Читать книгу "Лишенное формы - Марк дель Франко"

Пятница была одним из тех дней, когда мы встречались в спортзале. Я уже сходил с бегущей дорожки, когда появился, как всегда, с опозданием, Мердок — в белой футболке и спортивных нейлоновых брюках. И то и другое свежее, чистенькое, отутюженное.

Каждый занимался своим делом, следуя привычной, давно установившейся процедуре и не отвлекаясь на разговоры. С тех пор, как мы стали работать вместе, все профессиональные разговоры в зале попали под запрет. Спортзал давал мне возможность избавляться от агрессии и снимать напряжение, а вот Мердок такой необходимости не испытывал. Из всех моих знакомых он, пожалуй, самый уравновешенный человек. Впрочем, иногда я думаю, что, может быть, просто еще не раскусил приятеля до конца, и его спокойствие есть симптом некоего скрытого серьезного расстройства.

После того, как мы ополоснулись под душем и переоделись, Мердок предложил пообедать. День выдался необыкновенно теплый, и пешая прогулка до итальянского ресторанчика представлялась наилучшим из возможных вариантов. Час пик уже заканчивался, но здесь, в самом центре финансового района, движение еще оставалось достаточно плотным. Своего рода ренессанс центральной части города наступил в начале восьмидесятых, когда у британских фейри и немецких эльфов проклюнулся интерес к биржевым операциям. Многие их сородичи отнеслись к такому увлечению богатством неодобрительно, но большинство людей приветствовали расширение частного бизнеса и связанный с этим процессом рост налоговых поступлений в городскую казну. Кроме того, старая автомобильная стоянка, уродовавшая до последнего времени Поуст-Офис-сквер, оказалась погребенной под чудесным садом, что определенно пошло площади на пользу.

В стороне от туристического маршрута мы отыскали небольшой ресторанчике уютными кабинками и не слишком молодыми официантками. Мердок после занятий в спортзале любил как следует подзарядиться углеводами. Пока я делал заказ, он положил передо мной конверт. Открыв его, я обнаружил сделанный полицейским художником портрет.

— По описанию Шая?

Мердок кивнул. Художник изобразил лысого мужчину, с темными, слегка раскосыми, как у азиата, глазами и прямым носом. Довольно обычное для эльфа лицо. Но вот уши закругленные, а не заостренные, и губы полные, что нехарактерно для эльфов. В целом черты грубоватые, как и бывает обычно на таких набросках. Стоит чуть-чуть изменить угол зрения, и вы вполне можете узнать своего соседа или найти сходство с императором Японии.

— Толку от него немного, — сказал Мердок, когда официантка, поставив тарелки, удалилась.

Я пододвинул блюдо с пастой.

— Не знаю. Если портрет верен, то эльфов, гномов и троллей можно исключить. И, конечно, флитов. Шай сказал что-нибудь насчет его возраста?

— По человеческим меркам около пятидесяти.

Я нахмурился.

— Около пятидесяти? Если иной выглядит на пятьдесят по вашей шкале, то он довольно-таки стар. Большинство представителей этого поколения предпочитают оставаться в Ирландии и Британии. Соединенные Штаты им не нравятся.

Мердок пожал плечами.

— Ты же сам сказал, что ритуал скорее всего древний.

— Когда я это говорил, то имел в виду пару тысяч лет. Мало кто из иных живет так долго.

— Но эльфов ты исключаешь, да? Тогда остается фейри.

Теперь уже я пожал плечами.

— Он может быть и человеком. Вероятность невелика, но не принимать такой вариант во внимание нельзя. В данный момент я склонен согласиться с тем, что убийца — фейри.

Мердок поджал губы и рассеянно потер край стола.

— Плохие новости. Мы отправили камни в лабораторию Гильдии на исследование. Их приняли по описи. А сегодня, когда я позвонил туда, мне сказали, что их не могут найти. Камни исчезли.

Я посмотрел на часы — полдевятого. Звонить поздно — в такое время в пятницу там уже никого нет.

— Черт возьми, не мог сказать раньше? Я бы еще успел кого-нибудь поймать, а сейчас все уже разошлись по домам.

Официантка принесла чек, и Мердок подождал, пока она отойдет.

— Я звонил только для того, чтобы узнать, получили ли они новые. Ты же сам знаешь, как обстоят дела. О других камнях нам даже не сказали. По-моему, на них никто и не взглянул. А раньше я тебе ничего не сказал, чтобы не злить, потому что тогда с тобой невозможно работать.

Я откинулся на спинку сиденья и провел ладонью по лицу. Конечно, Мердок прав. У Гильдии свои приоритеты и тратить время на пустяки она не станет. Фейри в Вейрде беспокоят ее едва ли меньше всего, а уж уличные и вовсе стоят на нижней ступеньке. Мэб не слишком рада сближению двух миров и, будучи верховной королевой Благого двора, давно издала указ, провозглашавший, что фейри, добровольно покинувшие официально определенную территорию, могут рассчитывать только на себя. Одной из причин, вынудивших правителей иных учредить Гильдию стражей, стала необходимость улаживать потенциально опасные конфликты и расследовать особенно вопиющие случаи, но право определять, какие конфликты действительно опасны и какие случаи подлежат расследованию, предоставлено самой Гильдии. В делах, которыми Гильдия не занимается непосредственно, она оказывает чисто символическую помощь местной полиции, которая в свою очередь, столкнувшись с преступлениями с участием иных, лишь обозначает свою поддержку усилиям Гильдии. Как результат — огромное число нераскрытых мелких преступлений и даже убийства иных, которые, по мнению части населения, получили по заслугам. Вот и получается, что оказавшиеся, так сказать, на ничьей земле люди и иные вынуждены искать правосудия на стороне. Действовать на свой страх и риск, без какой-либо практической помощи хотя бы одной из сторон, нам с Мердоком не впервые.

— Есть и хорошие новости, — продолжал он. — Три трупа, похоже, привлекли внимание мэра. Речь вроде бы даже идет о создании оперативной группы.

Я усмехнулся.

— Что я слышу? Уж не спешат ли нам на помощь твои братья? — Родственников у Мердока много и почти все они служат в полиции. Когда по воскресеньям в доме его отца собираются друзья и вся семья, получается что-то вроде неофициального смотра сил охраны порядка.

— Может быть, хотя и вряд ли. За результат отвечаю я, а планы мэра скорее всего означают только то, что на улице появится больше патрульных. Если его что и беспокоит, так это деньги туристов и демонстрации протеста, а не убийства.

Я кивнул. До Иванова дня оставалось две недели. Праздничные пляски, уходящие корнями в глубокую древность, мутировали, превратившись в затяжную разнузданную гулянку. Иванов день, праздник середины лета, существует в той или иной форме практически в любой религии и с каждым годом становится все масштабнее. Ничего удивительного, что именно Вейрд с его наибольшей концентрацией язычников, сделался центром такого рода сборищ. Для жителей города это кошмар, но торжество приносит доход, в местную экономику вливаются огромные деньги. У нас по крайней мере не Англия. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову не придет отправляться на Иванов день к Стоунхенджу. Всегда найдутся обкуренные придурки, которые вдруг решат, что пора возрождать старинные обряды с человеческими жертвоприношениями и лишением девственности. Самый длинный день в году стал таковым во многих смыслах.