Читать книгу "Приключения Никтошки - Лёня Герзон"

Подойдя к эскалатору, Черепок в нерешительности остановился, но огромный генетик поднял его под мышки и поставил на движущуюся лестницу. Профессор поехал и продолжал:

– С печальных хрюканьем станет она обращаться к коротышкам, чтобы они ее съели, но те не поймут ее. Ведь все они будут вегетарианцами! А может, для свиньи умереть вовремя и есть настоящее счастье? Как, например, для древних воинов было счастьем пасть смертью храбрых в бою. Я, уважаемый коллега, заявляю вам как специалист: девяносто девять процентов ископаемых свиных костей принадлежат свиньям съеденным, а не умершим естественной смертью! О чем, уважаемый коллега, это говорит? Это говорит о том, что свиньи предпочитают насильственную смерть смерти естественной. Да-с, к этому они пришли в результате долгой, хм… мучительной эволюции.

«Везде одно и то же!» – с досадой подумала Бабаяга, услышав, о чем говорят эти двое.

Пробежав мимо них, она сделала несколько шагов по эскалатору и заглянула вверх, но больше никого на эскалаторе не было.

«Наверно, он не выходил на этой станции», – решила Бабаяга и проворно сбежала вниз, против хода.

Тут как раз снова подошел поезд, и она успела вскочить в него. «Поедем дальше, – подумала иностранка. – Может, на следующей станции больше повезет». Ей ужасно хотелось встретиться со своим спасителем. Почему – она и сама не знала. Она ведь была с ним совершенно не знакома, не знала даже его имени, но ей почему-то представлялось, что это ее самый близкий друг.

Бабаяга была так возбуждена, что не заметила, как скрипучий голос опять объявил ту же самую станцию: Первую цветочную. Снова выбежала она на платформу, снова поспешила к эскалатору – на этот раз он был не слева, как на прошлой станции, а справа. Станция-то было та же, но Бабаяга ведь приехала на противоположную платформу и с другой стороны! А вместо пальм с попугаями громоздились к самому потолку ледяные горы Антарктиды. На эти горы карабкались моржи с огромными черными клыками, а навстречу им, сверху вниз катились по склонам пингвины. Вот до какой путаницы могут довести дизайнеры и архитекторы, если они думают только о том, как произвести впечатление! Ведь, прежде всего, нужно, чтобы всё было понятно. Но метро в Цветограде было делом новым, и дизайнерам очень хотелось всех удивить. Ну, это-то им вполне удалось.

Бабаяга так ничего и не поняла кроме того, что она своего спасителя упустила. Он мог выйти на этой станции, на следующей, а мог и на третьей или на четвертой, да еще и перейти на другую линию и поехать по ней невесть куда. Она ведь не знала, сколько станций в цветоградском метрополитене, а посмотреть схему метро ей почему-то не пришло в голову. Да она была так расстроенна, что даже не стала эту схему искать, хотя такие схемы висят обычно в метрополитене повсюду. Но она вспомнила об этом только на следующий день.

А Никтошка, проехав всего одну станцию и оказавшись на той же самой Первой цветочной, выпрыгнул из вагона и побежал по эскалатору наверх.

Когда он вышел из поезда, вокруг оказалось открытое космическое пространство с миллионами звезд и межгалактическими кораблями, проплывавшими над Никтошкиной головой.

– Какая красота! – восхитился Никтошка.

Ну разве кто-нибудь понял бы, что это то же самое место? Да и вообще, читатель, сами подумайте – когда вы садитесь в поезд, можете ли вы предположить, что приедете на ту же самую станцию, откуда уехали?

Никтошка как раз вышел из вагона, когда Бабаяга села во встречный поезд, который уже набрал скорость. Черный тоннель словно гигантскую макаронину с грохотом всосал в себя поезд с Бабаягой.

– Где это мы с тобой, а Вилка? – спросил Никтошка, очутившись на улице.

– Вроде, улица Хризантем, – сказал Вилка, увидев табличку на доме.

А они с Никтошкой уже и забыли, с какой улицы в метро спустились. Таким уж Никтошка был рассеянным коротышкой. Да и Вилка тоже. Набегавшись по станции и наездившись в поезде, Бабаяга тоже вышла, наконец, из метро. Это было через десять минут после того, как Никтошка, болтая с Вилкой, повернул на бульвар Кактусов, а оттуда – на улицу Росянок. Иностранка грустно поплелась в сторону парка Кувшинок.

Глава тридцать четвертая

ГУМАНОМЯС

Пока коротышки выкрикивали похвалы в его адрес, Знайка стоял, скромно потупившись, сбоку от биологической машины. Когда крики наконец стихли, ученый вышел вперед и стал объяснять ее устройство.

– Эта машина называется Гуманомяс, – сказал ученый, – потому что она производит гуманное мясо. Вот тут дверца, через которую мы закладываем обыкновенную траву.

Специальными щипцами Знайка взял из принесенной Напильником и Молотком бадьи пучок травы, открыл круглую дверцу и положил траву внутрь. Зрители глядели во все глаза, и те, кому было плохо видно, поднялись на цыпочки. А малышка Комета, сидевшая на шее у астронома Звёздина, стукнула его по темени, чтобы стоял ровно и не шатался.

– Тут находится миксер, – объяснял ученый. – В нем трава перемалывается и перетирается на мелкие кусочки и затем вот по этой трубке поступает в рабочую камеру.

Знайка показал на главный стеклянный шар.

– Мы специально сделали большинство частей Гуманомяса прозрачными. Так нашим инженерам удобно наблюдать за тем, что происходит внутри. Любая неполадка сразу же видна глазу.

Знайка посветил лазерной указкой в сложное нутро машины.

– Вот отсюда подаются бактерии, – показал он. – Как известно, в желудке коровы живет пятнадцать килограммов бактерий. Их задача – разрушить клетки, из которых сделана трава, и освободить питательные вещества. Нам хватает всего одного килограмма бактерий.

Зажав указку под мышкой, Знайка поправил волосы и надел очки поглубже на нос.

– Во всех этих трубах, и правда, установлено множество фотоэлементов, – сказал он, – а также миниатюрных видеокамер. Фотоэлементы помогают компьютеру контролировать скорость и густоту потока в каждой трубе. А видеокамеры передают цвет жидкостей до мельчайших оттенков. Если цвет изменится и станет не таким, как нужно, компьютер сейчас же примет это к сведению и увеличит или уменьшит скорость подачи нужного ингредиента.

– Понял? Индергаента, – хлопнул Растеряку по спине Авоськин.

– Например, если жидкость в этих трубках, – продолжал ученый, – станет менее ярко-красная или, точнее, более темно-красная, это значит, уменьшилось содержание кислорода. Без кислорода мясные клетки могут задохнуться и погибнуть. Компьютер немедленно отреагирует и увеличит подаваемую на насос мощность. Насос станет быстрее качать, и кислород восстановится.

Знайка сделал паузу.

– Это понятно? – спросил он. Коротышки смотрели, как завороженные.

– А откуда этот кислород берется? – с умным видом спросил стоявший возле сцены Вилик.

– Кислород берется оттуда, откуда и мы с вами его берем, – пояснил ученый. – Из воздуха. Для этого-то нам и нужен насос – чтобы закачивать воздух внутрь Гуманомяса. А доставляют кислород в каждую мясную клетку особые молекулы – гемоглобины, разносимые по смеси трёхстами тысячами тончайших капиллярных трубочек.