Читать книгу "Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж"

— А ты уверена, что не хотела бы…

— Уверена, — ответила Кэт, толкая вращающиеся двери.

_____

— Редакция «Эклипс», — Кэт сняла трубку, не отрывая глаз от списка рассылки букетов по случаю выхода в свет книг. С двумя авторами получалось очень неловко: цветы придется слать до того, как в редакции появится первый напечатанный экземпляр их произведений.

— Ах, здравствуйте, дорогая редакция, вас беспокоит Р. А. Харпер.

— Дант, — тяжко вздохнула Кэт. — Говори быстрее, кое-кому из нас надо работать.

— Ты забыла дома… — послышался шелест переворачиваемых страниц, — «Ловушку вины». Собираешься предложить мне продать права на рукопись?

— Хо-хо-хо. Не хочешь ли ты сказать, что она не твоя?

— Ну…

— Дант, ради бога, там есть гулящий черный кот. Слабак Дэвид обожает машины. Камерон красит волосы!

Дант минутку обиженно помолчал, а затем продолжал:

— Я сейчас сижу читаю эту «свою» рукопись. Должен сказать, что она недурна. В некоторых местах довольно претенциозно, но все равно очень забавно.

— У меня было впечатление, что это современная лондонская чернуха.

Дант засмеялся:

— Это могло бы быть современной лондонской чернухой. На самом деле это такая же чернуха, как «Спинал Трэп»[45]— критическое исследование современной рок-музыки.

Негодование Кэт немного стихло, когда она вспомнила коллекцию дисков Данта.

— Не мог бы ты говорить короче?

— По-моему, я вышел очень хорошо. — Дант не обращал внимания на ее спешку и тянул слова так же вяло. — Правда, я раньше не думал, что я в этом доме просто секс-символ. Бедняге Гарри досталось основательно. А что до Мэнди — ей прямо-таки надо проконсультироваться с адвокатом. Не пощадили даже ее кошмарные домашние туфли. Все описано точно. Настоящая карикатура. И, разумеется, мы хотели ее убить. Придумывали всякие ужасные способы.

Кэт облокотилась на стол и закрыла глаза. Тапки Мэнди? Дант и Мэнди? Кэт сжала ладонями виски. Как-то легче было думать, что те туфли принадлежали Данту.

— Дант, у меня слишком тяжелый день, чтобы слушать бесконечные сказки. Я еще не пришла в себя после вчерашнего потрясения. Пожалуйста, говори быстрее, что хотел сообщить.

— Ты была совершенно права в одном, — ответил он, — это наша квартира.

— Нет! — вскричала Кэт. — Неужели? Мне не почудилось?

Ей хотелось спросить, уверен ли он, что не она была главной героиней. Но было неприятно показаться одержимо самовлюбленной.

— Надеюсь, в мире больше нет квартир вроде нашей. Иначе современная цивилизация окажется под угрозой. Нас давно пора показывать по телевидению. Ах, прости, забыл, что тебя уже показывают.

— Ну и… — Кэт не знала, что сказать. — Ну и кто же этот Р. А. Харпер? Неужели это Гарри так крупно блефует? Неужели он такой подлый? Неужели у него есть время?

Дант фыркнул в трубку.

— Слушай, Кэт, я считал тебя умнее. Кто в курсе всех сплетен о нашей квартире? Кто был знаком с Мэнди? У кого есть время писать всякую мерзкую чушь?

Мысли закружились в голове Кэт.

— Тереза?

Это объяснило бы состояние раковин.

— Ради бога! Это же сволочная дуреха Крессида! — В трубке послышался щелчок зажигалки, и Дант шумно затянулся. — Это совершенно в ее духе — пустая болтовня, прикрытая ультрамодными стилистическими выкрутасами! Я убью ее, как только встречу.

Кэт откинулась на спинку стула, стараясь осмыслить услышанное.

Кресс. Чрезвычайно правдоподобно. Разве не сама Кэт описала ей в подробностях фальшивый мальчишник? Разве не вытянула из нее Кресс множество других сплетен под предлогом того, что хочет «лучше узнать ее». Кэт обдало жаром. Это ее вина. Она вооружила Кресс до зубов и дала возможность напасть на них.

Кэт залилась ярким румянцем. Она вспомнила, как пыталась рекламировать Гарри, даже когда ее чувства к нему превратили это удовольствие в пытку. Если бы она знала, как бесстыдно использует это Кресс! Она не промолвила бы ни слова. Бедный Гарри! Кэт кусала губы, вспоминая потрепанную игрушечную собачку Дэвида. Джентльменские манеры Гарри были представлены как ненормальные чудачества. А хуже всего эти намеки на его влечение к Данту! Нет, ничего в этом такого нет (поправила она себя), но…

Кэт содрогнулась от ярости и боли. А каково было бы Гарри! Во что Крессида, женщина, которую он боготворит, превратила его преданность! Кэт стало дурно. Даже за себя ей не было так обидно.

— Что же нам делать? — прошептала она в трубку.

— Для начала можно заколоть ее булавками, — предложил Дант. — Потом перейдем к чему-нибудь посерьезнее. Я всегда знал, что она на такое способна. Она не постесняется превратить живых людей в героев книги. У нее есть пример — наша мать. Тупая сволочь. Знаешь, на самом деле мне хочется…

Из кабинета Элейн донесся стук кружки по столу. Кэт посмотрела в сторону двери и сказала в трубку:

— Подожди минутку. — Смутная мысль мелькнула в ее голове. — Я могу придумать кое-что похитрее…

— Звонки идут.

Кэт прикрыла телефонную трубку ладонью. Она сидела на диване в гостиной, положив на кофейный столик перед собой блокнот, чтобы ничего не забыть.

— Черт, такое разорение звонить на мобильный за границу, даже так поздно вечером, — ворчал Дант, листая окончание рукописи.

— Не отвлекай меня.

Кэт закрыла глаза и попыталась придумать подходящее приветствие. «Здравствуй, Кресс!» «При-ве-е-ет, Кресс». «Кресс! Привет!»

— Если там девятый час, она, наверно, отдыхает после лыж. А может, позвонить в местное отделение «скорой помощи»? Черт, у нее тут целый абзац посвящен моему…

— Да? — раздался усталый голос.

Кэт сглотнула.

— Кресс, как дела? Это я, Кэт.

— Кэт?

Дант отложил рукопись и включил громкую связь. Голос Кресс, приглушаемый помехами, наполнил всю комнату.

— О боже, Кэт. Прости, я совсем забыла про обед… Я заехала к однокурснику, дизайнеру, мы с ним поехали смотреть новый «Ню-бар» на месте старого «Ар-бара»…

Дант поднял глаза к потолку.

— Ах, Кресс, это пустяки, честно. — Кэт старалась, чтобы ее голос звучал ровно и профессионально, хотя ей хотелось облить Кресс кипящим маслом и натравить на нее муравьев. — Слушай, нам нужно поговорить о… — ее глаза блуждали по комнате в поисках источника вдохновения, — о твоем романе.

Воцарилось долгое молчание.