Читать книгу "Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин"

на наших глазах и непосредственное воспитание которых лежит на нашей совести, так и тех, что придут после нас» (Этика. С. 26–28). И какую же высокую гордость испытывает человек от сознания, что совесть будущего «созидается им самим – и идеально и реально (практически) – в нравственно образуемом им ребенке, что своей ориентацией во всем, что он делает (или не делает) на ребенка, реального или воображаемого, он закладывает плодотворные зачатки той совести будущего, которую он обязывается своей собственною совестью вобрать в себя, насколько достанет творческой силы его интеллекта» (Этика. С. 448).

Женственность – чудесной женщины пленительная сила

«Назначение нашего трактата – проникнуть в природу женственности и составляющих ее черт». Постижение же природы и женственности, и ее составляющих есть постижение категорий именно в понятиях, а это «вещь до чрезвычайности трудная, когда речь идет о таких, казалось бы, вполне эмоциональных вещах» (Нежность).

Истоки женственности

Образование себя в духе принципов истинной человечности, низведение в себя совести будущего для лучшего постижения собственной совести и в целях нравственного образования ребенка, – одним словом, творчество лучшего самого себя, наряду с творчеством более совершенного нового мира в соответствии с идеалом добра, составляет истинную сущность человека вообще. Но только женщина «творит нового человека в самом буквальном смысле – не только духовно, нравственно, но и физически, телесно» благодаря специфически женскому и главному своему назначению – материнству. Воспитание же ребенка есть «акт нравственного творения человека, второго его творения, которое, в отличие от первого, есть акт длительный, продолжающийся без перерыва дни, месяцы и годы, акт, требующий к тому же огромное терпение, выдержку и такт. <…> Воспитание нового человека женщиною-матерью – это непрерывное нравственное горение, которое накладывает на всю ее жизнь отпечаток подвижничества» (Материнство).

И хотя коренная подоснова женственности и состоит в наличии полов и половых различий (роднящих человека с животным миром) – не в этом заключается существо женственности, поскольку всё животное в человеке преломляется через призму его общественной и трудовой, творчески-преобразовательной и нравственно-революционной природы. Однако половое деление людей, в свою очередь, сказывается и на их человеческих качествах, и «эти общие в своей основе человеческие качества с неизбежностью оказываются расщепленными на две взаимно требующие друг друга половины: мужское и женское начала – мужественность и женственность. Эти чисто физические (физиологические) начала с необходимостью сказываются в душевной жизни человека, а через нее – и в его духовной жизни» (Существо женственности). Мужественность – это человечность в мужчине: в его физическом, душевном и духовном облике «в наивысшей степени соединены типические черты нравственно образующего себя человека-мужчины». Женственность – это человечность в женщине: в ее физическом, душевном и духовном облике «в наивысшей степени соединены типические черты нравственно образующего себя человека-женщины». Как проявление одного и того же – человечности, мужественность и женственность взаимно дополняют и обогащают друг друга, а тем самым обогащают и само понятие человечность, «сообщая ему полнокровность и всю прелесть живого, отличающегося, как известно, бесчисленными ракурсами, аспектами, нюансами, отношениями. Женщина, например, проявляющая мужество, не перестает при этом ни на одно мгновение оставаться женщиной. Соответственно, мужчина, проявляющий нежные чувства, не перестает быть мужчиной. Зато и мужество женщины и нежность мужчины отличаются вполне своеобразными оттенками, обогащая сами категории мужества и нежности: это женское мужество и это мужская нежность. И так во всем» (Существо женственности).

При сравнении же в целом душевной жизни мужчины и женщины – душевная жизнь женщины (оборотная сторона ее же физической жизни) неизмеримо более благоприятна для воспитания души в нравственных правилах и претворения в жизни духовных принципов истинной человечности. Ведь ей как Продолжательнице человеческого рода особенно требуется «сосредоточенность всех ее физических, душевных и духовных (нравственных) сил». Перестраивается организм женщины, и перестраивается вся структура ее сознания – ради «рождения нового человека, человека еще никому не ведомого, как и новая поэма, как и новая симфония» (Материнство). И переживания женщины, ожидающей ребенка, несказанно утончают натуру женщины, всю ее физическую, душевную и духовную жизнь. Они утончают натуру женщины даже более, чем сокровенные переживания, связанные с любовью и с тем, в частности, что к половому наслаждению у женщины примешивается боязнь нежелательной беременности. И до, и во время, и после родов тревожные специфически женские переживания ее не оставляют, усиливая и обостряя в ней все чувства – женщина никогда не бывает спокойна, и это «налагает особенную печать на весь ее нравственный облик, ведь существо самой совести – в нравственном беспокойстве» (Материнство).

Будучи же существом совестливым, женщина способна не только к страданиям физическим и душевным, но и к духовным страданиям, облагораживающим человека, служащим к его нравственному росту. Духовные же страдания женщины-матери неизмеримо сильнее духовных страданий мужчины, как и несравнимо сильнее и ее стойкость к страданиям и мучениям, которая складывается в период беременности, «требующей от нее огромной силы выносливости, осторожности, выдержки. Именно здесь характер женщины получает ту нравственную закалку, которая так необходима будет ей, когда она будет растить, пестовать, воспитывать и выхаживать свое дитя на благо человечества» (Материнство). Во имя ребенка, во имя будущего человечества жизнь женщины-матери от беременности и до самой смерти являет собой повседневный, систематический и сплошной подвиг. С естественностью материнского подвига так свыкаются, что, «испытывая повседневно и повсечасно и незаметно для самих себя его благотворное на нас действие, в том числе, разумеется, и нравственное, мы лишь тогда начинаем замечать его, когда он нас покидает с кончиной самой женщины-матери, как и воздух, которым мы дышим, мы ощущает по-настоящему лишь когда он улетучивается… Нравственное воздействие женщины-матери на жизнь человеческую тем более велико, что ее героизм – не одиночный акт и даже как героизм целой жизни не единичное явление, но героизм в самом точном значении слова массовый (сколько женщин-матерей на свете!), всечеловеческий героизм» (Материнство).

Бесконечные и разнообразные заботы, горести и радости женщины- матери касаются не только ее ребенка, но и внуков и правнуков во все периоды их жизни, благодаря чему жизнь матери предельно насыщена любовью: любовь становится ее второй натурой, «до такой степени наполняет до самых краев жизнь женщины-матери, что она – великая эта Любовь – неизбежно уже переливается через эти края ее собственной жизни, изливается на всех, с ней соприкасающихся, изливается в доброту», распространяясь и на все трудовое человечество (Материнство). И именно к трудовому народу она проявляет добрые чувства, ведь «испытывая добрые чувства к униженным и оскорбленным, мы одновременно испытываем гнев к унизителям и оскорбителям. Так было, так есть и так будет, пока существует на Земле строй эксплуатации человека человеком» (Доброта). Любовь женщины-матери изливается и на всю природу,