Читать книгу "Королева пустыни - Джорджина Хауэлл"

В поисках своей персональной Одиссеи и находясь под очарованием Фейсала, неистовый Лоуренс выполнил свое обещание – привести в движение колеса с британской стороны. Своим чередом прибыли в Йенбо английские технические советники с деньгами и оружием – Лоуренс подчеркнул, что воины племен предпочитают пушки и ружья, которые дают большой грохот. Он воспротивился вмешательству полковника Бремона, главы французской военной миссии в Джидде, а потом снова был откомандирован к Фейсалу Клейтоном. Лоуренс всегда твердил, что в Йенбо и к эмиру ехал неохотно, что сам хотел только одного: вернуться в Каир и чертить карты. «Неохотно» – слево, которое трудно соотнести с его последующей героической ролью. При всем желании восхищения и славы еще больше он желал произвести впечатление на человека, который именно их и чуждался – как его герой Чарльз Даути, автор «Аравийской пустыни», чье сердце и душа были отданы иному миру.

Лоуренс нашел Фейсала в долине за Йенбо, уже ночью, и долина была наполнена неразберихой арабов и верблюдов. Лоуренс описывает эмира, безмятежно сидевшего на разложенном на камнях ковре и диктовавшего письма коленопреклоненному секретарю, который писал при свете лампы, поднятой вверх невольником. Племя харб было разгромлено турками, вынудившими Заида, их предводителя и брата Фейсала, к быстрому отступлению. Фейсал двинулся отрезать туркам дорогу из Йенбо, где некто капитан Бойль защищал гавань от приближения турок пушками своих кораблей. Фейсал закончил диктовать письма, адресованные видным шейхам с территорий племен, в которых договаривался о защите для своей армии во время прохода и просил помочь войсками. Потом он терпеливо сидел в ночном холоде, разбирая личные прошения своих солдат до четырех утра. Говорят, что решения Фейсала никогда ни одного араба не ущемили и не оставили неудовлетворенным. Потом эмир съел полдюжины фиников и лег на промокший от росы ковер поспать. Пока он спал, замечает наблюдательный Лоуренс, подползли его охранники и укрыли его своими плащами. Через час он проснулся от призыва к молитве.

В своей постоянной ежедневной работе по улаживанию кровных споров и других вопросов племен, замечает Лоуренс, «Фейсал на самом деле постоянно соединял и располагал в нужном порядке неисчислимые кусочки, составляющие арабское общество, и объединял их против турок… Для западной Аравии он был апелляционным судом, окончательным и непререкаемым. Он сделал арабское движение [за независимость] национальным и живым силой своей личности. Когда к нему приходили шейхи выразить свою верность, он их заставлял клясться на Коране «ждать, когда он ждет, идти, когда он идет, не повиноваться ни одному турку, делать добро всем, кто говорит по-арабски, и ставить независимость выше жизни, семьи и земных благ».

Лоуренс тоже принимал серьезное участие в агитации племен объединяться против турок, и вел его совет Гертруды и ее знание связей жителей пустыни. Он признавал, что многим обязан ей за ту информацию, которая помогла ему соединить племена пустыни в критический момент Арабского восстания.

Гертруда в последний раз видела Лоуренса в апреле 1916 года, во время его провальной миссии в осажденный Эль-Кут, когда они пространно обсуждали «всемирное правительство». Сейчас, в Басре, она по мере возможности следила за событиями и рвалась в дело. Лоуренс, писавший письма только родным, в остальном ограничивал свою корреспонденцию детальными докладами и просьбами о технике. Он жил у Фейсала в его шатре в Йенбо – обычный шатер колоколом, пара дорожек и красивый молитвенный коврик. Именно здесь Фейсал впервые предложил Лоуренсу одеться в арабскую одежду, чтобы никто из восьми тысяч арабов из племен не принял его в мундире по ошибке за турка. Лоуренс не замедлил согласиться.

Тем временем в Йенбо приходила британская помощь: четыре самолета и двадцать три устаревших и очень громких пушки. Лоуренс расчистил посадочную полосу, и легкие передовые отряды уже обучались искусству подрывника, имея целью построенную Мейсснером Хиджазскую железную дорогу. Технический специалист, некто Гарланд, был физиком, разработавшим собственные устройства для резки металла и валки телеграфных столбов. Лоуренс жадно впитывал знания и вскоре разработал собственный метод прямого подрыва с помощью электричества.

План состоял в том, чтобы двинуться по берегу и захватить турецкий гарнизон в Аль-Вадже, важном городе на Красном море между Йенбо и Акабой. В то же время Али, Абдулла и Заид двинутся в глубь материка, сосредоточив свои силы на железной дороге к Медине, и взорвут ее в нескольких местах. Тогда турки будут изолированы и с суши, и с моря и лишены снабжения, необходимого для атаки на Мекку.

18 января 1917 года Фейсал выступил во главе десятитысячного войска в трехнедельный поход к Аль-Ваджу, который оказался решающим для Арабского восстания. Операции уже не ограничивались южным Хиджазом: против общего врага впервые объединились все племена западной Аравии. Начался марш, которому предстояло привести эмира в Дамаск, а Фейсала и Лоуренса сделать международными фигурами. Успех Фейсала также навлечет на него вечную ревность отца, сравниться с которой сможет только ревность его брата Абдуллы.

Фейсал, одетый в белое, ехал перед армией, радостно приветствуя каждого шейха, а они, стоя в шеренге рядом с поставленными на колени верблюдами, низко кланялись и подносили руку к губам, что являлось официальным приветствием. Когда Фейсал проходил дальше, они пристраивались за ним в ряды, племя за племенем, пока наконец колонна не протянулась на четверть мили. Били барабаны, поэты читали сложенные экспромтом стихи, перекрикивая рев десяти тысяч голосов, поющих военную песню. За Фейсалом реяло лиловое знамя на золотых копьях и двигалась «дикая шумная масса» его двенадцати сотен телохранителей верхом на верблюдах, убранных в багрянец и золото.

За ними шла пятитысячная верблюжья кавалерия и 5300 человек пехоты, тащили крупповские горные пушки и пулеметы, а за ними еще 380 верблюдов везли шатры и прочие необходимые вещи.

Прибыв на место, Фейсал и его армия увидели, что Аль-Вадж уже взят королевским флотом. Но взрывами мостов, разрушением поездов и рельсового пути арабы связали турок, несмотря на их подавляющее численное превосходство, и привлекли к себе внимание мира.

Лоуренс ушел из Аль-Ваджа в компании Шарифа Насира из Медины и Ауды Абу-Тайи из восточной ветви племени ховейтат в эпический обходной марш по пустыне к Акабе. Фейсал утвердил это предприятие: Лоуренс получил 22 тысячи фунтов из личного кошелька эмира – его седельной сумки. Абу-Тайи предоставил верблюжий корпус, и отряд достиг Акабы в июле и захватил город. По улицам провели шестьсот турецких пленных. На стороне арабов было преимущество внезапности: никто не ожидал атаки на Акабу со стороны пустыни. Массивные пушки города смотрели в другую сторону, готовые отбить атаку с моря. Эта победа раз и навсегда показала, насколько важен для Британии союз с арабами: с помощью Лоуренса направление главного удара удалось перенести на юг и взять Красное море, что позволило египетской армии направиться к Дамаску. Генерал Алленби, вступивший в командование британской армией, назначил Фейсала главнокомандующим всеми арабскими операциями к северу от Маана и утвердил обеспечение арабов, идущих на Дамаск, деньгами, боеприпасами и транспортом.