Читать книгу "Ошибка дамы с собачкой - Наталия Миронина"

Домой она приносила бодрого и подвижного пса, который радостно лизал ей руки, хорошо ел, спал, играл.

Соседка, владелица Жужи, зачастила в гости – процесс лечения собаки был ей весьма интересен.

– Хорошо, – на ее вопросы о здоровье Перчика честно отвечала Анна.

Это «хорошо» длилось недели три, а потом у щенка белели дёсны, он становился вялым и все чаще лежал серой тряпочкой. Анна понимала, что пора в лечебницу на переливание крови.

Анну и Перчика уже ждали в клинике.

– Погуляйте, он сейчас будет спать. Что вам здесь сидеть, на улице такая погода. Мы без вас управимся, – как-то сказала медсестра.

– Боюсь его оставлять, – призналась Анна.

– Ничего не будет, – заявила медсестра и пристально посмотрела на Анну.

Анна поняла, что мешает здесь, что при ней все привычные манипуляции врачам и персоналу выполнять сложнее.

– Хорошо, я буду здесь во дворе.

Анна направилась к выходу. Она прошла мимо операционной, мимо кабинетов, а последняя дверь вела в стационар. Анна с интересом заглянула туда. В большой комнате с кафельными полами стояли клетки и клеточки. Там на пеленках лежали и сидели собаки и кошки. Какие-то спали, какие-то неотрывно смотрели на дверь, некоторые лежали, отвернувшись к стене. «Словно люди в больнице. Каждый по-своему болезнь переживает», – подумала Анна. Она подошла к одной клетке и протянула палец к мохнатой мордочке. Собачонка высунула язык, да так и осталась сидеть. Анна улыбнулась, потом попробовала погладить щенка таксы, а потом решительно вышла в коридор.

– Простите, вы еще не начали? – Она заглянула в процедурную, где лежал Перчик.

– Нет, но вот-вот начнем, – обернулась медсестра.

– Скажите, а можно мне пока погулять с какой-нибудь из собак? Они же не все настолько больны, гулять же вы их водите?

Медсестра растерялась:

– Я не могу решить этот вопрос, вам к главврачу надо или директору.

– Хорошо, – кивнула Анна, закрыла дверь и пошла искать начальство.

Со своей работы Анна уволилась через три месяца. Сделала она это почти с удовольствием – давно уже в ее конторе ходили слухи о сокращении, давно уже отношения между сослуживцами были похожи на вражду, давно уже не платили тех денег, которые когда-то были записаны в контракте. То, что Анна оставалась здесь, было данью инерции, а не осознанным выбором. Посещение ветеринарной лечебницы заставило ее внимательнее приглядеться к людям и тому, чем они занимаются. А постоянное соседство находящихся на лечении животных пробудило особенный интерес к ним. За это время Анна хорошо выучила повадки собак разных пород, нравы абиссинских кошек – тех было почему-то много в лечебнице, научилась не поддаваться хитроумным приемам, которыми ее питомцы пытались выманить вкусности. А самое главное, она научилась быть внимательной.

– Анна Петровна, наблюдения, которые вы делаете на прогулках, лучше ежедневного осмотра! – хвалили ее врачи. – Вы все улавливаете, все замечаете.

– Ну, знаете ли, не заметить трехразовый, простите, понос, сложно! – смеялась Анна, но чувствовала себя польщенной.

Дочь Наталья все изменения в жизни матери поприветствовала:

– Мама, я горжусь тобой. Так круто поменять жизнь можно только в бездумной молодости. Когда ничего не боишься.

– Или почти в старости, когда уже нечего бояться, – горько усмехнулась Анна.

– Ты – молодец. – Наташа говорила искренне. – Работа с животными – это здорово!

Анна была довольна, что дочь поняла все правильно. Перейдя в лечебницу, в сущности на техническую должность, Анна как будто расправила плечи. Место, где теперь она работала, имело особую магию. Люди здесь должны были быть людьми вдвойне – ведь рядом с ними находились абсолютно ничем и никем не защищенные создания. И Анна видела, что все вокруг это понимали. «Мне еще и с коллективом повезло!» – радовалась она.

Потому что с коллективом и начальством действительно повезло. Однажды Анну вызвала директор и спросила:

– Анна, вы же работаете у нас посменно, да?

– Да.

– Тут такое дело, – осторожно начала эта обычно уверенная в себе властная дама, – ко мне обратились мои знакомые. Они часто уезжают в командировки, а у них пес. Небольшой. Славный такой фокстерьер. Они ищут временную собачью няню. Вы бы не согласились поработать у них?

Анна онемела. Одно дело здесь выгуливать собак и помогать на процедурах, то есть работать ассистентом, и совсем другое дело – гулять с чужой собакой.

– Я даже не знаю… – замялась она.

– Вы подумайте, – снова вернув свой обычный властный тон, заговорила директор. – Это хорошее занятие и платят за него щедро – люди не хотят, чтобы с их питомцами плохо обращались. Вы будете три дня работать у нас, как и работали, а остальные три – у них. Живут они здесь же, в нашем районе. У нас же почти все пациенты – соседи!

– Я подумаю. – Анна совершенно растерялась.

Конечно, перейдя в лечебницу, она выиграла во многом: работа была теперь близко, нет нужды тратить время на дорогу. Было свободное время – график «через день» соблюдался строго. Платили не очень много, но можно было подработать – ухаживать в клинике за животными, помогать до операции и после. Денег, конечно, все равно было меньше, чем в торговой компании, где Анна работала раньше.

Взвешивая все «за» и «против» этого предложения, Анна решилась обратиться к дочери за советом, хотя раньше этого не делала. Предложение гулять с псом было не то чтобы каким-то удивительным, просто само это занятие представлялось каким-то… несолидным, унизительным, что ли…

– Ты с ума сошла?! Что в нем плохого?! – Услышав об этом, дочь стала кричать и размахивать руками. – За то, что ты будешь гулять на свежем воздухе, тебе будут еще платить!

Анна с удивлением посмотрела на Наташу. Точно, это поколение было другим. Способность мыслить практично, а не утешать себя сложными иллюзиями – вот отличительная черта этих современных взрослых детей. «Она ведь права. Движение, воздух, животные – все это только положительные эмоции, – слушая доводы дочери, думала Анна. – Да еще и деньги платить мне будут за это. Не придется киснуть, как раньше, восемь часов в помещении, где тесно от человеческих амбиций и человеческой усталости».

– Да, соглашаюсь, – как будто давая ответ и себе и дочери, резко выпалила она.

Наталья на секунду опешила. Потом одобрительно кивнула:

– Молодец, мама.

От похвалы дочери Анна расплылась в счастливой улыбке.

– Только как бы не было такой истории, как с этой ирландской овчаркой, – тут же озабоченно нахмурилась она.

– Не все же такие… Животные, как я теперь понимаю, как люди. Процент особо вредных не так уж и высок, – успокоила Анну дочь.

История с упомянутой собакой была достойна пера юмориста, если бы Анна не принимала все так близко к сердцу. Бом – большой бородатый пес – лечился в стационаре от несварения желудка. Он ел все подряд, страдал от ужасных болей, пытаясь переварить проглоченное, лечение шло медленно. Характер у Бома был вредный. Обитал он в большой персональной клетке размером с кухню в «хрущевке». Клетка стояла в отдельном помещении.