Читать книгу "Иов, или Комедия справедливости - Роберт Хайнлайн"

Я упрямо возразил:

– Да, если читать и понимать Библию буквально, то система выглядит именно такой. Но пути Господни неисповедимы…

– Для меня ничего неисповедимого в них нет, дружище. Я слишком давно Его знаю. Это Его мир, Его законы, Его поступки. Его правила непреложны, и каждый, кто их блюдет, имеет право на награду. Но это вовсе не значит, что они справедливы. Как ты оцениваешь Его отношение к Марге и к тебе самому?

Я с трудом перевел дух.

– Это я пытаюсь понять с самого Судного дня… и «Джек Дэниелс» тут плохой помощник. Но, по-моему, я на такое не подписывался.

– А вот и подписывался!

– Как это?

– Мой брат Яхве в ипостаси Иисуса сказал: «Молитесь же так…» Ну, валяй, говори дальше сам!

– «Отче наш, сущий на Небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»

– Довольно! Остановись на этом месте: «Да будет воля Твоя». Ни один мусульманин, говорящий, что он раб Аллаха, никогда не произносил столь всеобъемлющего обета. Этой молитвой вы сами приглашаете Его пуститься во все тяжкие. С вашей стороны это чистейший мазохизм. Вот отсюда и проистекает испытание Иова, сынок. С Иовом обращались в высшей степени несправедливо… день за днем, в течение многих лет… Я-то знаю, я там был. Я все это подстраивал, а мой дражайший братец стоял рядом и позволял мне вершить издевательства. Позволял? Нет, Он науськивал меня, Он виновен в происходившем, Он соучастник преступления, Он его планировал и организовывал! Теперь пришла твоя очередь. Во всем, что с тобой произошло, виноват твой Бог. Проклянешь ли ты Его? Или приползешь к Нему на брюхе, как побитый пес?

28

Просите, и дано будет вам; ищите,

и найдете; стучите, и отворят вам.

Евангелие от Матфея, 7: 7

От необходимости дать ответ на этот совершенно невозможный, с моей точки зрения, вопрос меня спасло вмешательство случая. И как же рад был я этому! Полагаю, что у каждого время от времени возникают сомнения в справедливости Господа. Признаюсь, в последнее время на меня обрушилось столько, что приходилось вновь и вновь напоминать себе, что пути Господни отличны от путей человеческих и я не способен постичь цели, которые ставит перед собой Господь.

Однако ж говорить о своих колебаниях вслух, да еще перед лицом вечного Врага Господа, я, конечно, не имел права. Особенно же неприятно было, что для этой беседы Сатана выбрал голос и образ моего единственного друга.

Да и вообще, дискутировать с дьяволом – можно ли придумать занятие глупее!

Что же касается упомянутой выше случайности, то все было чрезвычайно просто – зазвонил телефон. Случайность? По-моему, для Сатаны случайностей не бывает. Как бы то ни было, мне не пришлось отвечать на вопрос, ответить на который я был не в состоянии.

– Подойти к телефону, дорогой? – спросила Кейти.

– Будь добра.

В руке Кейти возник аппарат.

– Приемная Люцифера. Говорит Раав. Повторите, пожалуйста. Сейчас спрошу. – Она поглядела на Джерри.

– Буду говорить. – Джерри обошелся вообще без аппарата. – Слушаю. Нет. Я сказал – нет! Нет, будьте вы прокляты! По этому делу обратитесь к мистеру Ашмедаю. А тот вызов переключите сюда. – Он буркнул что-то о невозможности найти хоть сколько-нибудь компетентных сотрудников, а потом сказал: – Слушаю. Да, сэр! – Затем очень долго молчал и наконец произнес: – Сию же минуту, сэр. Благодарю вас. – Он встал. – Прошу извинить меня, Алек. Дела. Даже не знаю, когда вернусь. Надеюсь, ты отдохнешь за время моего отсутствия. Мой дом – твой дом. Кейти, позаботься о нем. Сибил, смотри, чтоб он не скучал. – Джерри исчез.

– Уж у меня-то он не заскучает! – воскликнула Сибил, вскочила с кресла и встала передо мной, радостно потирая руки. Ее техасский наряд куда-то пропал. Оставшись в чем мать родила, Сибил улыбнулась.

– Прошу тебя, перестань, – мягко сказала Кейти. – Верни одежду, или я отправлю тебя домой.

– Тебе бы все только портить! – На Сибил появилось крошечное бикини. – Я хочу, чтобы святой Алек и думать забыл о своей датской дешевке.

– На сколько поспорим, дорогая? Я ведь разговаривала с Пэт.

– И что? Что тебе сказала Пэт?

– Что Маргрета умеет подавать как надо.

На лице Сибил появилось выражение крайнего неудовольствия.

– Девушка чуть ли не пятьдесят лет трудится на спине, стараясь обучиться своему делу. И тут появляется какая-то неумеха, которая только и может, что поджарить цыпленка да приготовить клецки! Это нечестно!

Я решил переменить тему беседы:

– Сибил, твои фокусы с одеждой весьма занимательны. Ты уже профессиональная колдунья?

Вместо ответа Сибил посмотрела на Кейти. Та сразу откликнулась:

– Все уже позади, дорогая. Можешь говорить свободно.

– О’кей. Святой Алек, и вовсе я не колдунья. Колдовство – полная чушь. Ты знаешь стих в Библии, где говорится, что ведьм в живых оставлять нельзя?

– Книга Исход, глава двадцать вторая, стих восемнадцатый.

– Вот-вот, он самый. Древнееврейское слово, которое там переведено как «ворожея», на самом деле означает «отравительница». Не дать отравительнице дышать воздухом представляется мне весьма целесообразным. Но любопытно узнать, сколько одиноких старух погибли на виселице или на костре из-за неточного перевода?

(Неужели это правда? А как же тогда быть с концепцией «Буквального слова Господня», на которой меня взрастили? Конечно, слово английское, а не древнееврейское… но работой переводчиков версии короля Иакова руководил сам Господь, вот почему эта версия Библии, и только она одна, должна пониматься буквально. НЕТ! Сибил ошибается! Всеблагой Господь не позволил бы сотням, тысячам невиновных людей подвергаться пыткам всего лишь из-за одного неверно переведенного слова! Он ведь так легко мог устранить ошибку.)

– Значит, в ту ночь ты вовсе не собиралась лететь на шабаш? А чем же ты занималась?

– Совсем не тем, о чем ты подумал. Мы с Израфелем вовсе не так близко знакомы для этого. Приятели – да, близкие друзья – нет.

– Израфель? Я думал, он на Небесах.

– Это его крестный. Трубач. А наш Израфель ни одной верной ноты взять не может. Кстати, он просил передать тебе при случае, что он вовсе не такой надутый осел, каким выглядел в роли Родерика Лаймена Кулверсона Третьего.

– Рад слышать. Он отлично сыграл роль препротивного юного сопляка. Я никак не мог поверить, что у дочери Кейти и Джерри – или только Кейти? – может быть такой скверный вкус, чтобы выбрать себе в друзья этакого грубияна. Не Израфеля, конечно, а того, кого он сыграл.

– Ох, тогда надо разъяснить и это. Кейти, в каких мы с тобой родственных отношениях?