Читать книгу "Память всех слов. Сказания Меекханского пограничья - Роберт М. Вегнер"

Деана искренне жалела, что эта женщина все равно не поймет ее жеста злобного удовлетворения.

– А кому-нибудь… – начала она медленно, – твоему, например, храму, не приходило в голову, что сплетни о княжеских планах распускают те же самые люди, которые и купили всех тех невольников?

– Нет. Никогда. – Деменайя покрутила большими пальцами, сцепив ладони. Кивнула. Потом широко улыбнулась. – Плохо разговаривается, когда ни одна из нас не понимает иронии другой, верно? Естественно, что мы об этом знали. Мы тоже наблюдаем за Тростниками, а потому Храм Служанки и я сделали все, чтобы остановить восстание. И нам удалось благодаря чудесному происшествию.

– А именно?

– Пришла весть, что некая дикая воительница спасла жизнь Лавенереса и что Коноверин все еще имеет владыку из Крови Огня. А все знали, что Слепой Князь поддерживал своего брата в любом решении.

Некоторое время они молча переглядывались.

– И он продолжает так делать?

Королева Невольников снова закрутила пальцами «мельничку»:

– Быть может. По крайней мере он не согласился ни на очищение, ни на ловлю.

Деана тихонько вздохнула: снова понятие, которое ничего ей не говорит.

– Очищение? – спросила.

– Более легкая версия бунта. Невольников – много. Слишком много. Они дешевы, а потому владельцы плантаций покупают их с излишком. Это глупо, поскольку если для работы на тысячу уров земли нужна тысяча рук, то три тысячи вовсе не вытянут из нее больше ростков. Потому, если их где-то слишком много, а хозяева не обеспечивают их достаточным количеством работы, чтобы те не имели сил ни на что больше, кроме еды и сна, то рабы начинают организовываться. Как и бывает с людьми. И тогда Род Тростника окружает местность, ловит бóльшую часть, заковывает и вывозит на торг за границу княжества. Владельцам обычно оставляют третью часть… инвентаря. Потом, естественно, тем достается часть денег, полученных от продажи, но не слишком много, поскольку если они утратили контроль над своими невольниками, то сами и виноваты. Ловля – это что-то похожее, но куда хуже: Буйволы и Соловьи просто врываются на плантацию и вяжут кого попало. Женщин, детей, стариков. Потом их отправляют на княжеские рудники, а владелец получает возмещение. К счастью, невольники так дешевы, что в рудниках и так хватает рук, а потому вот уже двадцать лет ловли не случалось.

Деана тихо вздохнула. Это княжество было словно узел, сплетенный из сотен ядовитых змей. Предательство, коварство и жестокость на каждом шагу.

Она вспомнила несколько оброненных Сухи слов.

– Но ведь Род Буйволов требует права Объять Вознесением кайхов, – сказала она.

Черная великанша вздрогнула и прищурилась. Ее взгляд попытался пробуравить экхаар Деаны.

– Откуда ты это знаешь?

Она заколебалась, однако же Сухи не говорил, что это тайна. Кроме того, ему-то она точно ничего не должна.

– Мне сказал это княжеский отравитель.

– Ах, наш дворцовый герой. Тот, который спас жизнь Лавенереса, когда молодой князь чуть не отравился. И никому не показалось странным, что он так быстро и безошибочно распознал яд – и что как раз имел при себе противоядие. К тому же с той поры он правая рука и правый глаз князя. Что он еще говорил?

Деане не понравился ни тон, ни ухмылка Деменайи.

– Не помню, – обронила она холодно.

– Прости, я позабыла, что тебе он якобы тоже спас жизнь. У этого человека множество талантов, а некоторые говорят, что отравительство – лишь один из них. Но твоя реакция доказывает, что это правдивая информация.

Когда б могла, Деана зашила бы себе рот. Выглядело так, что она задаром отдала ценные сведения. В этом змеином гнезде нужно следить за каждым словом и жестом.

– Можешь не переживать. – Королева взглянула на нее теплее. – Эта новость не навредит никому во дворце. Она означает лишь, что кто-то наконец заметил: Треугольник Манихи имеет слишком широкое основание. Но я не думала, что Буйволы первыми это осознают: их тупость достойна пословиц. И ты снова не понимаешь, о чем я, верно?

– Верно. Но я уже привыкла, что не понимаю, о чем говорят все вокруг.

Смех Деменайи был исключительно заразительным.

– Прости. Я вспомнила, как сама учила управляющие княжеством законы, когда меня выбрали на роль Королевы Невольников. Обычную десятилетнюю девочку, прибирающую в храмовой кухне. Манихи был… – Она сделалась серьезна. – Его называют ученым, чтобы, наверное, вызвать стыд у всех в Библиотеке. Он написал две книги: «Добрый хозяин и счастливый невольник» и «Место для всякого». Это было более тысячи лет назад, когда отворилось Око, а Роды Войны отобрали власть у Самаидов. Именно он создал Треугольник Манихи, – она выставила один палец, – один невольник, Вознесенный до Рода Войны, – три пальца, – трое амрихов, домашних, четверо аувини, для работы в мастерских, кузнечных и ткацких, и пять, – показала полную ладонь, – кайхов, «грязных», неприкасаемых, для умирания в рудниках, за корчеванием лесов и работой в полях. Знаешь, что из этого следует?

Деана осторожно кивнула:

– Кайхов меньше, чем остальных невольников.

– Было меньше. Это хорошая система, невольник мог легко упасть вниз, и ему очень сложно было перейти в более высокую касту, а потому домашние держались подальше от пепельных и одновременно хорошенько за ними присматривали за толику власти, что имели над аувини. Эти же держались подальше от «грязных», поскольку их собственная судьба, если сравнивать ее с работой в рудниках или тяготами сборов зерен перца, довольно неплоха. И одновременно они следили, чтобы кайхи не доставили проблем. Ты знаешь, что надзирателями в рудниках и на большинстве плантаций являются как раз «пепельные»? Считаются в сто раз худшими обычных людей. Да. Манихи был своего рода гением, понимающим человеческую природу лучше, чем другие. Я вынесу многое, если знаю, что другим – еще хуже. Буду покорным скотом, если только смогу насрать кому-либо на голову. Знаешь, сколько воинов у Родов Войны?

Деана пожала плечами.

– Мой храм полагает, что около двадцати тысяч. Восемь тысяч Соловьев и по шесть Буйволов и Тростников. Потому хорошо иметь верных слуг среди амрихов. И тогда – сколько должно быть «грязных»? – Деменайя помахала открытой ладонью. – Каких-то сто тысяч. А на сегодня их больше в пять раз. Из которых половина – это жители Империи, плененные во время войны с кочевниками и привезенные сюда двадцать лет назад. Или их дети. Из них лишь немногие вернулись на север и немногие вышли из касты «грязных». И из-за этого кайхов нынче как минимум в три раза больше, чем остальных рабов, вместе взятых. А это пробуждает… беспокойство.

– И Род Тростника за это время не организовал ни одного подконтрольного бунта?

– Нет – вот уже десяток лет, и это меня беспокоит. Я вижу тому две причины. Во-первых, меекханцы держатся вместе, и агентам Тростников непросто добиться их доверия. Во-вторых – и это наполняет мое сердце ужасом, – даже они, похоже, боятся, что не сумеют контролировать столь мощное восстание. Что, если бунт вспыхнет в каком-то из мест, он польется от плантации к плантации, от шелковой ткацкой мастерской до рудника золота. Потому что половина кайхов родились как свободные люди и рассказ об этом передали своим детям. Они совершенно другие, нежели невольники, носящие ошейник несколько поколений. К тому же большинство из них – матриархисты, а потому они хранят память о Баэльта’Матран, которая некогда владела здешними княжествами. Служанка получила новое лицо, лицо великой и гордой богини Империи, лицо, покорившее половину мира. Суровой, но справедливой матери, навязавшей остальным богам послушание и закончившей Войны с Нежеланными. Знаешь, что у «пепельных» бóльшая часть почти не поклоняется Служанке? Потому именно среди них Роды Войны выбирали своих воинов, а следовало делать вид, что они предпочитают Культ Огня. А теперь…