Читать книгу "Осенний трон - Элизабет Чедвик (Англия)"

Пришла делегация придворных, чтобы сопроводить ее и свиту туда, где ожидал император. Алиенора расправила плечи и царственным, плавным шагом прошествовала в главный зал.

Там полыхали сотни свечей и трещал огонь в очаге невероятных размеров. Прекрасные ткани и гобелены закрывали стены и сохраняли тепло, и все равно путь к трону Генриха, установленному на возвышении, показался Алиеноре долгим и холодным. Император восседал в короне и полном облачении. Из-под нависающих век он внимательно наблюдал, как идет к нему английская королева-мать. Он змея, подумалось Алиеноре, всего лишь змея, спящая в расщелине под скалой. Но она знала, что ей положено делать, и перед ступенями, ведущими к трону, опустилась в глубоком поклоне.

Выдержав долгую паузу, которая подчеркивала его могущество и ее смиренную позу, император встал и сошел по ступеням, чтобы поднять ее на ноги и одарить поцелуем мира.

– Добро пожаловать, госпожа. Полагаю, вы довольны тем, как вас устроили? – Он указал ей на стул возле своего трона, более низкий и узкий.

– Довольны, сир, – ответила она сдержанно. – Нам предоставили все возможные удобства и оказывают всяческое гостеприимство.

Алиенора приняла из его рук украшенную драгоценными камнями чашу с вином и невольно прикинула, сколько она может стоить. В последние месяцы она могла думать лишь о том, сколько денег принесет тот или иной предмет при подсчете выкупа за свободу Ричарда. Пожалуй, эту чашу оценили бы марок в сто, не меньше.

– По правде говоря, сир, жизнь стала весьма утомительна для меня. Я старая женщина, перенесшая много горя. Надеюсь, у вас для меня есть хорошая новость, как вы писали, и я очень скоро увижу сына. В противном случае у меня разорвется сердце.

Генрих смотрел на нее оценивающим взглядом:

– Да, госпожа, я тоже на это надеюсь, но, увы, все не так просто, как может показаться на первый взгляд.

– Не понимаю. Что не просто? – Алиенора стиснула ножку чаши, и холодные грани драгоценных камней врезались ей в пальцы. – Мы выполнили все ваши условия и сделали все, о чем вы просили. А теперь вы изменяете своему слову и требуете от нас чего-то еще?

Он сидел с каменным лицом и водил указательным пальцем по губе. Облаченный в расшитые драгоценностями императорские одежды, он вдруг напомнил Алиеноре византийского царя, а она знала, как легко те изменяли своим словам.

– Госпожа, скажем так, ситуация осложнилась после того, как завершились наши с вами переговоры. Недавно я получил письмо от короля Франции и от вашего сына, графа Мортена.

У Алиеноры потемнело в глазах.

– Что? Могу я узнать, что было в том письме?

– Разумеется. – Он щелкнул пальцами, и из рядов прислуги выдвинулся писец, опустился на колени у ног Генриха и протянул ему лист пергамента, с которого свисали шнуры с обломанными печатями. – Прочитайте и сами поймете, перед какой дилеммой я поставлен.

Он вручил письмо Алиеноре, а та передала его Уолтеру Кутансу.

В письме, адресованном императору Генриху, Филипп и Иоанн делали три предложения и выражали надежду, что хотя бы одно из них император примет. Первое состояло в выплате тысячи фунтов ежемесячно при условии, что он будет держать Ричарда в тюрьме. Если это императора не устраивает, тогда Филипп даст ему пятьдесят тысяч марок, а Иоанн – еще тридцать тысяч за то, чтобы Ричард оставался в плену до Михайлова дня. Третий вариант состоял в том, что Филипп и Иоанн дадут Генриху сто пятьдесят тысяч марок, если он согласится удерживать Ричарда еще двенадцать месяцев или передаст его им в руки.

Это было чудовищно. Алиенора чуть не умерла, пока слушала.

– Мне очень жаль, – с притворным сочувствием сказал Генрих, – но теперь-то вы понимаете, в чем мое затруднение? Это весьма соблазнительные предложения, так ведь?

Невероятным усилием воли Алиенора сохранила внешнее спокойствие.

– Это бесчестные предложения самого злостного рода, и я поражена тем, что вы вообще рассматриваете их. Я приехала к вам с чистым сердцем как скорбящая мать, привезла вам все нажитое за долгие годы добро ради освобождения сына, а вы обрекаете меня на новые муки, сообщая об этом письме.

– Показав его вам, я повел себя честно. Мог бы спрятать его от вас, но счел, что вам следует о нем знать.

– Не нужно было упоминать, что из-за этого письма вы не можете освободить моего сына на ранее оговоренных условиях. Вы могли бы сказать, что никогда не поддержите столь подлое предательство. Откуда моему старшему сыну взять такие деньги, если по вашей воле он не может попасть в Англию и в стратегически важные нормандские крепости? – спросила она. – Кстати, у Иоанна нет денег, что бы он ни обещал. Его обещания – дым на ветру, это говорю вам я, его мать. К тому же я тот человек, который контролирует его финансы. Может, вы и меня захотите пленить ради выкупа? Не протянуть ли мне руки, чтобы вам удобнее было надеть на меня кандалы? – Она поднялась и в самом деле вытянула к нему обе руки. Королева боролась за жизнь. Боролась за сына. – Я советую вам следовать условиям, о которых вы договорились со мной, потому что вы никогда не увидите тех денег, что они обещают вам. Если вы решите сесть за один стол с королем Франции, то с тем же успехом можете сесть за один стол с самим дьяволом.

Наступила тишина, только последние слова Алиеноры еще звенели в воздухе. Она стояла перед императором, все еще подставив ему обнаженные запястья.

– А сейчас, – произнесла она голосом, который прерывался от гнева, а не от слез, – приведите ко мне моего сына. Дайте мне увидеть его.

Генрих сначала растерялся от такой страстной речи, но потом ответил с ледяным высокомерием:

– Госпожа, конечно же, я позволю вам увидеть его, только сперва прошу вас побеседовать со мной наедине.

Алиенора стиснула зубы.

– Как пожелаете, сир, – выдавила она, справившись с чувствами.

Генрих вывел ее из зала в морозный январский вечер. Его люди следовали за ними на почтительном отдалении и все же достаточно близко, чтобы подскочить по первому зову. Император шел вперед до тех пор, пока они не оказались перед колодцем. Только там он остановился, выдыхая белый пар, и заглянул через край колодца внутрь, в гулкую темноту.

– Полагаю, вы гадаете, где же Ричард, – светским тоном бросил он. – Кто знает, может, он на дне этого колодца.

– Вы привели меня сюда ради бессмысленной игры. – Алиенора презирала его за это. – Вы прекрасно знаете, что в случае его гибели вы не получите выкуп.

Он вздернул светлую бровь:

– Я мог бы покалечить его, если бы захотел. Я мог бы сломать его правую руку. Это не нарушило бы условий сделки, правда?

Алиенора старалась не подать виду, что она в ужасе от того, что может сотворить этот злой, мстительный человек.

– Или я мог бы выбить ему все зубы, так что ему нечем было бы жевать мясо за столом, и все равно я получил бы выкуп. – Он бросил на нее цепкий взгляд. – Или, допустим, взять хотя бы вас, госпожа. Вы можете упасть в колодец, и разве кто-либо вправе будет что-то заподозрить? Возможно, там, внизу, вы повстречаетесь наконец с Ричардом? А сокровища и заложников я получу и в таком случае. – Генрих обернулся на мужчин, стоящих чуть поодаль как стена. Один из них вытянул наполовину меч из ножен, и Алиенора увидела, как блеснуло лезвие.