Читать книгу "История гестапо - Жак Деларю"

Взвод удаляется и выходит за ворота, в это время слышны удары молотка, заколачивающего гробы из некрашеного дерева. Затем грузовик уезжает. Вот и все. Правосудие Дарнана свершилось.

Вечером в каждую камеру войдет священник – лицо расстроено, близорукие глаза за толстыми стеклами очков наполнены всей горечью мира. «Друзья мои, вы знаете, что ваши товарищи… – Его голос дрожит при этих словах. – Они умерли мужественно; если вы верите в Бога, помолитесь за них. Будьте и вы мужественными, надейтесь, верьте». Затем он выходит и несет из камеры в камеру слова любви и надежды тем 12 или 15 узникам, что за каждой дверью ждут следующего заседания суда.

Как же мне жаль признать, что большинство из «судей» этих военных трибуналов так и не были опознаны после освобождения.

Часть шестая

Падение гестапо
1944 год

Глава 1

Армия против гестапо

6 июня 1944 года. Ночь на востоке лишь начала окрашиваться первыми лучами зари, когда самая большая в истории армада приблизилась к французским берегам. Через час первые подразделения 21-й группы армий генерала Монтгомери вступят на пляжи Кальвадоса, и начнется битва за Францию, желанная, пугающая и несущая столько надежд.

В том столкновении, которое поставит друг против друга наступающих и «осажденных», гестапо могло играть лишь второстепенную роль. Немецкая армия вернула себе первенство и яростно сражалась, удерживая каждый метр заблаговременно укрепленных ею позиций, так как фюрер запретил любое отступление. Эсэсовцы же непосредственно участвовали в боях, а дивизия «Рейх», действовавшая на юго-западе Франции, выполняла задачу по «прочесыванию» региона с привычной для нее свирепостью. Пересекая Францию от Монтобана до Сен-Ло, чтобы принять участие в боях, она усеяла свой путь сотнями трупов. 99 повешенных в Тюле и жители деревни Орадур-сюр-Глан, расстрелянные или сожженные заживо эсэсовцами в начале июня, прибавились к погибшим в странах Восточной Европы, пополняя нескончаемый список жертв нацизма.

Но господство бесчеловечности подходило к концу. Дивизия «Рейх» потеряла 60 процентов состава в битве при Сен-Ло. А прорыв в районе Авранш и бросок союзных сил в Бретань вынудили германские войска к отступлению.

В Париже службы Оберга и Кнохена начали серьезно беспокоиться. Уже нельзя было отрицать, что союзные армии в ближайшее время достигнут столицы. Необходимы были меры для обеспечения беспрепятственного отступления из города. Население и группы Сопротивления, действовавшие уже почти в открытую, без сомнения, будут стараться помешать отходу последних отступающих подразделений. Оберг приказал провести превентивные аресты всех тех, кто мог возглавить противодействие.

Уже в апреле и мае было организовано первое мероприятие: арестовали 13 префектов, которых сочли враждебными Германии, и некоторых других лиц.

10 августа были арестованы и отправлены в концлагерь 43 человека, в том числе префекты, финансовые инспектора (среди которых присутствовал господин Вильфрид Баумгартнер); высшие чиновники из министерства финансов; ряд генералов, полковников, майоров; банкиров, адвокатов, преподавателей учебных заведений. Так была проведена «антиподрывная» операция.

Парижане эти меры не заметили. Они жили как будто под гипнозом, завороженные перипетиями освободительных боев, разворачивающихся в каких-то 200 километрах от столицы. 14 июля в различных кварталах Парижа состоялись праздничные шествия под трехцветными знаменами. Повсюду готовились к последним боям.

Парижане не подозревали о внутренней драме, которая потрясла 20 июля немецкую администрацию Парижа, в особенности гестапо.

Уже давно антинацистски настроенные деятели пытались в Германии объединиться, чему сильно противодействовали СД и гестапо. Оппозиционные группы сложились и в военных кругах. Действуя самостоятельно, военные имели шансы на успех, но они предпочли, как показали события, без лишних колебаний принять предлагавшиеся режимом льготы и преимущества: быстрое продвижение по служебной лестнице, высокие оклады, не говоря о периодических подарках Гитлера представителям генералитета.

Однако не военные совершили первые храбрые шаги против режима. Во время войны в университетских кругах возникли первые движения оппозиции к режиму: там были люди, совесть которых восставала против попрания нацистами элементарных норм человеческой этики и морали.

Проникновение нацистских шпионских сетей в университеты не могло разрушить в них долгую традицию независимости, свободу и знание своих прав, что особо ценят студенты всех стран мира.

В Мюнхене под сенью университета существовала организация «Белая роза». На протяжении долгих лет деятельность группы, проходившая в университетских кругах, была глубоко секретной. Эта группа печатала и распространяла тексты мужественных проповедей епископа города Мюнстера фон Галена, а начиная с лета 1942 года размножала и распространяла выдержки из законов Ликурга и Солона.

В начале 1943 года члены организации «Белая роза» стали выступать более открыто. Молодые люди не боялись писать большими буквами на городских стенах: «Долой Гитлера!» В наши дни это может показаться безобидным занятием, но тогда это требовало определенного мужества. После Сталинградской битвы 18 февраля листовки с призывом к восстанию были разбросаны в университетских аудиториях. В листовках также содержался призыв к чести и разуму офицерства вермахта. Кальтенбруннер, который лично руководил расследованием этого дела, вызвал в Мюнхен Канариса и одного из начальников отдела контрразведки абвера Лахузена. Они ознакомились с текстами листовок. Это было 22 февраля, в тот день, когда приводили в исполнение смертный приговор авторам листовок. Очевидно, этот тревожный призыв молодых людей, которые еще верили в воинскую честь, нашел отклик в сердцах офицеров армии. Может быть, он подтолкнул заговорщиков из абвера к действию.

Ибо молодые члены «Белой розы» не ограничились распространением своих листовок. 19 февраля они возглавили в Мюнхене студенческую манифестацию, что было неслыханным делом в мире нацизма. Один из блоклейтеров узнал двух студентов – брата и сестру, бросавших листовки через окно университета, и тут же побежал с доносом в гестапо.

Результат не заставил себя долго ждать. В тот же день гестапо арестовало трех студентов: Кристофа Пробста двадцати четырех лет, Ганса Шолля двадцати пяти лет, обучавшихся на медицинском факультете, и Софию Шолль двадцати двух лет, студентку философского факультета. 22 февраля после трех дней допросов и пыток все трое были приговорены к смертной казни и вечером того же дня казнены. Расследование продолжалось. 13 июля настал черед профессора философии Курта Хубера и студента-медика Александра Шморелля. Наконец, 12 октября был взят студент-медик Вилли Граф. После приговора «народного суда» их обезглавили. Имена этих мучеников свободы большинству французов неизвестны. Однако они заплатили высокую цену, поэтому, вспоминая о них на этих страницах, почтим их память.

Разгром под Сталинградом сыграл роль катализатора оппозиционных настроений среди военных. Наиболее прозорливые из них догадались, что война уже проиграна и необратимый процесс, начавшись на морозных просторах СССР, завершится полным крушением. Вместе с нацией чудовищное поражение, соответствующее масштабу конфликта, потерпела армия. Военные стали серьезно рассматривать возможность прямого вмешательства в события, скорее чтобы спасти то, что еще можно было спасти, чем возмущаясь преступлениями нацизма. Преступления нацизма совершались у них на глазах на протяжении многих лет, не вызывая стремления попытаться покончить с ними. Страх перед грозящим поражением, стремление сохранить свои привилегии – вот что выводило военных из привычного равновесия.