Читать книгу "Ради милости короля - Элизабет Чедвик"

Ида отшатнулась, словно Гундреда ударила ее.

– Как вы смеете!

– Смею, потому что мне больше нечего терять, – устало покачала головой Гундреда. – И если вы считаете несколько лет королевского внимания испытанием, то что скажете о двадцати годах с Гуго Биго и еще двадцати годах борьбы за принадлежащее нам по праву? Это вы ничего не знаете… графиня.

Иде хотелось свернуться клубочком и умереть от обиды, но она собралась с силами и призвала в себе женщину на помощь испуганной девочке, призвала жену, мать, графиню, в конце концов. Она вообразила Юлиану и закуталась в величавое спокойствие.

– Это жестокие слова, – с ледяным самообладанием произнесла она. – В моей жизни были трудности, с которыми вы бы не справились, но я сочувствую вашему положению. Сомневаюсь, что вы явились, чтобы бросаться оскорблениями… кузина.

Гундреда отступила, как боец, выходящий из схватки, и Ида заметила, что на лице старой женщины мелькнуло недовольство собой.

– Верно, – произнесла она, – не для этого, но я все равно не стану извиняться за то, что сказала.

– Ну по крайней мере в этом мы сходимся. – Ида склонила голову.

Мари глядела на мать круглыми глазами, открыв рот. Это укрепило уверенность Иды в том, что она имела право отреагировать подобным образом. Пусть ее дочь на живом примере учится, как поступать в отвратительной ситуации.

Роджер и Гуго вернулись из конюшен. Гуго выбирал из плаща соломинки, Роджер опустил рукава котты, закрыв усыпанные веснушками предплечья. Он обвел взглядом посетителей и поприветствовал их с холодной учтивостью.

– Чему обязаны удовольствием? – спросил он.

– Не притворяйтесь, милорд. Несомненно, вы знаете, – жестко произнесла Гундреда.

– Я знаю, что это не визит вежливости, хотя вы можете отужинать и дать отдых лошадям. Мы никого не прогоняем из Фрамлингема. – Роджер разглядывал второго спутника Гундреды. – Кажется, мы прежде не встречались, мессир.

– Я Ранульф Фицроберт, – поклонился юноша. – Муж леди Гундреды был моим двоюродным дедом.

Взгляд Роджера сделался задумчивым. Так, значит, это внук бывшего юстициария. Архиепископ Кентерберийский – кузен его матери. Этот юноша, хотя еще не вышел из-под опеки, недавно, после кончины двух старших братьев, стал наследником весьма недурных земель в Йоркшире. Роджер собирался изучить его положение и узнать все детали наследования.

– Я не собираюсь есть ваш хлеб или пить ваше вино, – нетерпеливо покачала головой Гундреда. – Я явилась вынужденно, по важному делу. Иначе меня бы здесь не было.

Роджер сел на скамью:

– И что же это за дело? – Он взглянул на единокровного брата, но Уилл, верный себе, помалкивал и держался, фигурально выражаясь, за подол властной матери.

– Если не ошибаюсь, вы участвуете в королевском следствии по делам вдов и сирот? – Морщины возле рта Гундреды стали глубже.

– Я должен изучать их положение, – согласился Роджер.

– В таком случае вам следует знать, что я лишилась своего второго мужа… – Гундреда глубоко вздохнула. – И больше не выйду замуж… никогда, с каковой целью предлагаю сотню марок. Я желаю оставаться честной вдовой.

– Но это должно разбираться в суде, мадам, – озадаченно нахмурился Роджер. – Почему вы пришли ко мне? Вряд ли кто-то станет оспаривать ваше решение или предложенную сумму.

– Ха! А я вот в этом не уверена, – с горечью произнесла она. – Не хочу, чтобы слуги короля наложили арест на мое имущество или меня насильно выдали замуж на том основании, что я не явилась в суд.

Роджер пропустил оскорбительный намек мимо ушей.

– Не сомневаюсь, что сотрудники казначейства сочтут предложенную вами сумму достаточной, – ледяным тоном ответил он.

Гундреда испепелила его взглядом, давая понять, что не верит ни единому его слову.

– Я хочу навести порядок в своей жизни, а для этого мне нужно устроиться самой и устроить своих сыновей. Мы должны договориться по вопросу поместий вашего отца. Король благосклонен к вам, и, видимо, так будет и впредь. Мне не сравняться с вами, но я могу быть занозой в боку… и очень докучливой, обещаю. – Она выпрямилась. – Я пришла, чтобы заключить соглашение. Моим сыновьям нужно на что-то жить… нужна их доля наследства.

Роджер подавил желание осведомиться: разве ее сыновья не достаточно взрослые, чтобы уладить разногласия самостоятельно? Гуон отсутствовал, а Уилл мог с легкостью сойти за глухонемого.

– В таком случае я настаиваю, чтобы вы отужинали с нами, – произнес он. – Переговоры будут долгими.

* * *

Ида сидела и шила в верхней комнате старого дома. Птичье пение журчало сквозь открытые ставни, и вечерний солнечный свет лился на чисто выметенный пол. Снаружи доносились крики детей, игравших в пятнашки на траве. Ральф, как обычно, вопил громче всех.

– Я всегда знал, что Гундреда – стерва, – кисло произнес Роджер, – но только сейчас понял, что она сущая мегера.

Ида сделала несколько маленьких аккуратных стежков, собираясь с духом. Она не рассказала Роджеру о яростной перепалке с Гундредой, поскольку хотела зализать раны самостоятельно. К тому же слова вдовы о сорокалетней борьбе тронули сердце Иды.

– Жаль, что вы не можете достичь соглашения, – произнесла она через несколько секунд.

– Я не намерен отдавать земли, за которые заплатил тысячу марок, – заворчал Роджер. – И тем более чтобы устроить своих единокровных братьев, когда мне нужно думать о будущем наших собственных сыновей и дочерей. Полагаю, она надеется, что на меня будет наложен очередной штраф и от этого я сделаюсь более сговорчивым. Вот почему она упомянула о намерении заплатить сто марок, чтобы остаться вдовой. Это обеспечит ей благосклонность нового канцлера.

– Спор тянется больше двадцати лет. – Ида отложила иглу. – Возможно, стоит чем-то пожертвовать, чтобы положить ему конец?

– Я готов немного уступить, но не сразу. – Роджер поскреб щетину на подбородке. – Это похоже на покупку или продажу коня. Нужно торговаться. Она хочет мира, а я хочу, чтобы из меня перестали тянуть деньги за земли, которые принадлежат мне по праву. – Он помахал рукой. – Мы не продвинемся дальше, пока она не приведет Гуона, а он скорее воткнет нож себе в грудь, чем вступит со мной в переговоры. Впрочем, посмотрим.

Ида возобновила шитье. Мечтательно напевая под нос, в комнату вошла Мари с охапкой первоцветов и взяла для них глиняную вазу. Затем девушка подошла к колыбели, чтобы поворковать над новорожденной сестрой.

– Ранульф Фицроберт весьма привлекателен, – тихонько заметила Ида, чтобы не услышала Мари.

Она не сводила глаз с работы, но перед ее мысленным взором стоял юноша, сопровождавший Гундреду и ее сына. Он обладал приятной наружностью, был тихим, но уверенным в себе и хорошо воспитанным. В возрасте Мари Ида была бы от него без ума.