Читать книгу "Память всех слов. Сказания Меекханского пограничья - Роберт М. Вегнер"

Слова Сухи вернулись эхом:

– Аувини начинают переходить в матриархизм.

– Верно. Причем – массово. Ничего странного, что Буйволы хотели бы объять Возвышением «грязных» – это дало бы невольникам надежду на исправление судьбы и могло бы разрушить их единство в случае вероятного бунта.

– Но для этого может оказаться поздно, – произнесла Деана раньше, чем успела прикусить язык.

Лицо королевы рабов окаменело. Только глаза блеснули из-под опущенных ресниц.

– Это очередная новость от отравителя?

– Нет. Это весть с севера. От того, кто вырос по соседству с меекханцами. А те, если уж поставят перед собой цель, идут к ней любыми путями. Моя мать пожертвовала глазами, чтобы остаться с любимым мужчиной. Я бы не стала спать спокойно, имей я их в качестве врагов.

– Соглашусь. – Деменайя едва заметно кивнула. – Белый Коноверин сделал ошибку, когда жадность застила глаза аристократии и приказала покупать дешевых меекханских невольников. – Она заколебалась: – Я хотела бы… чтобы ты передала весточку во дворец. От Королевы Невольников. Скажи князю или отравителю, что Род Тростника отозвал большинство своих шпионов с плантаций в южной части страны. Почти всех. И Буйволы покинули бóльшую часть гарнизонов в тех районах. Я не знаю, куда делись эти воины. И те и другие Возвышают больше аувини и амрихов, чем это позволяет закон. Мы в курсе, что у двора в моем Храме есть шпионы, и я подбросила им информацию, но, если князю о происходящем не известно, значит, эти люди служат двум господам, а у меня нет другого способа, чтобы быстро ему сообщить. Ты согласна?

Деана закусила губу.

– Бунта, который может вспыхнуть, – Деменайя, казалось, пронзала взглядом ее экхаар, – боятся все. Но никто ничего не делает, чтобы его предотвратить. Все ждут непонятно чего… Князь должен как можно скорее дать невольникам бóльшие права и одновременно отослать Соловьев в провинции. А еще, возможно, вызвать аф’гемидов Буйволов и Тростников, чтобы те явились в город и объяснили свое поведение. И он должен сделать это быстро. Приближаются Торги Цветов.

– Что это?

– Раз в несколько лет хозяева с тех плантаций, что находятся дальше прочих на юге, продают излишек детей. За цену хорошей коровы можно купить десятерых невольничьих ребятишек. – Взгляд Королевы затуманился, голос утих до хриплого шепота: – Рудники золота в Камбехии и других княжествах примут любое их количество.

Чернокожая женщина налила себе вина и сделала большой глоток.

– Ты знаешь меекханцев: позволят ли они продать своих детей?

Деана показала ей стиснутый кулак.

– Видишь! Может, у князя и есть свои обязанности, может, и ждет его с нетерпением стайка плодных самочек, но если он не начнет действовать… Проклятие, может, он и слеп, но пусть не ведет себя как безумец. Передашь весточку?

Деана вздохнула. Не этого она ожидала, когда выходила сегодня на прогулку по городу. Паучья нить интриг таки до нее дотянулась. Вот только у нее не было намерения встречаться с Сухи, а при мысли о Лавенересе в горле ее возникал ком.

– Я ничего тебе не обещаю, пока не скажешь мне, куда мы едем.

Деменайя таинственно улыбнулась:

– Не хочу испортить тебе сюрприз. Но ты удивишься, уверяю тебя.

Глава 10

Их ждали. Три женщины и мужчина. Женщины были младше, чем Альтсин ожидал, примерно его возраста, зато мужчина мог бы оказаться дедом всех их. Вор сразу почувствовал, что он стоит в правильном месте, поскольку эта четверка дружно его проигнорировала, словно он был лишь призраком, сотканным из тумана случайным дуновением ветра, зато все внимание посвятила его спутнице.

Произошел короткий обмен фразами, резкими уколами, сплетенными из слов наречия, которого Альтсин не знал, а потом хозяева развернулись и шагнули между деревьями. Он заколебался, но старческая ладошка толкнула его в плечо:

– Пойдем. Лучше бы тебе не теряться. Воля Оума волей Оума, но стрелы в этих лесах летают очень низко.

Он двинулся вьющейся между деревьями тропинкой, туннелем, наполненным танцующими тенями и пятнами света. Осторожно ставил ноги, обходя камни и корни, которыми деревья вгрызались в землю: те походили на пальцы великана.

– И на что они злились? – спросил Альтсин, переступая очередное препятствие.

– Что я тебя сопровождаю. – Ведьма заняла позицию за его спиной, что на миг напомнило ему о ее кинжале. – С несчастным случаем, не путайся я под ногами, все прошло бы полегче.

– Потому что, когда кит умирает, молодые акулы начинают плавать быстрее?

– Да. Некоторые из них верят, что, исчезни ты, он… – старая ведьма засопела, скверно выругалась и остановилась, – он поверит, что ты взял да и сбежал с острова. А потом забудет.

Вор тоже остановился и оглянулся. Женщина стояла, наклонившись, одной рукой вцепившись в кору ближайшего дерева, и в танцующих на тропе тенях выглядела не как живой человек, а как часть того дерева, некий деревянный нарост.

– Порой он забывает, – добавила она тихо, глядя Альтсину прямо в глаза.

– Все так плохо?

Она, конечно, предупреждала, но он не думал, что дела настолько непросты. Образ встречи с существом божественной, вероятно, силы, которое не контролирует уже даже собственной памяти, слегка потрясала. Оум должен бы быть старым, возможно даже умирающим, но не в маразме.

– Не знаю. Когда я пришла сюда впервые, шестьдесят лет назад, он бóльшую часть времени спал, просыпался лишь раз в году, чтобы взглянуть на нас и благословить. Пил из нас мало, едва-едва…

– Пил?

– Силу. Ты не знаешь, как питаются боги? Пьют Силу через своих верных, черпают ее из молитв, говений, медитаций, из того, как люди концентрируются на их сущности. Чем сильнее бог, тем на большей территории разбросаны его храмы и тем больше он получает Силы в свое распоряжение.

«Что приводит к нему новых верных, что ставят следующие храмы, – это понятно», – подумал Альтсин. Потому-то боги, пусть бы они – как Сетрен Бык на Севере или Лааль на Востоке – даже и доминировали в отдельных землях, старались получить верных в разных частях света. Словно купцы, инвестируют во множество предприятий одновременно.

А Оум, похоже, за этим не уследил.

– А теперь?

– Теперь многое изменилось. Теперь Черными Ведьмами становятся женщины, чьи главные атрибуты – молодость и здоровье. Тридцать лет назад никого из них не приняли бы даже в свиту Слуг Древа. Слишком мало умеют, немного знания и опыта привносят в долину. Слишком амбициозны и легко забывают о разнице между господином и слугой.

– Так ты Черная Ведьма?

– Уже нет. Я сняла те одежды после битвы под Каманой. Ему… пришлось тогда черпать Силу резко и дико. Те, кто ему в ту пору служил, женщины моего возраста и старше, заплатили большую цену. Я выжила лишь потому, что меня не было в долине, я сражалась в битве, вырывая кишки из несбордийских чародеев. Бóльшая часть моих сестер ушла, умерла, истекая кровью внутри и снаружи, а потому мы изменили… – она скривила губы, – способ отбора. После той битвы, после последнего камелуури, Оум начал черпать Силу менее аккуратно, более разрушительно. А потому мы решили отбирать на службу в долине молодых и здоровых ведьм, тех, кто выдержит как минимум десяток лет, а может, и больше. Ты слышал о чародеях, утративших контроль? Ну тогда представь, что становится с телом, когда оно делается каналом для бога.