Читать книгу "Когнитивный диссонанс - Марта Кетро"

— И вы утверждаете, что все законно?

— Конечно. Вы хотите установить видеокамеру в собственном помещении, мы оказываем техническую поддержку.

— И во сколько мне все это обойдется?

— Сутки обслуживания у нас стоят недорого, работаем до результата, через месяц вы в любом случае узнаете правду, какая бы она ни была. Весь фактический материал получите на руки. Цена услуги складывается из нескольких факторов, давайте обсудим детали…

Правда обходилась недешево, но у Лены были запасы на черный день. Она никогда не прятала от мужа наличные деньги, но какую-то часть родительского наследства, выраженную в небольших, но очень дорогих предметах искусства, хранила в секрете. Папа давным-давно сделал тайничок в гардеробной и незадолго до смерти показал Лене. Даже в самые тяжелые дни у нее рука не поднималась на эти вещи, она решила для себя, что их нет, пока не встанет вопрос жизни или смерти, но сейчас, похоже, пришло время. Сама толком не понимала, зачем ей эта «правда», просто чувствовала, что дальше так существовать невозможно. И если для того, чтобы освободиться от невыплаканных слез и невысказанных слов, нужно всего лишь заплатить золотой чеканной табакеркой времен Екатерины — она готова. Черных антикваров в Москве хватает, они хоть Янтарную комнату купят, причем быстро и тайно.

В пятницу после уроков Алешу обычно отвозили к бабушке в ближнее Подмосковье, а в воскресенье забирали. Чаще всего ездила Лена, у нее установились отличные отношения со свекровью, но в этот раз она сказалась больной (ангина и правда не проходила), поэтому пришлось попросить Сережу. Лена позвонила Николаю. Запасной ключ от мастерской был уже у него, поэтому она просто сказала «он уехал», а через три часа ей «доложили о выполнении».

— Теперь, — сказал Николай, — постарайтесь не думать об этом слишком много. В воскресенье мы снимем первую порцию информации. Держите меня в курсе планов вашего мужа.

Лену забавлял его официальный тон, но именно благодаря казенным интонациям затея не казалось слишком уж безнравственной, походила на банальный детективный фильм. «Объект выдвинулся из дома по направлению к пункту слежения, расчетное время прибытия — один час десять минут».

Всю неделю она держала себя в руках, мужа понапрасну не дергала и к тому разговору не возвращалась. Целовала перед уходом, радостно встречала, один раз даже был секс, как всегда, прекрасный. Сережа оставался очень хорошим любовником, с годами, правда, у них это дело случалось все реже и реже, но удивляться нечему — мужчине почти сорок, резвости прежней не стало.

Никакой особой вины перед мужем Лена не чувствовала, сам довел. Иногда прикидывала, как поступит, если окажется, что Сережа не верен. Но всерьез думать об этом пока не стоило. И вообще Лена уже почти решила, что в пятницу, когда муж опять уедет и Николай снимет камеру, она откажется от его услуг.

Получилось все немного иначе. Когда Николай позвонил, чтобы сообщить, что в мастерской он закончил, Лена сказала:

— Вот отлично. Я бы хотела на этом остановиться.

— Разумеется, — ответил он, — информации вполне достаточно. Завтра к полудню я подготовлю полный отчет и записи.

Это была странная ночь… У Сережи горел срочный заказ, от матери он поехал прямо в Бирюлево, поэтому Лена осталась одна со своими мыслями. Может, оно и к лучшему. Из слов Николая можно было понять, что… нет, она не хотела даже думать. Может, натурщицу какую за задницу ущипнул, а Лена уже всполошилась. Допустим, у него кто-то есть. Влюбился на старости лет или так, девка какая-то навязалась, а он отказать не смог? Они же наглые сейчас пошли, а мужики — животные слабые. Сережа не походил на влюбленного, не мог он позапрошлой ночью быть таким нежным, если бы сердце его заняла другая.

И вообще «достаточно информации» — для чего? Вдруг для доказательства верности? Он мог кому-то сказать, что не изменяет жене… Лене стало смешно от собственных логических построений: представила, как Сережа, честно глядя в камеру, говорит: «Я безумно люблю свою жену, и буду верен ей до гроба!» В глубине души она знала, что записано на той видеокассете. Лена открыла аптечку, взяла пару таблеток люминала и запила водой. Завела будильник на десять и довольно быстро заснула.

* * *

Ровно в двенадцать она приехала в Леонтьевский. В голове беззвучно шевелилась серая вата, мыслей никаких не было, поэтому Николая выслушала совершено спокойно.

— Дело закончено. Вот запись. Посмотрите, чтобы убедиться, что это именно ваш муж. — Он вставил кассету в видеомагнитофон. Лена взглянула и сказала:

— Остановите. Сколько в итоге я вам должна?

Николай назвал сумму.

— Если вы хотите продолжить расследование, например, выяснить имена и прочие подробности, мы к вашим услугам.

— Спасибо, нет.

Она расплатилась и ушла.

Дома первым делом поставила чайник и сделала бутерброд. С утра не позавтракала, и желудок напоминал о себе. С тарелкой и чашкой Лена прошла в комнату, стараясь не смотреть на сумку, брошенную в прихожей. Включила телевизор. Минуты через три отложила недоеденный бутерброд. Глупо тянуть время, перед смертью не надышишься.

Запись велась откуда-то сверху, в кадре та самая простушка сидела на старом диване и расстегивала кофточку. Сережа стоял рядом и неторопливо раздевался.

Потом Лена смотрела на потную спину и худые ягодицы мужа, двигающиеся между белыми плотненькими ногами. Смотрела долго, пока не затошнило и пришлось бежать в ванную. Когда вернулась, не сразу сообразила, что изменилось: теперь бедра мужа обхватывали смуглые тонкие ноги какой-то другой девицы.

Всего на кассете были три эпизода и три разных женщины. В самом последнем Сережа полулежал, на нем неторопливо гарцевала Ленина лучшая подружка, и Лена могла видеть лицо своего мужа — запрокинутое, полное страсти, отрешенное. Казалось, мужчина не обращает внимания на партнершу, отдаваясь только своим ощущениям, но тут он поднял руку и погладил ее длинные темные волосы с такой осторожной нежностью, что у Лены сердце взорвалось от боли. Впрочем, на экране тоже что-то взорвалось: Сережа резко перевернул любовницу, подмял под себя, дернулся несколько раз и затих. Лена продолжала смотреть.

Она смотрела, как Сережа после всего легко и часто целует уже неюное лицо ее подруги. Она бы назвала это любовью, если бы не предыдущие сцены. Впрочем, каждая из них походила на любовь. Цифры в углу экрана сообщали, что съемка состоялась позавчера. Лена продолжала смотреть, даже когда запись закончилась, замелькал белый шум, включилась автоматическая перемотка. Даже когда кассета началась сначала. Даже когда в замке повернулся ключ и Сережа вошел в комнату — она продолжала смотреть.

Скандала не получилось. Он с порога увидел экран, изумленно спросил: «Чего это ты порнушку без меня смотришь?», но почти сразу же понял, что это за кино. Подошел, выключил, худыми сильными пальцами сломал кассету — не сразу, но справился, — пленка размоталась и с шорохом упала на пол. Он пытался говорить — «Откуда у тебя эта дрянь? Кто? Ты следила за мной? Как ты смела?» — но злые испуганные вскрики гасли, тонули в ее молчании.