Читать книгу "Лестница грез. Одесситки - Ольга Приходченко"

Больше в радиоклуб я не приходила. Лучинкин пару раз приезжал в наш двор на Фонтан. Сидели на скамеечке, болтали. Потом он, как бы оправдываясь, рассказал мне, почему его мама такая строгая. Рассказ Игоря меня потряс. Подарил мне эту настоящую армейскую антенну, которая выбивает искры из асфальта. Не забыл, конечно, съехидничать при этом: «Теперь у тебя есть чем защищать свою девичью честь».

На этом и расстались, разошлись, как принято говорить в Одессе, как в море корабли. Каждый поплыл по своему курсу, сам себе стал капитаном, а штурманом была сама жизнь со всеми ее радостями, горестями и заботами.

Как это здорово, ни к кому не быть привязанной. Быть свободной, вольной, как птица, куда хочешь, туда идёшь, что хочешь, то и делаешь, самой строить свою судьбу. Я смотрела другой популярный в то время фильм «Разные судьбы» и начала понимать, что жизнь прожить – не поле перейти.

Когда повзрослела и стала бывать в разных компаниях, я сразу вычисляла девиц, таких тихонь, якобы скромниц от рождения, с идеальным покладистым характером. Сидит она, глазками хлопает, помалкивает, только улыбается своему кавалеру. Корчит из себя паиньку, краснеет от анекдотов с душком, закрывает глазки при жлобских высказываниях. А у самой только одно на уме, как бы поскорее зацепить, заарканить, якобы своей девичьей доверчивостью, хорошего парня. А потом, уже будучи замужем, так же потихоньку наставлять ему рога. Ох, уж эти тихони! Но у меня нет права осуждать их, это их судьба, они ее избрали для себя.

К Игорю Лучинкину, наверное, применимо высказывание Леонида Осиповича Утёсова, который, кстати, о птичках, лично целовал ручки автору этих строк. Вот так вот. Чем я очень и очень горжусь. Это было уже в Москве, он приходил в гости к моим соседям Давиду Осиповичу и Софье Захаровне Млинарис, с которыми дружил с детства, а с Давидом Осиповичем вообще вырос в одном дворе в Треугольном переулке. Я специально готовила к его приходу фаршированную рыбу. Он ел ее с удовольствием, приправляя красным хреном и приговаривая: мама моя так готовила. Потом, насладившись, тут же на кухне, откинувшись к стене, пел об Одессе, как мне казалось, лично для меня и игриво при этом поглядывал.

– Ах, одесские мальчики, как я их всех люблю! – с хрипотцой приговаривал Леонид Осипович. – Они не ходят, они бегают или летают. Они не говорят, а поют. Их темпераменты, их музыкальность, их поэтические сердца могут накормить весь мир искусством не хуже, чем лепетутники[1] – хлебом. Я их обожаю, этих мальчиков! Они понесли славу нашего искусства далеко за моря-океаны, украсили сады прелестными цветами одесского гения.

Утесов, сам будучи гением, знал, что говорил.

Закончив эти юношеские воспоминания о Лучинкине, я сидела и думала: а как все сложилось бы, если бы мы тог да не расстались? Ведь он нравился мне по-настоящему, что греха таить. Страдала, вздыхала, посматривала на его балкон, проезжая по Греческой улице на дребезжащем 23-м трамвае. Вместе с тем понимала: любовь не вздохи на скамейке и не свиданье при луне. Спасибо Степану Щипачеву за это напоминание.

Я больше его не видела. Когда моя подружка Леся Никитюк поступила в институт связи, я буквально замучила её просьбами проверить все списки абитуриентов. Была уверена, что при тяге Игоря к радиотехнике он обязательно должен учиться в этом вузе. Просила Лесю поискать его среди ребят из студенческой самодеятельности. Но этой фамилии нигде не было. Может, он в Политехническом или другом каком-нибудь институте, кто его знает?

В общем, спустя много лет мне пришла в голову шальная мысль: а почему бы не заглянуть в Интернет, поискать его там. А вдруг этот безотказный помощник через почти полвека выдаст мне информацию об этом человеке. Набираю: Игорь Лучинкин, Одесса – и здесь же вылетают несколько вариантов. С радостью хватаюсь за один из них: Игорь Лучинкин, актёр, режиссер, постановщик знаменитого одесского музыкального спектакля «Бычки в томате».

И знаете, пронзило. Всю насквозь. Воспоминаниями того счастливого времени, пусть и трудного, и не очень сытого, но нашего, моего времени. Ах, эти бычки в томате. С каким наслаждением, даже жадностью мы ели с Игорем на его кухне этот любимый всеми одесситами деликатес, запивая растворимым кофе. Я смотрю на его фотографию в Интернете: вот каким ты стал, господин Лучинкин. Еще и бард, и композитор, автор собственных песен. И еще на своей даче на Констанди, 12 творческие вечера по пятницам закатываешь.

Утром объявила мужу: едем в Одессу. К черту твое озеро Блед (муж собирался туда), когда есть мое любимое Черное море, моя любимая Одесса и этот адрес: Костанди, 12, между 11-й и 12-й станциями, за памятником Анне Ахматовой.

Игорь долго меня узнавал, когда мы неожиданно нагрянули к нему. Моя девичья память цепче схватила детали нашего юношеского порыва, я по одной постепенно восстанавливала их и в его памяти.

– Оленька, про меня ты все теперь знаешь, а у самой-то как жизнь сложилась?

– А ты выйди в Интернет, как я.

– Прости, запамятовал твою фамилию. О, да ты книжку написала, «Одесситки». Поздравляю! Подаришь?

– Конечно, она у меня с собой, сейчас подпишу.

На ближайшей пятничной встрече у себя на даче Игорь организовал нечто презентации книги, а спустя два дня, прочитав ее, позвонил мне:

– Оленька, это материал для пьесы, надо сочинять.

Чем мы сейчас с Лучинкиным и заняты. Когда он бывает в Москве, обязательно идем в клубы, где исполняют одесские песни. Игорь иногда тоже берет в руки гитару И как же прекрасно она звучит… а его голос…