Читать книгу "Хитрец. Игра на Короля - Дана Юмашева"

– Как здоровье? – сочувственно спросила я, присаживаясь рядом и невольно разглядывая то, во что прекратилась его конечность.

– Не имеет значения. Важно лишь то, что сейчас я бесполезен, – изрек Фойерен и обреченно постучал по ноге той самой тростью, которая так не понравилась Джасин. – Когда ты просто можешь бежать, ты уже способен на многое. А я сейчас не годен ни на что.

– Но ты же достал бумаги?

– Достал. Но только какой в них прок…

Хитрец уже успел внимательно изучить Реестр, но о приставленной к Дезире чародейке в нем не было ни слова. Как, впрочем, не упоминалось и о самом Дуакроне.

Вожделенные некогда бумаги теперь беспорядочно лежали на столе, укрывая собой всю его поверхность; часть из них, не выдержав напора своих соседей, упала на пол. Я поднялась с тахты, собрала документы и сложила их в нагрудный кожаный карман, который подняла здесь же с пола.

– Ты здорово разбогатеешь, продав эти бумаги одельтерцам, – заметила я.

В иной день Фойерен засмеялся бы и похвалил мою деловую хватку, а затем поздравил Васбегарда с распространением меркантильности в массы. Но сейчас курьер лишь презрительно фыркнул.

Ведь его занимали другие мысли. Сломанная в двух местах нога исходила постоянной болью, а Хитрец все думал о том, насколько одиноким и беспомощным он стал в чужой стране. Его усилия окупились лишь убытком, а принцип работать в одиночку (Берма он не считал) дал серьезную трещину. Фойерену было совершенно не к кому податься: хоть в столице Империи Цесс и промышляло небольшое общество одельтерцев, интересы их слишком разнились с нашими.

«Непозволительно! Как мог он отправиться в Цесс без четкого плана?» – захотите сказать вы, месье Монгрен, и окажетесь не правы. Потому что план у него был.

Риск.

Риск в этой жизни ценят немногие, но те, кто хоть однажды распробовал его настоящий вкус, навсегда становятся его рабами. Именно риск заставил Хитреца отложить на время дело Ядовитых магов. Риск толкнул его в Цесс. Ведь он знал, что Дезире Дуакрон находился здесь, и для начала этого было достаточно.

– Позови-ка сюда Чьерцема, – попросил меня Хитрец. – И будьте добры оставить нас.

Как я поняла, с чародеем он собирался обсудить дальнейшие действия.

* * *

– Я вынужден признать, что мои попытки найти Дуакрона потерпели оглушительное фиаско, – с сожалением объявил Фойерен, когда Чьерцем зашел в комнату и прикрыл за собой дверь. – А потому сам собой напрашивается вывод о том, что необходимо призвать помощь извне.

– Помолиться? – тут же осведомился чародей.

– Нет, – спокойно ответил Хитрец. – Обратиться к надежным источникам. Но уместнее будет проделать первое, конечно. И если ты так страстно желаешь, можешь приступать прямо сейчас.

Чьерцем дежурно хмыкнул, даже не изменившись в лице, а Фойерен продолжил:

– Для поисков Дезире нам нужен…

– Тебе нужен, – перебил его маг.

– Хорошо, мне нужен тот, кто подвешен между двумя мирами: криминальным и законным. Тот, кто знает, что творится в обоих из них, кто не совсем чист перед одним и перед другим. Иначе ничего у нас не выйдет.

Васбегард согласился – причем неожиданно быстро.

– Есть кто на примете?

– Надо поразмыслить, – чародей задумчиво потер свой квадратный, начисто выбритый, будто тот никогда и не обрастал щетиной, подбородок. – Риньяре Моретти, подпольный маг под прикрытием. Йерлинго Гудьир, мастер по оружию. Или, быть может, обратиться к проституткам? Они-то уж точно могут выведать чьи-нибудь секреты. У моей обожаемой Элиан здесь наверняка наличествуют знакомые.

– Сифилитики. Думаешь, они помогут мне быстрее, чем сдохнут от своей заразы? – с презрением промычал Хитрец. – Да и первый слишком опасен. Что скажешь о Гудьире?

– Знаешь, друг, этот кузнец тот еще… Словом, его тоже не приставляют к стенке с неудобными условиями, – усмехнулся месье Васбегард. – Гудьир сам решает, кому взяться помочь.

– Но ведь он помогает и тем, и другим?

– Разумеется.

– И у него, конечно, есть государственная лицензия на производство оружия?

Чьерцем подкинул в горящий камин пару полешек, вздохнул о том, как те нынче стали дороги, и силой воли заставил огонь ярко и славно разгореться. Лишь после этого, отряхнув руки от приставших к ним щепок и опилок, Васбегард ответил:

– Вне всяких сомнений.

– Занятно! – проговорил Фойерен без выражения. – Уже не терпится с ним познакомиться.

– Но в нем сомневаюсь я, – со всей серьезностью отозвался Чьерцем: в вопросах, подобных этому, он предпочитал не скабрезничать – или по крайней мере скабрезничать не так часто.

– Все это – излишняя патетика, – махнул рукой Хитрец. – Я вообще никому и ничему не верю. Мне нужно сперва все увидеть и прочувствовать: в этом плане я очень примитивен.

– Но ты же ничего о нем не знаешь, – чародей принялся гадать, не зря ли он намекнул Фойерену о такой властной персоне.

– Так придется узнать. Может, это будет не напрасно, – отозвался Хитрец, одарив Чьерцема тяжелым, исходящим исподлобья, взглядом. Такое случалось, когда Фойерен подходил к границе скрываемой ярости, за которой, вероятно, таилось полное разрушение. Чтобы судить об истинных настроениях курь ера, зачастую нужно было возвести внешние проявления их в третью или четвертую степень.

– Тогда подумай уже сейчас, что ты будешь делать после того, как заведешь с синьором Гудьиром знакомство, – присоветовал Чьерцем.

Он забавлялся с огнем, заставляя оранжевые языки то взвиться, то мирно тлеть в угольках.

– За меня не волнуйся.

– Пфф! Не на того напал, Хитрец.

Чьерцема всегда было трудно взять на крючок, и, каким бы сдержанным он ни любил казаться, ответы его слишком часто содержали издевательские мотивы. Поэтому некоторые – немногие, но были и такие – воздерживались от дел с Васбегардом: в словесной дуэли он оказывал изящное, но меткое противодействие. А поражений люди не любили.

Но сегодня с его помощью было найдено достойное решение: обратиться к мастеру Йерлинго. Выяснять, где найти этого кузнеца, послали Кадвана Берма, и уже через полчаса парень вернулся. Он достал из-за пазухи оторванную рекламную листовку оружейного дома «Гудьир» и недовольно покосился на Фойерена, вопрошая того взглядом, не слишком ли тот стал стар и ленив.

Глава 7

Йерлинго Гудьир

Фойерен часто твердил мне о неизбежном духовном развитии, на которое обречен каждый, кто отринул привычную жизнь, – но столь же часто меня посещали мысли о том, что я лишь бесплатное к кому-то приложение и ничего не меняется, кроме человека, за которым я стояла. Когда вслед за передвигающимся на костылях Хитрецом я вошла в Оружейный дом синьора Гудьира, это чувство было особенно сильно.