Читать книгу "Крылья - Кристина Старк"

Девчонка за рулем посмотрела на меня в зеркало, презрительно сощурив глаза.

– Я бы на твоем месте не отказывалась, – подала голос она.

– Лика, прошу тебя, – зашептала Алька.

Я пропустила все это мимо ушей и, сжав челюсти, уставилась на Феликса. Да, я не сразу узнала его: он очень изменился, слегка отрастил волосы и бороду, одет теперь прилично, как… взрослый. Но он! Он не мог не узнать меня! Едва ли я разительно изменилась за этот год. Разве что подросла на сантиметр и прибавила в объеме груди, ха! Альку с Идой он наверняка узнал тоже. Однако предпочитает вести себя, будто видит нас впервые! Хочет подбросить меня до больницы, и поминай как звали!

Я снова сжала кулаки.

– Пока тебя не было, столько всего случилось. На нас чуть не напал какой-то псих, – зашептала Ида.

– Ничего себе! – изумилась я, не сводя взгляда с Феликса. – Чем же вы успели ему насолить? Отказались покатать на своей чудной машинке?

Ситуация до смешного напоминала какой-то паршивый ужастик: человек убегает от монстра, прячется в доме и совершенно не догадывается о том, что стоит ему закрыть дверь и обернуться – и он тут же столкнется с этим монстром лицом к лицу. Потому что стен для этого монстра нет.

– Если бы не он, – Алька кивнула на Феликса, – то даже не знаю, что б с нами было… Тот придурок и впрямь был какой-то взвинченный.

Я посмотрела на Альку. Она не узнает его. Как и Ида. Впрочем, они не так часто видели его и сейчас были слишком взволнованны, чтобы повнимательней присмотреться к этому…

– Офигеть! Супермен, да и только! – я не смогла сдержать нервный смешок. Алька и Ида испуганно уставились на меня. Я нагнулась поближе к блондинке.

– А вас хочу поблагодарить за то, что не наехали на меня! – с издевкой заявила я. – А то моя мамочка ужас бы как расстроилась. Наверно, почти так же, как в тот раз, когда пропал ее единственный сынок. Хотите послушать эту историю? Если, конечно, вы ее еще не слышали.

– Лика, что с тобой? – тряхнула меня Ида.

И тут Феликс наконец проснулся. Я ожидала от него какой угодно реакции, но только не такой. Он ответил, не оборачиваясь, совершенно спокойным и безучастным голосом:

– Спутанное сознание. Возможно, последствие травмы.

Я вздрогнула, как от пощечины:

– Хватит! Остановите машину!

– Лика, они хотят тебе помочь! – заговорила Алька. – Тебе нужна помощь, правда, послушай меня!

– ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ!

Блондинка резко затормозила у обочины.

– А теперь все из машины вон! – завопила я, едва веря тому, что говорю.

Девчонка рассмеялась:

– Это что, угон?

Снова это ее угрожающее спокойствие. В ее поведении не было ничего детского. Так ведут себя только люди, которые переломали в драках не один десяток костей. Причем не своих. Феликс наконец обернулся и вперил в меня свои таинственные, как сумерки, глаза. Я вжалась в сиденье от страха, но моя безудержная злость не позволяла мне дать задний ход.

– Мне нужно поговорить с ним, – я ткнула пальцем в Феликса. – Наедине.

– Расскажи это кому угодно, только не мне, поняла? – металлическим голосом произнесла девочка. Я спиной ощутила опасность, исходящую от этого ребенка, как исходит жар от распахнутой духовки. Ей-богу, мне бы не хотелось встретиться с ней в темном переулке. И это ощущение было очевидным и абсурдным одновременно.

Но отступать было некуда.

– Или я поговорю с ним – здесь, сейчас, наедине – и потом езжайте на все четыре стороны. Или меня придется вытаскивать отсюда силой, отпиливая от сиденья по кускам.

– О, восхитительная идея! – зашипела девочка.

Феликс повернулся к спутнице:

– Это не займет много времени.

Блондинка изумленно хлопнула ресницами и открыла от возмущения рот.

– Ты слишком много с ними возишься! – наконец выдавила она, тщательно подбирая слова, и выскользнула из машины, со всей дури хлопнув дверью. Альке с Идой повторять не пришлось: они быстро вылезли и отошли от машины.

Казалось, этот вечер не закончится никогда.

* * *

Я перебралась на водительское место: поближе к Феликсу, чтобы не лишить себя удовольствия увидеть каждую эмоцию, каждое движение его мимики, когда я расскажу ему, какой же он негодяй…

– Теперь ты можешь перестать притворяться, что видишь меня первый раз в жизни. Фе-ликс, – сказала я, разрезая его имя на слоги.

Его лицо было непроницаемо, как гладь темного озера, таящего в себе неведомых монстров. Ах, как мне хотелось вытянуть за жабры парочку этих тварей, увидеть извивающийся кольцами испуг, клацающую зубами ярость… Но гладь оставалась спокойной, как будто ему нечего было скрывать, как будто ему нечего было бояться! Разве что на долю секунды его глаза напряженно вспыхнули, дрогнула бровь, или… или мне показалось?

– Не знаешь, с чего начать? Я помогу! Твоя мать – за что ты с ней так? Когда ты исчез, она едва пережила это! Каждый раз, когда о тебе заходит речь, она начинает плакать. Наверно, плачет и сейчас – ночи даются ей особенно тяжело, если без снотворного. Пока ты здесь катаешься на этой своей чертовой BMW и кадришь блондинок!

Только страх, что меня снова может «выбросить», не позволил мне разреветься в голос, хотя глаза нестерпимо жгло.

– Такому поступку может быть только одно веское оправдание – смерть. Мы с Анной уже почти научились не думать о том, что останки тебя, скорей всего, лежат где-нибудь в канаве или лесополосе. Но ты не мертв, Феликс, очень даже не мертв. Оказывается, ты жив, непростительно и оскорбительно жив!

Я подняла на него глаза, рассчитывая, что мне перепадет хоть подобие какого-то раскаяния или сожаления, но его лицо по-прежнему было равнодушным и отстраненным. И еще более равнодушными и отстраненными были его слова – слова, которые он наконец соизволил произнести:

– Я не тот человек, за которого ты меня приняла, – сказал он. – Ты ошиблась.

Я потеряла дар речи.

* * *

Я знала, что это уловка, это попытка сбить меня со следа, жалкий дешевый трюк. Пусть лепечет что угодно, сейчас я ткну его носом в кое-что и тогда послушаю, что он мне запоет!

Прежде чем он понял, что я собираюсь сделать, я схватила его левую руку и вздернула рукав его рубашки выше локтя, обнажая загорелое предплечье. Прошлым летом, незадолго до исчезновения, Феликс наколол на руке ряд китайских иероглифов. Он так и не смог объяснить мне, что они означают, но ходил страшно счастливый, чуть ли не из штанов выпрыгивал. Наверно, ткнул пальцем в первую попавшуюся картинку в каталоге татуировщика, балбес.

– В чем прикол, если ты не знаешь значения? – помню, недоумевала я. – А что если они означают «жареная курица»? Или «я пукаю от молока». Встретишь какого-нибудь китайца, вот смеху будет.