Читать книгу "Лестница грез. Одесситки - Ольга Приходченко"

Наконец настал день, который решающим образом изменил мою судьбу. Склад БВГ на Хуторской по приказу закрывали, вся продукция, вновь поступающая, направлялась на Моторную. А здесь зачищались остатки. Сколько всякого инвентаря, мелочей числилось за этим складом. Начиная со спецодежды и заканчивая лопатами, вениками и еще чёрт-те чем. Сверять с бухгалтерией и материально-техническим складом досталось мне. Езды до конторы часа два, столько же обратно, и так каждый день. А там – акты, акты, такие количества, такие суммы, все орут на меня, никто не хочет брать на себя ответственность. Переписывай, ставь то такие даты, то другие. Кто им выдавал, пусть и назад принимает этот воздух. А еще: почему тебя прислали, а не материальщики твои принесли это дерьмо.

Так я крутилась по этой громадной территории в несколько гектаров. Там пока один склад обойдёшь, ноги отваливаются. Как здесь люди работают? Ещё дождь хлещет, настроение совсем портит. И главбух прохода не даёт, всё сватает к себе. Меня нервная дрожь била, как заглядывала в бухгалтерию – этот громадный зал, где штук пятнадцать столов, заваленных документами, за которыми не видно людей, дам серьёзных размеров даже для Одессы. Пройти его нужно насквозь, и только тогда попадешь в маленький кабинетик главного бухгалтера.

А ещё, прижавшись к каждому бухгалтеру, постоянно сидели со сверкой бухгалтера магазинов или складов. Все стены в деревянных открытых стеллажах, забитых документами, столы в накладных, на полах тоже их горы, уже в сшитых пачках, прошнурованных папках. И всё это в пыли, начиная с громадных окон, тоже заложенных документами. Форточки замурованы навечно. Те, кто у окон, стоят насмерть, не разрешают открывать – им дует. Как только входишь с улицы, спёртый воздух парализует, хочется развернуться и дать дёру назад. Пахнет всем сразу душистая смесь: потом, дешевым одеколоном, жареной рыбой, чем только хотите. Эту вонь первые несколько минут невозможно выдержать, но, как ни странно, потом внюхиваешься и почти не чувствуешь. Человек ко всему привыкаем даже начинаешь улавливать новые запашки, например, котлеток с чесноком.

Так, начинается перерыв. Я думала, сейчас эти тётки, как птичья стая, сорвутся со своих насиженных мест и понесутся на свежий воздух. Но ни одна живая душа даже не двинулась с места. Только пошли разговоры, кто что вчера приготовил, как кто-то справил день рождения внучки, стали угощать друг друга своим домашненьким. Синенькие, перец фаршированный, рыба фаршированная, студень, еще много чего вкусненького. И куда это все в них лезет на стуле с трудом умещаются. Глядя на них, мне тоже захотелось перекусить, рванула в буфет, но не тут-то было. Очередь тянулась вниз по лестнице. Оказывается, здесь очень хороший буфет, снабжается по высшему пилотажу. Отоварившиеся выходили с полными сумками, сегодня завезли свиные ножки, говяжью печенку и цыплят. Меня заметила одна из бухгалтерш, прибежавшая узнать ассортимент, и потащила за рукав: что ты здесь стоишь? Обеденный перерыв закончится, и нас обслужат без очереди.

– Пошли лучше на улицу, видишь, какой кагал сидит в одном помещении, – продолжала она. – Я наблюдала, как ты опешила, когда зашла в наш гадюшник. Говорят, тебя сватают к нам. Главное, попасть на хороший склад, где нормальные материальщики, а это такое дело, как кому повезёт. Знаешь, как здесь все дерутся между собой. Сука на сучке и сукой погоняет. Ты нархоз закончила? И моя дочка тоже, я её в НИИ засунула. Ничего хорошего, но всё же не так, как здесь.

Она буквально вцепилась в меня своим рассказом. Отсюда, как из тюрьмы, никуда не выбраться. Автобус привозит на эту ка торгу и увозит. От силы полтора часа утром занят, полтора вечером, а платит контора за десять часов, у «Интуриста» арендует и такие деньжищи перечисляют, будь здоров. Везде грабёж, иначе не да дут вообще. За собственные деньги приходится перед ним кланяться, и отовариваем его ещё, паскуду. Путевки за это? Ты что? Тут выделили одну в Болгарию, так такая драка завязалась, морды друг другу готовы были исцарапать. А ту женщину которой досталась, райком не пропустил, недостаточно политически грамотная. Чтобы на пляже там поваляться, надо решения съезда знать. На Ланжероне или в Отраде валяйся без всяких съездов. Лишь бы до пенсии дотянуть, давно бы ушла… – Я не прерывала, пусть выговорится, все-таки интересно, вспомнила Ленькин наказ: век живи – век учись. – А так, куда деваться? Без образования никуда. Может, я и больше этих с дипломами знаю, а нет бумажки, ты какашка. В чёрные бухгалтера, пожалуйста, берут.

– А это кто такие?

– Так, числятся рабочими на складе, зарплату по нарядам сдельную получают, ведут учёт. Ты у себя официально кем числишься? Фактуристом? Поэтому, как дурочка, и получаешь 65 руб лей. А они по двести гребут, а то и больше. А делаешь то же самое. Две большие разницы, поняла? Ещё и отвечаешь за отчётность перед всеми. Чуть что не так, возьмут за жопу, а с них, что с гуся вода, они рабочие, какой с них спрос? Это для тех, кто не знает, а на самом деле – доверенные люди. Но я им не завидую: язык уж стерли, так лижут за дницу начальникам и света белого не видят Здесь же круглосуточная круговерть. Железная дорога поставляет вагоны в основном ночью. Никаких денег не захочешь от такой работы. В конторе хоть автобус подадут, и пошло всё к чёрту, до следующего утра.

Эх, Леня, дорогой мой дядечка, ошибаешься, когда говоришь, что все знаешь. Это еще не все, что рассказала мне женщина. Я чувствовала, она еще не закончила свой монолог, не высказалась до конца. Только переводит дух, чтобы собраться с новыми силами. Из-за туч выглянуло солнышко, давно его не было, мы, не сговариваясь, подставили лицо его лучам. Они светили, но не грели, поздняя осень все-таки. Так захотелось весны. Очень люблю эту пору в Одессе, когда все начинает цвести, благоухать, и на море тянет, хотя бы подышать. В конце мая уже и окунуться можно, а в июне пляжи полны приезжими. Когда я понежусь на песочке в Аркадии, с этой проклятой работой накупаться вдоволь не удалось, считай, лето пропало.

– А тебя, думаешь, чего сюда послали, одну? Хвосты за ворюг подчищать, – прервала молчание женщина. – Сами лет десять тягали, а сейчас в сторонку наша хата с краю. Вот гады, халявщики. Ты думаешь, всё по-честному, акты на списание привезла и у тебя их примут? Разбежалась, никто не примет, даже не мечтай. Сами материальщики должны приехать и решить все вопросы, а они спихнули на новенькую неопытную. На полгода тебе этой беготни со всеми сверками-проверками. Поняла?

Я уже это и без неё поняла, просветилась на всю ка тушку. Как бы теперь поскорее вырваться из этой клоаки? Выяснилось, не так-то просто смотаться, если городским транспортом. Сначала через калитку в заборе, а затем вдоль него и железнодорожных путей выскакиваешь до шоссе, там ждешь рейсовый автобус, который ходит очень редко, а может, и вообще не быть, и доезжаешь до заставы. Но бухгалтерша отсоветовала, место шпанистое, окраина, одной лучше не рисковать, дождаться и со всеми уехать на «Интуристе», да и калитка может быть заперта, ее в определенный час специально открывают.

– Слушай, а тебя же с Хуторской привезли? Топай на проходную, вдруг кто-нибудь из шоферов туда едет или в центр, подхватят. Нет, все-таки оставайся здесь, вместе поедем, – новая моя знакомая оценивающе оглядела меня, – я бы свою дочку не пустила. Ты спешишь?