Читать книгу "Маскарад - Мэри Кингслей"

– Не могу ответить вам тем же, – поспешно произнесла Бланш, резко повернулась и пошла прочь. Наконец она свободна! Позволив себе облегченно вздохнуть впервые за много часов, девушка оглянулась в полной уверенности, что беглец, с которым ей пришлось провести столько времени, уже скрылся из виду. И ошиблась. Он стоял, глядя ей вслед, его губы подрагивали, словно он сдерживал улыбку. А в следующее мгновение, громко застонав, он рухнул на землю.

ГЛАВА 4

Бланш на некоторое время просто растерялась. Она оглянулась на ту дорогу, что вела в Лондон, а значит, к желанной свободе, потом вновь посмотрела на Саймона. Нет, конечно, он притворяется, чтобы заставить ее вернуться. Наверняка. Однако увидев, как мужчина пытается встать на ноги, девушка почувствовала, что не может уйти. В конце концов, она немного понимает во врачебном искусстве, и если ему больно, то ее долг помочь.

Саймон, к тому моменту все же сумевший подчиняться на одно колено, взглянул на нее и нетерпеливо махнул рукой, словно говоря: уходи, не задерживайся. Снова Бланш, не зная, как поступить, оглянулась на лондонскую дорогу, но затем, вздохнув, направилась к нему.

– Вам больно? – недоверчиво спросила она.

– Ничего страшного. – Саймон повернулся и попытался сделать шаг, но тут же покачнулся. Бланш перестала колебаться. Она бросилась к мужчине и подставила ему плечо. Нет, он не притворяется. Каким бы хорошим актером он ни был, но кожа у него действительно побледнела, а на лбу выступили капельки пота.

– Ничего страшного! Да вы же едва стоите! – воскликнула она.

– Это мои проблемы. Я сказал вам, идите. А я как-нибудь доберусь потихоньку.

– Не сомневаюсь, только вряд ли далеко уйдете. Что с ногой?

Он с некоторым недоверием посмотрел на девушку.

– Немного повредил, но не серьезно. Пуля из мушкета…

– Господи, так вы ранены!

– Пуля поцарапала кожу.

– Ничего себе! Как глупо! Вот сюда, садитесь на стену.

Бланш отступила, едва раненый рухнул без сил на камень. Оставалось лишь удивляться тому, как этот человек умудрился пройти через весь город, где его ловили десятки стражников и сотни законопослушных горожан. Впервые за все время Бланш невольно восхитилась его мужеством. Стараясь скрыть это свое чувство, она спросила:

– Куда именно ранили?

Он взглянул на нее как-то странно и, несмотря на боль, попытался улыбнуться:

– В мягкое место, принцесса. Сзади и довольно высоко.

Его улыбка стала еще шире.

– Не очень удобно, согласны?

– Понятно, – Бланш сохраняла невозмутимость. Она кивнула и добавила: – Ничего, перебирайтесь через ограду и давайте посмотрим вашу рану.

Саймон подумал, что ослышался.

– Не понял?

– Я говорю, дайте мне взглянуть на нее.

Первый раз за все время их невольного знакомства Бланш увидела, что ее спутник не находит слов. Более того, в его глазах застыло неприкрытое изумление.

– Но, мадам, я боюсь оскорбить вашу скромность.

– Вот еще, – фыркнула Бланш. – Можно подумать, я не видела раздетых мужчин! Давайте помогу. И смотрите под ноги, здесь сухо, но кочки.

Ее слова, наконец, произвели желаемый эффект: мужчина покраснел, и она с трудом удержала улыбку. Похоже, ей удалось-таки взять над ним верх.

– Мадам, – продолжал он упорствовать, – ваша помощь не понадобится.

– Глупости, вы не сделаете без меня и двух шагов…

– Попробую. Вы не представляете… Страшно ругаясь, Саймон решил отказаться от помощи, стал на больную ногу и едва не упал.

– Тихо, тихо, – она обняла его, стараясь поддержать. – Для человека, который играл Шекспира, вы выражаетесь просто ужасно.

– Шекспир еще и не так выражался. В «Генрихе V» там, где королева Екатерина обращается к своей служанке… Подождите, – вдруг осекся он. – А откуда вы знаете, что я играл Шекспира?

– Вы упоминали об этом возле Грин-парка.

– Да, верно. – Саймон снова навалился ей на плечо. – Куда, вы говорите, идти?

– Подальше от дороги. Или вы боитесь меня?

– Я боюсь? Кажется, вы забыли, что я известный убийца?

– Помню, помню. Так в каком это акте?

– Что? Ах, да, «Генрих V»! – уже знакомая чуть лукавая улыбка появилась на его лице. – В пятом. Екатерина там как раз собирается встречаться с Генрихом и расспрашивает служанку о ее, э-э-э, отношениях.

– Отношениях?

– Ну, связях с мужчинами.

– О! – Только бы не покраснеть, подумала Бланш. А раненый, похоже, получая удовольствие от этого разговора, теперь болтал без умолку: – Там, правда, не так много этих слов. Да и сама сцена написана по-французски, но, подозреваю, люди в те времена хорошо понимали, что говорит Шекспир. В общем, там это звучит так…

– Не важно, – перебила его Бланш. – Думаю, мне лучше этого не знать.

– Вот тебе на! И это говорит дочь врача, столько раз видевшая голых мужчин?

– Вот, самое подходящее место. – Она остановилась так резко, что Саймон чуть не упал и удержался, только схватившись довольно бесцеремонно за свою спасительницу. Девушка тут же оттолкнула его руки.

– Мистер Вудли, я вас умоляю! У нас нет на это времени. Деревья скроют нас от дороги, и, кажется, где-то поблизости есть вода. А вот поваленное дерево, садитесь.

И в следующее мгновение, значительно осторожнее, чем мог Саймон ожидать, Бланш помогла ему опуститься на поваленный ствол.

– Ну, – она присела на колени возле него. – Снимайте свои штаны.

– Даже вот так? – он снова улыбался. – Принцесса, а не хотите сначала поговорить о чем-нибудь?

– Можете смеяться сколько угодно, мистер Вудли, но сейчас я единственный человек, который может вам помочь. – Всем своим видом показывая, что не собирается вступать в дальнейшие пререкания, девушка строго посмотрела на раненого. – Так вы снимите штаны, или мне придется стаскивать их самой?

– Черт возьми! – пробормотал тот, отворачиваясь от нее. – И кто только дал вам такое ангельское имя – Бланш?

– Родители. А что?

– Они ошиблись. Судя по вашему характеру, вас следовало назвать Фурией. Черт возьми! – снова выругался он и начал неохотно расстегивать пуговицы на штанах.

Бланш на мгновение отвела взгляд. На самом деле она вовсе не была так уверена в себе, как пыталась убедить Саймона. Действительно, она помогала отцу ухаживать за больными, однако те имели почтенный возраст, да и интимные части своих дряблых тел они все-таки прикрывали. А тут перед нею находился мужчина в самом расцвете сил и абсолютно здоровый во всем, кроме одной, в общем-то не очень опасной, раны. Отцовские наставления ей крепко запомнились: никогда не отказывай ни одному больному, кто бы он ни был.