Читать книгу "Верь мне, Есения - Алеся Лис"

Нервно сглатываю, теперь понимая, почему его ненавидят. А казался таким добродушным старичком.

— И так. Первый вопрос… — оглашает мужчина. — И, думаю, нам пора познакомится с новоприбывшими.

Он склоняется над журналом, ведя ручкой сверху вниз, скрупулезно высматривая жертву. Мои ладони потеют от страха, я никогда не любила отвечать возле доски. А тут не меньше сотни студентов, а может и больше. Я же даже если и буду знать ответ, ничего выдавить из себя не смогу.

Кидаю взгляд на Лали. Соседка, побледнев еще больше, тихо попискивает от страха.

— А отвечать нам будет… Будет нам отвечать… — тянет интригу неугомонный лектор. — Скляревич.

Он поднимает голову от списков и внимательно обводит глазами аудиторию.

— Есть Скляревич? Нет? Есения Скляревич!

Только после этих слов я вспоминаю, что сменила фамилию. Это ж надо было забыть!

Поспешно встаю со своего места, чувствуя, как дрожат коленки, и перехватывает дыхание.

— Нашлась таки, Скляревич, — хмыкает профессор Квинтин. — Итак, Есения. Хоть вас и не было на прошлой паре, но материал вы знать обязаны. Так что расскажите-ка мне, кто считается основоположником теории о замыкании магических контуров охранных артефактов.

Сердце пропускает удар, и в первый момент мне кажется, что мысли, как тараканы, разбежались по углам и не желают собираться в кучу. А ведь я читала об этом в учебнике, точно помню.

— Ну, Есения? Кто же?

То тут, то там поднимаются одинокие руки особо рьяных и ботанистых студентов, но преподаватель пока их игнорирует, сосредоточив свое внимание на мне.

— Это… Это… — тяну я время. Вычурное имя изобретателя никак не приходит в голову. — Свиникус Атерика! — Наконец вспоминаю я, и победно выкрикиваю заветное имя.

Аудитория взрывается от смеха, и даже у профессора на долю секунды на губах появляется легкая улыбка.

— Почти правильно Скляревич. Только его звали Сбиникус. Но весьма похвально, что вы ознакомились с параграфом, прежде чем явится на пару. Молодец.

Я мигом становлюсь свекольного цвета, чувствуя, что жаром наливаются не только щеки, а еще и уши, и плюхаюсь обратно на сидение. Это ж надо было так опростоволоситься!

Плечи соседки тоже подозрительно подрагивают.

— Очень смешно, — обиженно ворчу я.

— Очень, — подтверждает Лали. — Я прям, чувствую себя отомщенной.

Кидаю искоса взгляд на нее, и тоже начинаю хихикать. И в самом деле, чего это я? Оговорка-то и взаправду получилась забавная и, ручаюсь, не одна я стала жертвой коварного имени известного ученого.

Квинтин опрашивает еще парочку бедолаг, которые отвечают с переменным успехом, а после, довольный результатом, начинает читать лекцию.

Несмотря на строгость преподавателя, сам предмет оказывается довольно-таки увлекательным и интересным.

Как выясняется, все достижения техники, которыми пользуются в этом мире, и есть своеобразные артефакты. Например, те же порталы, оплетенные сетями магических нитей, позволяют соединить две точки пространства. Или элементарный светильник, заключивший в своем корпусе частицу излучения, которая преобразовывает энергию в свет.

Одним словом — технический прогресс был бы попросту невозможен без науки артефакторики.

Я тщательно записываю все, что говорит лектор, стараясь не пропустить ни словечка, и даже не замечаю, как пролетает время. Звонок объявляет об окончании пары, но профессор Квинтин, отпустив других студентов, просит нашу группу “опоздашек” задержаться. И спустя несколько минут в аудитории остается не больше пятнадцати человек. Любопытно, что же ему от нас нужно.

— Меня назначили куратором вашей группы, — не затягивает с объяснениями профессор. — А значит, за группу в целом, и за каждого из вас по отдельности отвечаю я. А особенно за вашу успеваемость. Поскольку вы пропустили несколько недель учебы, каждый из преподавателей для вас разработал собственную программу, которая поможет вам догнать остальных студентов.

Мужчина берет в руки пухлую черную кожаную папку и извлекает от туда кипу листов.

— Сейчас я вам раздам список тем по артефактике. Выучите и напишите рефераты, выбрав любую из них. Мои коллеги тоже подготовили дополнительные задания для самостоятельного изучения или назначат вам факультативные занятия. Их не пропускать и старательно все выполнять, иначе до экзаменов не допустят. Это всем понятно?

Мы отчаянно киваем, как китайские болванчики, внутренне содрогаясь от “счастья”, которое нам привалило. Зуб даю, нам теперь весь курс будет сочувствовать с таким-то куратором.

Глава 11

Вторую пару уже по алхимии преподает молодая и потрясающе красивая женщина, магистр Абигейл Бертон, от которой у мужской половины курса капают слюни настолько обильно, что грозят затопить все помещение. Не сложно догадаться, какие чувства в это время преобладают среди женской половины курса. Магистр тоже, как и профессор Квинтин, раздает нам темы для ознакомления и назначает после сегодняшних пар факультативную лабораторную.

А вот третьей парой оказывается семинар по бестиологии, которого лично я ждала с неподдельным интересом. Впервые узрев на выходных книгу по данному предмету, я полдня не могла от нее оторваться, настолько захватывающими мне показались описания разных магических тварей. Некоторые из них, как например кельпи, мне доводилось встречать и в земной мифологии, а вот лыкасы или катаброги были совсем незнакомы.

Магистр Тус, прочитав нам небольшую вводную лекцию, быстренько проходится по списку, задавая вопросы каждому из нас и оценивая уровень знаний, и распределяет темы докладов, которые мы должны подготовить на следующий раз. Мне достается какой-то ухольник, о котором я ни разу не слышала. Я с минуту смотрю на накарябанные чернильной ручкой буковки, пытаясь понять, не ослышалась ли, а потом подсовываю записку Лали. Соседка пожимает плечами, давая понять, что и для нее это существо неизвестно. Ей-то повезло, о мантикорах даже я знаю кое-что. Да и в учебнике о них написано листов двадцать, не меньше. А вот где мне эту ухающую тварь искать вопрос. Видимо, придется еще после факультатива в библиотеку тащиться не только за учебниками, а и за дополнительной информацией для реферата.

На лабораторную уже бреду из последних сил, уставшая как собака, хотя сама по себе алхимия вызывает жуткое любопытство. Разноцветные реактивы в колбах, пробирки, спиртовые горелки и вытяжные шкафы — все это напоминает весьма прокачанный кабинет химии. Сам же предмет оказывается сложным и требующим концентрации внимания. Сегодня мы в основном изучаем правила поведения в лаборатории и лишь под конец пары отваживаемся на несложный алхимический эксперимент. И если у всех в пробирках раствор становится ярко-голубого цвета, как и описано в инструкции, то у Стюарта он сверкает насыщенным оранжевым, как спелый апельсин под Новый год, и отчаянно дымит, испуская запах надвигающейся беды.