Читать книгу "Каскадер и Амазонка - Ирена Гарда"

Медленно, стараясь не делать лишних движений, она вытащила из сумки полотенце и халат и, плавно распрямившись, побрела в ванную, уповая на то, что не встретит никого по дороге. Господь услышал ее молитвы, хотя в доме явно кто-то был. Внизу раздавались шаги и шумел пылесос. Похоже, Мелани решила навести порядок… Ну и железное же здоровье у сестрицы Джеймса, если после вчерашнего она как ни в чем не бывало может заниматься домашними делами!

Ледяная вода оказала свое отрезвляющее действие, и спустя несколько минут Гаевская уже была в состоянии передвигаться, не борясь с приступами дурноты. Она подошла к висевшему на стене зеркалу. На нее взглянуло лицо, хоть и носившее отпечаток неправедно проведенного вечера, но уже больше напоминавшее человеческий лик, чем взбитую подушку. Алиса бросила презрительный взгляд на свое отражение, ответившее ей тем же, и занялась приведением себя в порядок.

Спустившись вниз через полчаса, девушка уже выглядела вполне пристойно, хотя на душе у нее все еще скребли кошки. Тихо прошмыгнув мимо гостиной, откуда доносился шум передвигаемой мебели, она направилась было на кухню, но бдительная Мелани тут же возникла на пороге, неодобрительно поглядывая на отекшее лицо возлюбленной своего брата.

– Привет, красотка, эк тебя после вчерашнего разобрало!

Та только виновато улыбнулась, пытаясь непослушными руками очистить обнаруженный на столе грейпфрут.

– Ладно, сядь, давай помогу, – смилостивилась китаянка, глядя на мучения своей новоиспеченной протеже.

В одно мгновение она очистила несколько сочных плодов и, засунув их в соковыжималку, протянула Алисе стакан живительного нектара. Пока гостья приходила в себя, Мелани скептически оценивала ее попытки с помощью косметики придать себе здоровый вид. Раз уж она решила стать для брата доброй феей, то волшебство будет по высшему разряду. И неумолимая сестрица Джеймса принялась за дело с энергией продюсера, обнаружившего в провинциальной девочке задатки кинозвезды. Она поволокла Алису на пробежку, затем – к приятельнице в бассейн, потом – в салон, где лично давала указания косметологу и парикмахеру, что сделать с развалившимся в кресле полуфабрикатом. Затем последовал легкий обед, состоящий из овощного салата и чашечки черного кофе, после чего путь их лег в примерочную, куда продавщицы принесли десяток платьев. Шокированная таким беспардонным диктатом, Алиса попыталась взбунтоваться, но Мелани с бесчувственностью палача заставила перемерить их все. В результате было приобретено изумрудно-зеленое произведение портновского искусства, от которого Алиса пришла в ужас. Нет, платье сидело на ней как влитое, но вот декольте и открытая почти до попы спина до такой степени не вязались с присущим ей стилем, что Гаевская почувствовала себя голой. Она попыталась втолковать это Мелани, но та заявила, что платье должно понравиться Джеймсу, а не ей.

Словом, бороться с таким стихийным бедствием, как мисс Вэй, было невозможно.

Таким образом, к семи часам вечера Алиса была готова «на все сто», по выражению Мелли. Ее медно-рыжие волосы, собранные на затылке, мягко струились по плечам, а кошачья зелень лихорадочно блестевших глаз еще больше подчеркивалась изумрудным шелком. Полная высокая грудь, открытая ровно настолько, чтобы подчеркнуть все ее достоинства, приковывала взор, а стройные ножки, красоту которых усиливали туфли на высоком каблуке, убили бы наповал любого мужчину.

Но Алиса ужасно стеснялась своего «голого» вида. Привыкнув ходить в брюках и свитере, она чувствовала себя какой-то третьеразрядной проституткой. Ужасные мучения доставляли ей туфли, каблуки которых своими размерами напоминали московскую телебашню. Стремясь сделать из Алисы конфетку, Мелани настояла на приобретении этого сногсшибательного кошмара, совершенно не желая считаться с тем, что та никогда не носила каблуков выше двух дюймов.

Чем ближе стрелки приближались к семи часам вечера, тем большее беспокойство овладевало ею. Забившись в угол дивана, она сомнамбулически смотрела на старинные часы, чувствуя, как от нервного напряжения сжимаются все ее внутренности.

Наконец пробило семь, и вместе с боем курантов перед ней появился огромный букет цветов, за которым угадывалась мужская фигура. Восторженно ахнув, Алиса подхватила это чудо флористики и взглянула на Джеймса сияющими глазами. Каскадер был великолепен: костюм подчеркивал его атлетическую фигуру, черная грива волос, аккуратно расчесанная, чуть касалась широких плеч. Взгляд его бархатных глаз восхищенно скользнул по лицу женщины и задержался на вырезе платья, оставив почти физическое ощущение прикосновения. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, привыкая к новому обличью партнера. Первым пришел в себя Джеймс.

– С ума сойти можно! Кто эта эффектная женщина, в присутствии которой я немею? Неужели это та пьянчужка, что вчера вместе с моей взбалмошной сестрицей выпила весь имеющийся в доме коньяк?

Алиса рассмеялась, испытывая чувство благодарности к этому элегантному красавцу, в очередной раз пришедшему ей на выручку. Она горделиво повела головой, бросив на мужчину такой задорно-чувственный взгляд, что у того дрогнули красиво очерченные ноздри, а глаза превратились в бездонные омуты.

– А кто этот неизвестный герой, принесший такой роскошный букет цветов? Неужто это тот несчастный, который еще вчера едва хромал, опираясь на палочку?

Джеймс взял тонкую руку Алисы и, поднеся к губам, медленно поцеловал, любуясь трепетом ее ресниц.

– Позволено ли мне будет пригласить прекрасную даму на ужин? – Певучий баритон завораживал.

Боясь не справиться с голосом, Алиса молча кивнула. Шагнув назад, Джеймс распахнул перед ней дверь и, предложив опереться на руку, повел к машине. Проклиная в душе идиота, придумавшего шпильки, Алиса шла рядом. К ее облегчению, Джеймс не заметил в походке девушки ничего необычного, но та не теряла бдительности, пока не села в такси. Улыбнувшись своему спутнику, она встретила такой восхищенный взгляд, что снова смешалась, хотя теперь волнение было приятным.

В ресторане их посадили за столик, стоящий в застекленном эркере, из которого открывался изумительный вид на море. В полумраке зала светлячками мерцали свечи, играла тихая музыка. Алиса плохо запомнила первую половину вечера – что они ели и пили, о чем говорили. Она просто ощущала себя счастливой, и это ее состояние передавалось окружающим. Даже официант ласково ей улыбался, изредка возникая у столика.

Джеймс тоже был совсем не похож на сурового сифу, которого привыкла видеть Гаевская. Он добродушно подшучивал над ней и смеялся ее шуткам, откровенно любуясь спутницей.

Алиса в этот вечер была в ударе. Близость Джеймса пьянила ее больше выпитого шампанского. Ее щеки порозовели, глаза радостно сияли, на губах играла дразнящая улыбка. В какой-то момент Джеймс вдруг пожалел по-мужски ее мужа, потерявшего такую красавицу. Прислушавшись к тому, что играли музыканты, он приподнял фужер:

– Предлагаю выпить за самую красивую, самую умную, самую добрую женщину на свете – за тебя, Алиса. Пусть дни твои будут радостными, а ночи – спокойными. И пусть тебя всегда окружают только любящие люди.