Читать книгу "Масло - Юзуки Асако"

приехала в Ниигату. Домой не заходила, но встретилась с отцом в отеле. Там я рассказала ему, что лгала о своей жизни в Токио, что на самом деле я содержанка и отказываться от такого образа жизни не собираюсь. Мы поссорились: оба распалились и перестали следить за словами. Я тогда наговорила лишнего и очень жалею об этом. Сказалось и то, что отец жил в постоянном стрессе из-за несчастливого брака. Он ужасно рассердился и дал мне пощечину. Дело тут не в разочаровании, а в банальной ревности ко мне как к женщине. Любовь отца ко мне отличалась от обычной любви к детям. Мы были духовно близки, почти как возлюбленные. Мать, кстати, всегда ужасно ревновала меня к отцу. А отец наверняка почувствовал себя отвергнутым и преданным, когда узнал, что я состою в отношениях с другими мужчинами. Думаю, он вполне мог решить расстаться с жизнью из-за этого».

Рика была бы рада посмеяться над ее заявлением: мол, ну и фантазерка эта Манако… Но она слишком хорошо помнила странную атмосферу в доме семьи Кадзии. Пыльную комнату с засушенными букетами и плюшевыми игрушками, и то, как еще три дня после поездки кожа зудела, словно по ней ползают невидимые насекомые.

Голову наполнили мрачные мысли.

«Вполне возможно, что мне осталось недолго жить. Но ощущение близости смерти делает мою любовь к мужу лишь сильнее. Он очень добрый и надежный человек. Для него это первый брак, но он воспитывает осиротевшего родственника как собственного сына. Я так рада обрести семью. Муж — один из немногих избранных, кто способен увидеть и понять настоящую меня, без всяких предубеждений и иллюзий».

Из горла вырвался сухой кашель. Рика наконец собралась с мыслями, но стоило только представить, что ее ждет впереди, как дыхание перехватило. Она ощущала себя так, словно по ней прокатилась лавина.

Было самодовольно считать, что она разобралась в прошлом Манако, поговорив с ее матерью и сестрой. Рика ведь и правда не уделила должного внимания отношениям Манако с отцом. Причем не потому, что посчитала это не стоящим внимания. Она подсознательно избегала этой темы из-за того, что та была связана с тьмой в ее собственной душе. В итоге она лишь скользнула по поверхности, так и не погрузившись глубже. Неясно, как много правды в громком заявлении Манако. Зато предельно ясно, что ответственность за невнимательность к этой части истории лежит на Рике целиком и полностью.

— То, что тут написано, сильно расходится с реальностью. Я просто пыталась ее разговорить, вот и все, — с трудом смогла выдавить из себя Рика. Она дошла до конца статьи, где говорилось, что Кадзии собирается при помощи мужа писать мемуары.

— Я прекрасно знаю, как добросовестно ты выполняешь свою работу, и понимаю, что за человек Манако. К тому же я сам настоял на том, чтобы ты продолжила работать над статьей. Но неважно, что думаю я. В ближайшее время ты окажешься в центре внимания. И какое-то время точно не сможешь разъезжать по городу и собирать материалы, как прежде. Придется взять перерыв. И подготовиться к тому, что методы работы тебе придется сменить. А пока что можешь ступать домой.

Голос шефа звучал как никогда мягко. Рика молча склонила голову в благодарственном поклоне, а затем поспешно покинула издательство, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Ей срочно нужно было увидеться с Манако. В груди еще теплилась слабая надежда, что все это какое-то недоразумение.

Электричка, такси. Стараясь отключиться от любых мыслей, Рика направилась к зданию тюрьмы. Все вокруг казалось нереальным, словно по ту сторону экрана телефона.

В приемной Рика просидела два часа, но ее так и не вызвали в комнату свиданий.

Когда она вышла, яркие солнечные лучи уже вовсю разогревали черный асфальт. Только ступив на проезжую часть, Рика заметила, что цвет светофора сменился на красный. Прямо на нее неслась машина. Сердце перестало стучать, а тело застыло, отказываясь подчиняться.

Вслед за визгом тормозов мир вдруг перевернулся. Солнечное сплетение прожгла боль. Перед глазами пронеслось огромное синее небо, и щека коснулась горячего асфальта. В глаза полетела пыль, а потом на периферийном зрении замаячил алый — Рика не сразу поняла, что это ее кровь. Правую руку и ногу охватила жгучая боль, она такую никогда не испытывала прежде. Сквозь рубашку и порванные колготки просвечивала кожа. По вибрации асфальта Рика поняла, что сбившая ее машина, постояв на месте, уезжает прочь. Оцарапав скулу об асфальт, она кое-как доползла до тротуара, кашляя от песка, который никогда не замечала тут прежде. Взгляд зацепился за втоптанную в асфальт серую жвачку.

Только когда под руками появилась трава, Рика подняла голову и увидела, что у дорожного ограждения стоят цветы в стеклянной банке. Вполне возможно, что погибший тут человек был убит Манако… Или кем-то вроде нее.

Свернувшись на земле, Рика осознала: вот так и умерли все жертвы Манако. Умерли после того, как она растоптала все, что было им дорого. Настало время признать это. Кадзии Манако — убийца. Не так важно, убивала она своими руками или опосредованно. Несомненно одно: в душе этой женщины таилась ненависть ко всем вокруг. Но Рика не осознавала этого, пока сама не попала под удар. Да, она виновата в своей невнимательности, но если бы не Манако, Рика бы не ушла в себя настолько, чтобы переходить дорогу на красный. Наверняка любовники Манако перед смертью испытали то же самое потрясение. И скорее всего, новоиспеченный муж Манако рано или поздно тоже испытает его.

Робея, Рика осторожно ощупала тело. Обнаружила, что колени и локти разодраны, вздрогнула и поспешно отвела взгляд от розовой плоти. К испачканным в крови кончикам пальцев пристал мелкий сор. А ведь в детстве она всегда равнодушно смотрела на болячки, без тени страха, словно это вовсе не ее тело… Ее вдруг охватило чувство, что время вокруг замедлило свой ход. Теплый асфальт показался уютным, словно пол родного дома: так хорошо и спокойно было на нем лежать. Синее небо, опускаясь, мягко обволакивало тело. Хотелось свернуться и уснуть прямо тут.

В поле зрения вдруг появились тонкие лодыжки в синих джинсах и белые кроссовки.

— Как вы?

Рика подняла голову. На нее обеспокоенно смотрела молодая женщина с ребенком. Легкий полосатый джемпер, здоровый розовый румянец, золотисто-карие глаза — она излучала благополучие и стабильность. Несмотря на полуобморочное состояние, Рике вдруг захотелось расспросить ее о том, каково это — растить ребенка по соседству с тюрьмой.

За спиной женщины трепыхалось на ветру белье, вывешенное на