Читать книгу "Универсальный саквояж миссис Фокс - М. Р. Маллоу"

– Я вот ему женюсь, голодранцу! – бабуля отдирала внучку от компаньонов. – Чтобы духу этого паршивца рядом с тобой не было!

– Дюк, да уйди же ты, черт, не видишь, ты ее злишь!

– Не могу я! – орал с расцарапанной физиономией М.Р. Маллоу. – Я объясню! Я все объясню, мисс Буддл!

– Ах, уже «мисс Буддл»! – совсем озверела белокурая поэтесса. – А где же «дорогая Агнесс»? Где она? Где?

На каждое «где» приходился удар газетой по физиономии Д.Э Саммерса. Джейк выдирал газету из рук барышни на выданье, барышня газету не отдавал, в результате газета, смятая, как для уборной, оказалась зверски разодрана, мисс Буддл потеряла к ней интерес и сосредоточилась на самом Д.Э.

– Агнес! – страшным голосом осадила ее миссис Гейзер. – Опомнитесь, девочка! Старшие дамы приняли подобающий вид и посмотрели на младшую. Джейк выпустил запястья мисс Буддл, которые для безопасности держал разведенными в стороны и поднятыми кверху – как если бы барышня объявляла капитуляцию. Физиономия, шея и руки у него были исцарапаны так, как будто кошку в тазу вымыть пытался.

Мисс Будлл рыдала.

– Я так и знала, – победоносно кивнула миссис Гейзер. – Шарлотта, идите за мужем.

Миссис Макферсон кивнула и с достоинством стала спускаться по лестнице. М.Р., весь зеленый, стоял, как вкопанный.

– Агнес, – велела бабуля Буддл, – умой лицо, сходи в аптеку, скажи мистеру Робинсону, бабушка просит успокоительных капель. Не реви, паршивка! Ты выходишь замуж.

– А вы, – повернулась к двум джентльменам хозяйка, – марш в комнату.

Уговаривать компаньонов было не нужно. Миссис Гейзер и миссис Буддл остались снаружи караулить.

– Ну что, – Д.Э. швырял в саквояж немытые части кофейного аппарата, – допрыгались? Розы-мимозы, на облачке козы! Мало нам, что погорели, теперь еще эта твоя фея маслица подлила. Чертов бабник!

Он подхватил саквояж и компаньоны бросились к окну. Перемахнули через подоконник, в два прыжка промчались по террасе и, обдирая ладони, съехали по столбам. На полпути к земле Д.Э. вспомнил, что боится высоты, и застрял напротив окна с картонной табличкой «Фотоателье»: ни треноги, ни ширмы, ни холста с видом на горный ручей, ни даже кресла, куда усаживали клиентов, не было. Только стол, стул и горшок под кроватью.

– Смылся, – выговорил Джейк, приземляясь перед компаньоном. – Оба смылись.

– То-то он так легко согласился дать мне попользоваться аппарат – чтобы с самого взятки гладки были!

– Да черт с ними!

Двое джентльменов на цыпочках пробрались через парадную дверь и выскочили во двор. Порыв ветра вздернул простыни, а из окна высунулась бабуля Буддл, сверкнула очками на солнце и крикнула: «Вот они, голубчики!»

– Быстрее! – шипел Дюк с козел катафалка, судорожно вцепившись в саквояж. – Ну, быстрее же ты!

– Да все уже, все! – Джейк щелкнул вожжами.

Катафалк сорвался с места. На углу разлетелась стая голубей.

Взяли двоих джентльменов потому, что миссис Гейзер крикнула продавцу птиц, который как раз шел из кондитерской, тот – аптекарю, аптекарь – мяснику, а тот, не будь дурак, свистнул кучеру, чтобы перегородил катафалку дорогу. Экипажи – один, другой, третий – отрезали все пути к отступлению.

– Беги, дурак! – большие, как половины свиной туши, руки мясника стащили Джейка с козел.

* * *

– Как ты думаешь, – небрежно спросил Дюк, – деготь будет очень горячий?

Оба, в сопровождении многочисленных бывших клиентов, вступили на мост через Гуадалуп-Ривер. Говорил Дюк вполголоса, даже еще тише – в спину утыкалось дуло ружья. За ружье со стороны приклада держался мистер Лик – торговец фортепиано.

– Спокойно, сэр, – тоже небрежно отозвался Д.Э., лопатками ощущая винчестер председателя городского совета Макферсона, которому, судя по пожарному цвету лица, очень бы хотелось покончить с ними без лишних церемоний, – все обойдется.

Д.Э. бросил взгляд в реку, но вода стекала по здоровенным валунам, и, легкомысленно журча, неслась вдаль. О неожиданном прыжке с мостика нечего было и думать.

* * *

Мы, леди и джентльмены, не будем приводить тут излишние подробности. Скажем только, что ровно через то время, которое потребовалось бывшим клиентам ясновидящего на то, чтобы собраться во дворе председателя городского совета, компаньоны, в костюмах более, чем экстравагантных, совершали пробежку в быстром темпе – через весь город, опять к реке, – отмываться от дегтя и гусиного пуха.

* * *

В воду влетели с разбега, прыгая босиком по острым камням, спотыкаясь о валуны, падая и ругаясь.

Плыли долго, время от времени вылезая на мель – перевести дух. Отдалившись таким манером мили на четыре, выбрались и поскреблись песочком.

Ну, конечно, деготь не отмылся. С чего бы ему отмыться. Их вымазали обычной колесной мазью, тут керосин нужен или там спиртное что-нибудь – виски, например.

Но ничего не было.

И тут Мармадьюк Реджинальд Маллоу, остановившийся почти у берега плеснуть еще разик в глаза, внезапно закрыл руками лицо, сел на корточки и заплакал в голос. Д.Э. Саммерс, яростно оттиравшийся неподалеку, пошлепал по воде к компаньону.

– Ну-у, – не очень твердо выговорил он, – кто обидел эти глазки? Нам с тобой повезло, можно сказать. Можно сказать, дважды повезло.

– Ой, – всхлипывал М.Р., – ой, заткнись, ладно? Заткнись, только заткнись!

– Черта с два, – не унялся Д.Э. – Во-первых, это могла быть смола. Горячая, между прочим, смола. Вы знаете, сэр, что такое смола?

– Что ты пристал ко мне со своей смолой!

– Ты же сам спрашивал! Во-вторых, нас могли и на шесте прокатить.

Дюк криво усмехнулся.

– Да чего нас катать? Мы и так, вон, через весь Сан-Хосе пробежались. Развлекли публику.

– Ну, и в-третьих…

М.Р. вытер локтем зареванную физиономию.

– Чего «в-третьих» – то? – поинтересовался он у примолкшего компаньона.

Глава девятнадцатая, в которой Д.Э. Саммерс находит подтверждение своей теории

Птицы уже подняли утренний щебет. Двое джентльменов крались в рассветной дымке, трусливо приседали, оглядывались и забегали за встречные афишные тумбы. Им оставался последний рывок. Искатели приключений припустили бегом по Мейн-стрит.

Около дома Макферсона, где о них, голых, выдирающихся, оббили вспоротую подушку (одной на двоих хватило за глаза), не было ни штанов, ни рубашек – ни единой тряпки. Только шевелились в траве не сумевшие улететь перья, да в пыли валялся одинокий лакированный туфель Д.Э. Левый.