Читать книгу "Розеттский ключ - Уильям Дитрих"

— То и дело складывалась ситуация, грозившая разрушить все планы заговорщиков, и все-таки людям не хватило духу противиться его воле, — сообщил наш тюремщик. — А теперь они пытаются склонить на свою сторону и представителей Совета пятисот. Наполеоновские соучастники собираются добиться от них должностной присяги после полуночи.

Позднее ходили разговоры, что все это было заблуждением, порожденным страхом перед штыками и общей паникой. Но я вдруг подумал, не включал ли тот бессмысленный набор фраз слова могущественного заговора, не произносимого почти пять тысячелетий, подчиняющего заговора из древнего свитка, спрятанного под Городом Призраков в саркофаге рыцаря-тамплиера. Я подумал о том, что, возможно, Книга Тота уже пущена в дело. Если ее заговоры по-прежнему обладали силой, то Наполеон, новый правитель самой могущественной страны на земле, скоро станет владыкой планеты — а заодно с ним Силано и еретическая ложа египетского обряда. Начнется эпоха нового владычества оккультной мегаломании, и вместо долгожданного нового рассвета истории человечества оно погрузится в долгую и беспросветную ночь.

Мы должны действовать.

— Вы узнали, где обосновался Алессандро Силано?

— Он проводит опыты в Тюильрийском дворце под охраной людей Бонапарта. Но я слышал, что сегодня вечером он уйдет, чтобы помочь заговорщикам взять под контроль правительство. К счастью, основные военные силы отправились в Сен-Клу. В Тюильри осталась лишь немногочисленная охрана, да и сам старый дворец, в общем, пустует. Вы можете проникнуть в кабинет Силано и забрать вашу книгу. — Он пристально глянул на нас. — Вы уверены, что она у него? Если наш план провалится, нам может грозить гильотина!

— Как только вы заполучите Книгу Тота и сокровища, Бонифаций, то сами будете управлять гильотиной и всем остальным миром.

Он неуверенно кивнул, его униформа пестрела множеством грязных пятен, оставленных за неделю наших совместных ужинов.

— И все-таки наша затея чертовски рискованна. Сомневаюсь, что все пройдет гладко.

— Все великие проекты трудновыполнимы, иначе они не были бы великими! — Нечто в таком духе мог бы сказать Бонапарт, французам нравятся подобные фразы. — Помогите нам только добраться до кабинета Силано, и весь дальнейший риск мы возьмем на себя, а вы спокойно отправитесь в собор ждать нас.

— Но я же ваш тюремщик, мне не положено оставлять вас одних.

— Неужели вы думаете, что обладание величайшими в мире сокровищами не свяжет нас троих крепче любых цепей? Поверьте мне, Бонифаций… вам не удастся отвязаться от нас.

Нам предстояло пройти по Парижу около полутора миль, и мы не стали нанимать экипаж, чтобы иметь возможность незаметно обойти все расставленные на улицах военно-пропускные пункты. Париж, казалось, замер в тревожном ожидании. Под малочисленными фонарями топтались редкие стайки горожан, распространяя самые разноречивые слухи о происходящем перевороте. Бонапарт пришел к власти. Бонапарта арестовали. Бонапарт отправился в Сен-Клу, или в Люксембургский дворец, или даже в Версаль. Депутаты ждут поддержки народа. Депутаты поддержали Бонапарта. Депутаты бежали. Вялые пустые сплетни передавались из уст в уста.

Миновав управление муниципалитета, мы перешли на северный берег Сены и заметили, что даже освещенные обычно театры погружены во мрак. Я любил вспоминать их фойе, заполненные соблазнительно деловыми куртизанками. По берегу реки мы направились в западном направлении, удаляясь от Лувра. За нашими спинами на фоне затянутого облачной пеленой неба темнели освещенные мутной луной грандиозные шпили и контрфорсы собора, возвышавшегося на острове Сите.

— Вот там вы должны будете ждать нас в боевой готовности, — сказал я Бонифацию, указав на громаду собора. — Мы придем туда с книгой и плененным Силано.

Он кивнул. Мы нырнули под арку, пропуская с топотом пронесшийся мимо отряд кавалерии.

Разок мне показалось, что за нами кто-то следит, но я успел заметить лишь подол юбки, скрывшейся за углом дома. А в другой раз промелькнула и кудрявая прядь огненной шевелюры. Неужели у меня опять разыгралось воображение? Как бы мне хотелось иметь под рукой мою винтовку или хоть какой-то пистолет, но если бы нас задержали с оружием, то могли бы с ходу арестовать. Ношение огнестрельного оружия в городе было запрещено.

— Ты видела сейчас странную женщину? — спросил я Астизу.

— В Париже для меня все выглядят странными.

Остался позади Лувр и темный, как расплавленный металл, речной поток, и мы, пройдя по саду Тюильри, направились к великолепному фасаду дворца, выстроенного пару столетий назад по приказу Екатерины Медичи. Как и во многих европейских дворцах, его размеры и количество комнат раз в десять превосходили практические нужды, и, более того, после строительства Версаля он практически пустовал. Во время революции несчастному Людовику с Марией Антуанеттой пришлось переехать сюда, а потом ворвавшаяся в здание оголтелая толпа нанесла дворцу невиданный ранее ущерб. До сих пор дворец выглядел призрачным и необитаемым. Благодаря служебному пропуску Бонифация мы прошли мимо одного скучающего и сонного стражника, объяснив, что у нас сроч ное дело. А какие еще дела могли быть в эти судьбоносные дни?

— Не стоило бы женщине соваться туда, — посоветовал солдат, жадно глянув на Астизу. — Да и никому бы не стоило. Похоже, покои там охраняют привидения.

— Привидения? — бледнея, повторил Бонифаций.

— Мои напарники слышали их нынче ночью.

— Вы имеете в виду графа?

— Нет, когда он ушел, сверху доносился какой-то шум, словно кто-то ходил по его апартаментам. — Он усмехнулся, показав желтоватые зубы. — Вы можете оставить даму со мной.

— Обожаю общаться с привидениями, — ответила Астиза.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Архитектурные излишества дворца не подверглись разрушению: длинная анфилада больших залов, сводчатые потолки с затейливой резьбой, напоминающий мозаику паркет, набранный из разноцветных сортов дерева, и каминные полки с таким количеством безделушек, что хватило бы на украшение половины домов Филадельфии. Звук наших шагов отражался от стен гулким эхом. Но краска потемнела и запачкалась, обои свисали клочьями, а пол изрядно продавили и испортили пушки, которые толпа втащила сюда лет семь тому назад, чтобы противостоять гвардии Людовика XVI. Часть великолепных дворцовых окон была по-прежнему заколочена досками. Большинство ценных произведений искусства бесследно исчезло.

Проходя зал за залом, мы видели их бесконечные отражения в череде стенных зеркал. Наконец наш тюремщик остановился перед массивной дверью.

— Апартаменты Силано, — тихо произнес Бонифаций. — Даже стражникам он не разрешает приближаться к ним. Нам надо поторопиться, ведь он может вернуться в любой момент. — Он настороженно огляделся. — Где же прячется привидение?

— В вашем воображении, — ответил я.

— Но что-то же отпугивает от любопытных посетителей.