Читать книгу "Шепот ночи - Лидия Джойс"

– Что вы сказали?

– Вы не барон Бенедек, – В ее голосе теперь не было удивления, он звучал твердо и уверенно.

Скрестив на груди руки, Думитру вздохнул. Он не знал, его ему больше хочется: проклинать Алсиону за то, что так быстро разгадала его хитрый план, или расцеловать за восхитительно острый ум. Но эти порывы совершенно неуместны в столь серьезной ситуации.

– Почему вы высказываете такие обвинения? – попытался он выиграть время.

Думитру привык хитрить и строить заговоры, но исключительно в политике, и, хотя заставлял шпионов из разных стран плясать под его дудку, сейчас оказался в затруднительном положении, не зная, как поступить с этой женщиной.

Алсиона нахмурилась сильнее, на ее прелестном личике застыло серьезное выражение, и Думитру почти увидел, как перед ее внутренним взором разворачивается список причин.

– Во-первых, мнепришлось ехать шесть дней, хотя я была твердо уверена, что владения барона находятся рядом с Оршовой. Во-вторых, вы потащили меня к алтарю, не дав переодеться. Учитывая обстоятельства нашего брака, было более разумным не спешить, но вы боялись, что я раскрою вашу хитрость, прежде чем мы обвенчаемся и вы уложите меня в постель. – Алси набрала в грудь воздуха и продолжила: – В-третьих, вы ни разу прямо не сказали, что вы барон Янош Бенедек. Хоть вы и намекнули, что мы в Банате, но не особенно распространялись на эту тему. Подозреваю, что вы хотели избежать лишней лжи, чтобы я не слишком сердилась на вас, когда откроется правда. Ведь браки, построенные на лжи, непрочны. В-четвертых, вы не католик, а барон Бенедек сообщил мне, что исповедует эту веру. В-пятых, на брачной церемонии я ни разу не назвала имя Янош Бенедек, хотя вы назвали мое, значит, я произнесла нечто другое. В-шестых, все здесь говорят на языке, не имеющем ничего общего с венгерским. В-седьмых и в-последних, ваши слуги за этот вечер неоднократно обращались к вам, но ни разу не назвали бароном Бенедеком.

У Думитру засосало под ложечкой, но в глубине души ему хотелось встать и зааплодировать. Он заставил себя беззаботно сказать:

– И кто я, по-вашему?

Алси решительно посмотрела на него:

– Вы владелец замка и многочисленных подданных, поэтому я склонна верить, что вы, как и барон Бенедек, благородного происхождения. Однако ваши люди исповедуют православие и не говорят по-венгерски. В их языке много латинских слов, значит, вы не выгнали отсюда барона, чтобы занять его место. Учитывая это и расстояние, которое мне пришлось преодолеть, вы румын, точнее, валах.

Медленно откинувшись в кресле, Думитру всматривался в сидящую перед ним женщину, не в состоянии понять, что она собой представляет. Поначалу он принял ее сдержанность за застенчивость, но всякий раз, когда Алсиона забывала, что ей надлежит быть скромной, она балансировала на грани дерзости. Ему следовало бы заметить первый проблеск ее подозрений, но хотя эмоции часто отражались на ее выразительном лице, они тут же скрывались за завесой вежливого интереса. Завесой столь непроницаемой, что ее можно было принять за разрисованную маску, сквозь которую трудно проникнуть в суть человека. В довершение всего его новоиспеченная супруга слишком красива. С ее огромными зелеными глазами, обведенными черным ободком, и нежной розоватой кожей она походит на ожившую дорогую куклу, ее фарфоровое личико и дорогой наряд словно сошли с модных картинок. Если бы не ее забрызганный грязью дорожный костюм, у Думитру возникло бы свойственное детям желание узнать, как уст роена игрушка, и поискать швы на кукольном теле.

В парижских салонах он встречал множество красивых женщин, и каждая держала себя с самодовольной уверенностью, что восхищенные взгляды мужчин всегда будут прикованы к ней, где бы она ни находилась. Умные особы в равной мере пользовались загадочными улыбками и остроумием, и мужчины дюжинами падали к их ногам.

И хотя Алсиона не уступала парижанкам ни по красоте, ни по уму, она была сдержанна и готова защищаться, словно не доверяла мужскому вниманию и не принимала его как должное. Если бы не ее изысканный наряд, Думитру бы подумал, что она не замечает своей физической привлекательности. Даже надетое к обеду роскошное платье было скорее демонстрацией таланта модистки, а не попыткой обольщения. Разумеется, Алсиона находила только что обретенного мужа привлекательным – без всякого тщеславия Думитру мог сказать, что прочитал это в ее глазах. Но было в ее реакции что-то странное и беспокойное, словно она не доверяла себе.

Что сказать ей сейчас, чтобы еще больше не осложнить свое положение? Не лгать, она не скоро простит вранье. Нужно найти способ тактично отвлечь внимание Алсионы от его обмана. Думитру остановился на следующей фразе:

– Вы очень проницательны.

– Разумеется. Проницательности в отличие от такта мне не занимать, – холодно ответила Алси, чуть вскинув маленький подбородок. – Вы не думаете, что эта дискуссия гораздо интереснее обсуждения узора на скатерти?

Думитру одарил ее самой обворожительной улыбкой из своего арсенала.

– Интереснее не всегда значит лучше, мой маленький остроклювый орел.

Алсиона, не двигаясь, смотрела на него. Думитру отхлебнул вина, чтобы скрыть досаду. Обаянием от нее уступчивости не добиться. Если он хочет завоевать эту женщину, ему придется бороться с ней. Думитру вздохнул.

– Какое значение имеют имена и границы, моя дорогая женушка? Какая разница, что вы вышли замуж за одного незнакомого дворянина вместо другого?

Алси открыла было рот, чтобы дать ему, как решил Думитру, уничижительную отповедь, но лишь строго посмотрела на него.

– Как вы узнали, что я собираюсь выйти замуж за барона Бенедека? Вы читали наши письма. Если вы называете меня маленькой птичкой, вы должны были их читать. Но как?

– Когда человек оказывается меж двух империй, как я, то поневоле приходится приглядывать за соседями. Мы с бароном Бенедеком оба рассылали корреспонденцию по всему миру через Оршову. Я всего лишь устроил так, чтобы его письма перед отправкой копировали. Когда он собрался жениться на вас, я не мог упустить такой возможности. Понимаете, мне, так же как и ему, отчаянно нужны были ваши деньги. В последнем вашем письме к нему я подправил дату вашего приезда, вас встретили на причале мои люди, а ваше приданое перечислили на открытый мною счет.

Лицо Алсионы выдало крайнее изумление.

– Вы похитили меня. Почему вы решили, что Бенедек не обойдется с вами точно также?

Она походила на наивного ягненка, забредшего в волчье логово. Хотя у Думитру не было причин скрывать от Алсионы степень своего вмешательства в подобные дела, – он не хотел, чтобы суровая реальность обрушилась на нее Ей нужно постепенно знакомиться с нравами мира, в который она только что вошла.

– Это вполне могло произойти, поэтому я был крайне осторожен в переписке, хотя такое ничтожество, как Бенедек, меня меньше всего волновало. В этих местах постоянно возникают мятежи, великие державы пристально наблюдают за нами, всегда готовые подтолкнуть в нужном направлении.