь взявшись за руки, одиннадцать зачинщиков мятежа двинулись обратно по коридору в сторону лифтового холла. Обитатели Палаты А побрели за ними, как зомби, привлеченные, возможно, магнетизмом детей, которые по-прежнему могли думать. Гул стал тише, но не исчез.

Авери Диксон попытался дотянуться до Люка, надеясь, что тот далеко-далеко, в таком месте, откуда ничем не может им помочь. Ведь это бы означало, что по крайней мере один из институтских невольников в безопасности. Очень может быть, они, все остальные, погибнут, поскольку работники этого ада постараются не выпустить их любой ценой.

Любой ценой.

27

Тревор Стэкхаус расхаживал взад-вперед по своему кабинету. Он не находил себе места и знал, что не успокоится, пока не позвонит Джулия. Она может сообщить хорошие новости или дурные, но любые новости лучше ожидания.

Зазвонил телефон, однако это был не привычный трезвон стационарного аппарата и не треньканье его боксфона; то были требовательные двойные гудки красного телефона службы безопасности. Последний раз красный аппарат звонил, когда в столовой приключилась хрень с Кроссом и двойняшками Уилкокс. Стэкхаус взял трубку и не успел сказать: «Алло», – как ему в ухо затараторил доктор Хэллас:

– Они вырвались, те, что смотрели кино, и овощи вроде тоже, по меньшей мере три смотрителя пострадали, нет, четыре, Коринна говорит, Джейк Хоуленд мертв, поражение электрото…

– МОЛЧАТЬ! – заорал Стэкхаус в трубку. Потом, убедившись (точнее, надеясь), что доктор Хекл его слушает, сказал: – Приведите свои мысли в порядок и доложите, что произошло.

Хэллас, к которому от неожиданного окрика почти вернулось былое здравомыслие, начал излагать, что видел. Когда он приближался к концу рассказа, по всему зданию завыл сигнал тревоги.

– Господи, Эверетт, это вы включили?

– Нет, нет, не я. Джоанна, наверное. Доктор Джеймс. Она была в крематории. Ходит туда медитировать.

Стэкхаус почти отвлекся на яркий образ, возникший у него в голове: доктор Джекл сидит по-турецки перед дверью печи, возможно, молится о душевном просветлении, – и усилием воли вернул себя к насущной ситуации. Дети из Дальней половины учинили какой-то идиотский бунт. Как такое могло случиться? Ничего похожего прежде не бывало. И почему именно сейчас?

Хекл продолжал говорить, но Стэкхаус уже услышал все, что нужно.

– Вот что, Эверетт. Соберите все оранжевые карты, какие найдете, и сожгите их. Сожгите их, поняли?

– Да как… как я их сожгу?

– Вашу мать, у вас там печь на уровне Е! – заорал Стэкхаус. – Так спалите в ней для разнообразия карточки вместо детей!

Он повесил трубку и по стационарному телефону позвонил Феллоузу в компьютерный центр. Энди тут же спросил, из-за чего включилась сигнализация. Голос у него был напуганный.

– У нас проблема на Дальней половине, я с ней разбираюсь. Дайте изображение с камер на мой компьютер. Без вопросов, просто делайте.

Стэкхаус включил компьютер – неужели это старье всегда так медленно грузится? – и щелкнул по значку «КАМЕРЫ СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ». Увидел почти пустую столовую Ближней половины… нескольких детей на площадке…

– Энди! – заорал он. – Не Ближнюю половину! Дальнюю! Хватит тупить!

Картинка сменилась. Стэкхаус через пыльный объектив увидел Хекла в его кабинете, как раз когда туда вошла Джекл, надо думать, после прерванной медитации в крематории. Она оглядывалась через плечо.

– Ладно, так лучше. Дальше я сам.

Он переключил изображение и увидел комнату смотрителей, где спрятались несколько человек. Дверь в коридор была закрыта и, вероятно, заперта. На этих рассчитывать не приходилось.

Щелк. Застеленный синим ковром главный коридор, по меньшей мере три смотрителя выведены из строя. Нет, даже четыре. Фил Чаффитц сидел на полу перед кинозалом, прижимая руку к пропитанной кровью форменной рубашке.

Щелк. Столовая, пустая.

Щелк. Комната отдыха. Коринна Роусон на коленях рядом с Джейком Хоулендом, что-то говорит в рацию. Джейк и впрямь, похоже, покойник.

Щелк. Лифтовый холл, дверь лифта как раз начала закрываться. Кабина (размером примерно с больничную для перевозки пациентов) до отказа забита детьми, по большей части раздетыми. Значит, это овощи из Палаты А. Если бы удалось остановить их здесь… запереть…

Щелк, и через тот же досадный слой пыли Стэкхаус увидел еще детей на уровне Е, человек десять. Они толпились перед дверьми лифта, ожидая, когда те откроются и выйдет следующая партия малолетних бунтовщиков. Причем все это перед входом в туннель, ведущий к Ближней половине. Нехорошо.

Стэкхаус взял со стола трубку стационарного телефона. Тишина – Феллоуз положил трубку на своем аппарате. Злясь из-за потерянного времени, Стэкхаус заново набрал его номер.

– Получится отключить электричество в лифтах Дальней половины? Чтобы кабина остановилась в шахте?

– Не знаю, – ответил Феллоуз. – Возможно. Что-то такое сказано в руководстве по чрезвычайным процедурам. Сейчас гляну…

Однако время уже ушло. Двери лифта на уровне Е распахнулись, и беглецы с Овощебазы вышли из кабины, таращась на кафельный лифтовой холл, словно там было на что смотреть. Стэкхаус заметил и нечто куда более неприятное. Хекл и Джекл могут собрать и сжечь десятки ключей-карт Дальней половины, но это ничего не изменит. У одного мальчика – коротышки, который вместе с экономкой подстроил Эллису побег, – был в руках оранжевый ключ-карта. Она откроет дверь в туннель, а также на уровень F Ближней половины. А если они доберутся до Ближней половины, может произойти что угодно.

На миг, показавшийся вечностью, Стэкхаус окаменел. Феллоуз что-то вещал ему в ухо, но звук шел словно издалека. Потому что да, мелкий сопляк приложил оранжевую карточку и повел веселую компанию в туннель. Двести ярдов – и они на Ближней половине. Дверь за последним закрылась, лифтовый холл опустел. Стэкхаус переключился на следующую камеру и увидел, как дети идут по кафельному туннелю.