Читать книгу "Непоседа - Сергей Лукьяненко"

Так Алхазаб стал Прозрачным Богом и обрел верного соратника и преданного друга. Хамас не только вел в бой войска Алхазаба, но и пробовал каждое приготовленное для него блюдо, и лично проверял караулы у шатра Прозрачного Бога.

И в этот вечер он собственноручно осмотрел оружие каждого охранника (копья Трикса и Тианы заставили его неодобрительно поморщиться, но, видимо, под впечатлением утренней схватки, он ничего не сказал), расставил их вокруг шатра и лишь потом ушел к себе.

Двенадцать охранников замерли — спинами к шатру, лицом к лагерю, готовые отразить любые опасности или умереть, как и положено хорошим охранникам.

Первый час Трикс простоял довольно спокойно. Было даже интересно наблюдать за тем, как спускается солнце, как разжигают в лагере костры и поят верблюдов, играют в кости и ссорятся из-за лучших кусков. От лагеря тянуло тлеющим кизяком и подгорелым мясом, из-за спины, от шатра Алхазаба, пахло гораздо более приятно — вареной бараниной со специями и ароматическими маслами. Хихикая и кутаясь в покрывала, прошли в шатер девушки-танцовщицы, некоторое время мелодично бренчала дамбра — традиционный самаршанский инструмент из высушенной тыквы, в которую была воткнута палка с двумя струнами, звякали серебряные подвески танцовщиц. Но танцовщицы ушли быстро, а их сменил старичок-сказитель — и из шатра донесся монотонный речитатив, рассказывающий о сражениях, чудовищах и приключениях под аккомпанемент все той же дамбры…

Трикс переминался с ноги на ногу. Стоять на месте оказалось куда труднее, чем идти или даже прибираться в башне Щавеля…

Снова забренчала дамбра. Потом, хрипло откашливаясь, прошел обратно сказитель. Потом ушел музыкант. Потом повар. Трикс зевнул и покосился на соседей. Увы, те стояли прямо и неподвижно, глядя перед собой. А сменить караульных должны были только через три часа…

Зашуршал откинутый полог шатра. Послышались шаги. Потом зажурчало. Потом снова послышались шаги — приближающиеся к Триксу.

И Алхазаб, Прозрачный Бог, спросил его, а точнее, не спросил, а сообщил:

— Ты тот самый юноша, который виртуозно владеет метлой. Тебя зовут Три.

— Да, Прозрачный Бог! — выпалил Трикс.

— Не хочу беспокоить слуг, я уже всех отпустил. Не мог бы ты подмести в шатре?

— Конечно, Прозрачный Бог! — воскликнул Трикс.

— Твой товарищ здесь?

— Да!

— Я дам вам две метлы, — пообещал Прозрачный Бог.

Трикс и Тиана, переглянувшись, последовали за Алхазабом. Охранники за их спиной молча сдвинулись, заполняя пустые места.

Вслед за Прозрачным Богом ребята прошли в шатер. Конечно, до роскоши дворца султана это походное жилище никак не дотягивало, но по сравнению с обычными походными шатрами выглядело вершиной роскоши. Шатер был из плотного белого войлока, просторный, устланный мягкими коврами, с множеством крошечных масляных светильников, наполнявших его мерцающим мягким светом. Повсюду были разбросаны цветастые подушки, на низеньком столике — за ним полагалось есть, сидя прямо на полу, стояли вазы с фруктами и сладостями и кувшины с напитками.

— Тут вроде чисто… — робко сказал Трикс.

Алхазаб засмеялся и махнул рукой:

— Да я не за тем вас позвал, юные воины. Садитесь, ешьте и пейте, будьте моими гостями…

Нельзя сказать, что Трикса сильно обрадовало это гостеприимство. Правители просто так не зовут к себе обычных охранников! Но делать было нечего, Трикс и Тиана положили копья и сели, невольно прижимаясь друг к другу. Алхазаб сел напротив и радушно придвинул к ним блюдо с халвой.

— Ешьте, ешьте… Молодые любят сладости. Я прекрасно помню, я еще и сам не стар. — Он засмеялся.

Трикс опасливо взял кусочек халвы.

— Гадаете, зачем я вас позвал? — спросил Алхазаб.

— Да, Прозрачный Бог, — призналась Тиана.

— Не пускайте беспокойство в свои сердца, ибо я не замышляю дурного или недоброго, — успокоил ее Алхазаб. — Вы говорили, что пришли из дальнего края соляных озер… я никогда там не был, но ведь это тоже мои земли. Расскажите мне, как живет народ соледелов. Только честно, без утайки!

Трикс откашлялся. Посмотрел на Тиану.

— Рассказывай ты, — предложила она.

— Хорошо, Прозрачный Бог, — кивнул Трикс. В голове у него крутилось сразу несколько историй, придуманных от начала и до конца. По одной из них край соледелов был мирным и счастливым местом. По другой — бедным и опасным. Трикс никак не мог решиться, какую историю выбрать. — Мы, соледелы, живем у огромных соляных болот на самом краю Самаршана…

— Откуда там соль? — спросил Алхазаб.

— Соль? — задумался Трикс. — Из болот.

— Это я понимаю, дурачок, — беззлобно ответил Алхазаб. — А откуда она берется в болотах?

— Тут есть разные мнения, — сказал Трикс, понимая, что совершенно не разбирается в происхождении соли. — Одни люди говорят, что волны соленого океана во время штормов стекают в низины, отчего вода в болотах и становится соленой. Другие считают, что сама земля под болотами наполнено солью — огромными валунами соли, которая растворяется в болотной воде.

— Обе версии здравые, — рассудил Алхазаб, подумав. — А как вы добываете соль?

— Разными способами, о владыка мира! Старики и старухи обычно бродят по болотам и ищут кристаллы соли, налипшие на болотных растениях или камнях. Эти кристаллы они отламывают и несут в деревню. Тяжел труд стариков, многие из них тонут в трясине, порой на них нападают болотные крокодилы, по осени и весне поедом едят их гадкие болотные комары. Соль, которую они добывают, грязная и не очень вкусная, поэтому стоит она дешево и называют ее стариковской солью. Знающи люди пускают ее лишь на корм скоту…

Алхазаб поморщился.

— Фу, какая гадость…

— Другую соль добывают взрослые, — продолжал Трикс, уже увереннее. — Они черпают воду из болота, процеживают сквозь тонкую кисею и кипятят в котлах. Когда вся вода превращается в пар, на дне котла остается слой соли. Эта соль ценится дороже и зовется огненной солью, или взрослой. Ее обычно и пускают в пищу. Работа эта под силу лишь сильным и крепким людям, потому что испарения кипящей соленой воды ядовиты, заставляют людей кашлять, а дрова для костров приходится нести издалека, ведь поблизости мы уже сожгли все леса…

— Так… — продолжал Алхазаб.

— А самая редкая и дорогая соль — детская, — продолжал Трикс, которого понесло вовсю. — Все девочки и мальчики племени уходят в уединенные участки болота — мальчики налево от деревни, девочки направо. Потом, раздевшись догола, дети купаются в бочажках, в темной, холодной и соленой воде, после чего сохнут на солнце. Проступившая на их теле и соскобленная оттуда скребком соль считается самой чистой и вкусной. Многие считают, что она возвращает молодость, и платят за нее золотом!

— Фу! — воскликнул Алхазаб, сморщившись. — Какая гадость! И вообще, в этом есть что-то крайне непристойное!