Читать книгу "Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - Игорь Ефимов"

"Персы, я никогда не бежал от врага — не побегу и впредь, не бегу и сейчас. Я просто продолжаю наш обычный образ жизни, каким мы живём и в мирное время. Если бы у нас были города или обработанная земля, которые необходимо защищать, мы бы вступили в битву с вами немедленно. Но у нас их нет. Вот если бы вы сумели отыскать священные могилы наших предков и попытались осквернить их, тогда бы вы увидели, готовы мы сражаться или нет".23

Однако могильные курганы скифов были расположены слишком далеко к северу, в верховьях Днепра. Всё, что удалось отыскать персам, — покинутый жителями деревянный город полуосёдлого племени будиниан. Персы сожгли его и продолжали двигаться дальше по пустынным степям, в которых невозможно было добыть в достаточном объёме продовольствие для сотен тысяч воинов.

Дарий пытался вступить в переговоры со скифами. Они в ответ прислали гонца с загадочными дарами: птица, мышь, лягушка и пять стрел. Царь истолковал это таким образом: так как мышь живёт в земле, лягушка — в воде, а птица — в воздухе, скифы готовы уступить свою землю, воду и воздух, ибо боятся персидских стрел. Но его советник посмел предложить другое истолкование: "Если вы, персы, не умеете летать, как птицы, прятаться в землю, как мышь, или в воду — как лягушка, вы никогда не вернётесь домой, ибо у нас хватит стрел на всех вас".24

Жизнь показала, что истолкование советника было ближе к истине. В конце концов, измождённая и голодная армия вынуждена была повернуть обратно. Дарий бросил недостроенными укрепления, которые он начал было возводить на берегу Донца. Отступавшим персам приходилось оставлять на милость врага больных и ослабевших. Отряды, посылаемые на поиски провианта и воды, постоянно несли потери от атак скифов, неотступно следовавших за врагом. После трёхмесячных скитаний по пустынным степям остатки грозной армии, голодные и оборванные, счастливы были увидеть мост через Дунай, охраняемый верными ионянами, и перебраться по нему на безопасный южный берег.

История скифов протянулась от 7 века до Р.Х. вплоть до — если включить в неё период доминирования сарматского — родственного Королевским скифам — племени — до 4 века после Р.Х., когда причерноморские степи были захвачены гуннами. Упоминаются они и в Евангелии — апостол Павел, в послании к Колоссянам, — расширяя список народов, к которым обращено Слово Христово, — добавляет к иудеям и эллинам — скифов (Кол., 3:11). В течение тысячелетия скифы играли роль грозного "народа Бета" для ассирийцев (7–6 век до Р.Х.), персов (6-4-ый), греков (4–1), римлян (1–4 век после Р.Х.). Их верность и надёжность ценилась так высоко, что Афинская республика наняла двенадцать сотен скифских стрелков нести полицейскую службу в городе. Оставаясь кочевниками, скифы создавали произведения прикладного искусства, которыми сегодня гордятся лучшие музеи мира. Как же могло случиться, что этот великий народ так и не перешёл к осёдлому состоянию, не создал своего государства?

Одной из главных причин историки считают природно-климатические условия. Видимо, причерноморские степи предоставляли оптимальные условия для кочевого образа жизни: изобилие травы для скота и лошадей, большие открытые пространства без лесов и гор, множество рек и ручьёв, в меру дождей. Недаром в этих местах после скифов процветали и другие кочевые племена: половцы, печенеги, хазары, булгары, калмыки, крымские татары. Для всех них голод не был насущной угрозой, не создавал стимула изменить кочевой вольнице и взяться за ручки плуга.

Оказалось также, что была и физиологическая причина ослабления скифского племени. Знаменитый греческий врач Гиппократ (460–370 до Р.Х.) писал о них:

"Эти люди не имеют большой тяги к сексуальной жизни… Постоянная верховая езда делает их неспособными к половым сношениям… Среди скифов очень много импонентов: они занимают себя женскими работами, одеваются и говорят, как женщины. Особенно отличаются этим богатые скифы, которые больше ездят верхом, чем бедные".25

Эти наблюдения древнего врача подтверждаются и сегодняшней медициной: постоянная жёсткая тряска наносит необратимые повреждения яичкам, а ношение тёплых штанов (скифская мода и необходимость) может вести к бесплодию. Также и частые военные экспедиции отвлекали мужчин от семейной жизни. Легенда повествует о том, что пока скифы управляли далёкой Мидией (28 лет), их жёны сошлись с рабами. В этот долгий период женщинам, наверняка, не раз приходилось брать в руки оружие, чтобы защищаться от соседних племён. Недаром греческие сказания об амазонках указывают Причерноморье местом их обитания.

Эти сказания недавно получили неоспоримое научно-археологическое подтверждение. Раньше археологи, как правило, определяли пол найденного скелета по предметам, обнаруженным рядом с ним. Если это было оружие, скелет регистрировался как мужской; если бусы, зеркала, браслеты — как женский. Но когда учёные стали проверять скелеты по антропологическим признакам, оказалось, что многие женщины были похоронены с оружием. "Недавние раскопки скифского "королевского" кургана у Чертомлыка (1981-86) обнаружили, что среди скелетов пятидесяти воинов четыре были женскими; одна была похоронена со стрелой, застрявшей у неё в спине, рядом с другой лежал массивный щит… К востоку от Дона, в районе, который Геродот называл Сарматией, около 20 % воинов, похороненных в 5-м и 4-м веках до Р.Х., оказались женщинами".26

Внутренняя борьба среди скифов вокруг вопроса "становиться земледельцами или оставаться кочевниками?" шла не менее свирепо, чем среди иудеев. Племена, начавшие возделывать поля, презирались кочевниками, часто оказывались объектами грабежа и убийств. Геродот приводит историю некоего Анахарсиса — скифского мудреца, космополита и путешественника. Однажды он вернулся из плавания, привезя с собой амулеты греческой богини. Уединившись, он начал совершать жертвоприношения богине по греческим обрядам. Но его заметили за этим занятием, донесли вождю. Вождь явился и собственноручно застрелил мудреца из лука. С тех пор даже упоминание имени Анахарсиса было запрещено среди скифов.

Подобная же история случилась со Скайлсом, сыном скифского царя Ариапитеса. Мать Скайлса была гречанкой, она открыла сыну многие стороны греческой культуры, к которой он привязался всей душой. Иногда ему удавалось ускользнуть в смешанное греко-скифское поселение на берегу Днепра. Там он переодевался в греческое платье, разгуливал по улицам без всякой стражи, принимал участие в развлечениях горожан и богослужениях. Он даже купил там дом и поселил в нём наложницу, на которой впоследствии женился.

Вскоре отец Скайлса умер, принц стал царём над скифами, но не изменил своих привычек. Несмотря на все его предосторожности, скифским воинам однажды удалось прокрасться в поселение, и там они увидели своего царя одетым в тунику и принимающим участие в процессии, прославляющей Бахуса. Поклонение этому божеству вызывало у скифов особое презрение и насмешки. Как можно поклоняться богу, который лишает людей разума? Возмущённое племя восстало, свергло царя, "впавшего в ересь", избрало вождём его брата, который в скором времени настиг-отыскал несчастного Скайлса и обезглавил его.27

Итак, в этой главе мы рассмотрели исторические судьбы трёх народов на переломном этапе — в стадии их перехода от кочевого состояния к оседло-земледельческому. Можем ли мы чему-то научиться, извлечь какой-то урок из этих судеб?