Читать книгу "Вместе - Дэйв Эггерс"

к дивану.

– Учусь падать в обморок, – прошептал он и послал ей воздушный поцелуй.

Никто никогда не посылал ей воздушных поцелуев. Дилейни ответила ему тем же жестом и забралась в свою капсулу, думая, что Сорен заслуживает, чтобы его кто-то полюбил, и хотя она не считала, что этим человеком может быть она, в этой короткой и иррациональной жизни чего только не бывает. Вдруг именно ей суждено полюбить этого нескладного человека.

Она уже засыпала, когда почувствовала горячее давление на веки – как будто повернулась к солнцу, которое стремительно приближалось к ней. Мир превратился в сплошной жар и грохот. Ее отшвырнуло. На какой-то миг она увидела перед собой ночное небо – не было ни окон, ни самой стены. Лишь обломки и пыль. И небо. Дилейни как зачарованная смотрела в это черное небо, и тут ее тело ударилось обо что-то.

Рот раскрылся в крике, но легкие сжались. Бомба, подумала она. Та движущаяся медовая точка была бомбой. Дроном, начиненным взрывчаткой. Она услышала крик, но не свой. Попыталась вдохнуть. Ей казалось, что она с шумом втягивает воздух, но звука не было, движения не было, воздуха не было. Она была уверена, что сидит, но вдруг поняла, что не может держать голову прямо. Лицо с омерзительным шлепком ударилось об пол. Снова открыв глаза, она увидела свою руку, но не могла ей пошевелить. Она попробовала потянуться к ней другой рукой, но у нее больше не было рук. Они вроде бы крепились к телу, но не подчинялись ей. Она отключилась на год, на сотню лет, а может, и вовсе не теряла сознание. Очнувшись, она почувствовала холод. Стены больше не было. Она видела и помнила, как называется все, что она видит, – звезды, вода, кровь, искореженный металл. Но ни вздохнуть, ни пошевелиться.

Дилейни услышала крики. Слух вернулся. Рядом кто-то стонал – она узнала голос Джоан.

– Поднимите меня, поднимите меня.

Потом пол затрясся. Дилейни почувствовала, что рядом появились люди, но ее глаза были прикованы к полу. Еще крики – громкие и далекие. Ее положили на каталку. Она хотела закричать, когда ее поднимали, но не смогла издать ни звука. Ни одну мысль не получалось додумать до конца.

Она вяло подумала, что ей оторвало руки-ноги, что у нее сломан позвоночник и она больше не может говорить. Ее несли по комнате в сторону окна. Окна во всю стену. Теперь там не было ничего, только небо. Только не через стену! – захотелось крикнуть ей. Она ощутила холодный ночной воздух. Но нет. Никто не собирался выкидывать ее в ночь. Каталка развернулась и выкатилась в коридор, боковым зрением Дилейни заметила тело, часть тела, ошметки тела, голова без лица, с желто-красными волосами. Она снова отключилась.

Потом пришла в себя и поняла, что летит. Они летели вместе – она и санитар. Они перемещались в пространстве с невероятной скоростью – она это знала, – но при этом не двигались. Она не чувствовала своего веса – только голову. Она была уверена, что ее голова приплавилась затылком к металлическому полу “скорой”. Она попыталась моргнуть, но тщетно, тело ей по-прежнему не подчинялось. Голова человека над ней покачивалась, как шарик на веревочке. Человек улыбнулся ей.

– Потерпи, – сказал он. – Уже недолго.

Сирена была оглушительной. Почему она такая громкая? – подумала Дилейни. Она хотела что-нибудь сказать, попросить человека-шарик убавить громкость сирены. Ей удалось закрыть глаза, и звук стал потише.

В следующий раз она очнулась от какого-то грохота. Это здание. Над ней пролетали светильники, яркие, как белые голуби. Головой вперед она пронеслась через три двери, с шумом распахивающиеся перед каталкой. Четвертая дверь. Потише, сказала она. Но она не могла говорить. Уберите этот свет, взмолилась она, но у нее не было голоса.

***

– Мы уже знали, что Сорен мертв. – Санитар, который привез ее сюда, пришел ее навестить.

Но где она? Дилейни понятия не имела. Собственно, она и санитара не узнала, но он сказал, что его зовут Роджер и что он работает на “скорой”. Совсем мальчишка. С прыщами. Она подумала, что он похож на вожатого в летнем лагере. Жизнерадостный и веселый.

– Где я? – спросила Дилейни, язык ворочался с трудом.

– Наша команда была второй, – объяснял Роджер. – Первая забрала двоих остальных. Я уже говорил – мой напарник решил, что ты мертва.

Он уже это говорил? Когда? Они что, уже встречались?

– Первая команда сказала, что выживших не осталось. Он даже пощупал у тебя пульс, но ничего не почувствовал. Но у меня было зеркало. Знаешь, как проверять дыхание зеркалом? Меня научила мама, когда я был еще маленьким. Она тоже когда-то работала в неотложной помощи, в Пакистане. Она говорила: “Роджер, ты должен запомнить одну очень важную вещь: пульс иногда слишком трудно нащупать, так что нужно знать о запасном варианте…”

Он не умолкал, но Дилейни была не против. Он ей нравился, нравилось, что он рядом.

– Наверное, я очень много болтаю. – Санитар засмеялся. – Просто хотел проверить, как ты. У меня сегодня выходной, я уже говорил. Нам всем дали по три выходных, но мне особо нечем заняться. Медсестры тут меня знают. Они думают, что я странный, потому что навещаю людей, которых привез, ну а чем мне еще заняться? Детей у меня нет.

Он просидел с ней не меньше часа.

– Ты была вся в крови, – рассказывал он. – Вообще вся. Бомба попала в здание, его наполовину разнесло, и когда мы добрались до вашего отсека, то увидели кровавую кучу. Только твоя голова торчала из груды окровавленных тряпок. – Он причмокнул губами, как будто пробовал свои слова на вкус. – Поэтому мы подошли не сразу. Решили, что тебе голову оторвало. Это позже выяснилось, что кровь в основном не твоя. А первым делом мы занялись блондином. Тело особо не изувечило, но когда мы его повернули, то стало ясно, что он мертв. У него не было лица. Вообще не было! – Тут санитар осознал, что его приподнятый тон несколько неуместен, и извинился. – Потом, как я уже говорил, мой напарник подошел к тебе и не нащупал пульс. А я понял, что у тебя там не только голова. А после этого, как я сказал, я тоже к тебе подошел, достал зеркальце, и ты дышала. Хотя я тебе уже это говорил.

Когда он говорил все это? Дилейни подумала, что попала в какую-то временную петлю. Может, у нее амнезия? А как об этом узнать? Роджер продолжал болтать:

– Так что я заорал: “Скорей сюда!” Это был дурдом. Такого дурдома