Читать книгу "Проклятие Мафусаила - Евгений Лурье"

Арчи отпил из бокала и поведал, к чему привело появление сыворотки на его родине. Рассказывая о нюансах изощренной пенсионной реформы, он вновь поражался, как можно было придумать столь бесчеловечную систему.

У нас не принято обсуждать дела в России, но доходили разные слухи, тихо проговорил Харпер, когда Арчи закончил. Все это больно слышать, особенно про чудовищную смерть твоей матери… Но неравенство заложено в человеческой природе. Все без исключения не могут стать богачами. Точно так же и сыворотка не может быть доступна всем. Кто-то должен остаться простым смертным. Иначе люди просто разорвут друг друга, потому что мир слишком тесен. Происходящее в Триумвирате не лучше и не хуже того, что происходит за его пределами. Дела и раньше, до появления сыворотки, обстояли примерно таким же образом.

Тут Арчи не выдержал. По крайней мере, раньше у человека оставались шансы изменить свою судьбу, независимо от того, у каких родителей ему посчастливилось родиться! А теперь? Очевидно, что сыворотка сделал ситуацию только хуже! Элита, присосавшись к бессмертию, выжимает из простых людей все соки и плодит своих ублюдков!

Отец опустил голову. Я устал и не могу спорить. Может быть, ты и прав. Если так, то счет, который мне предъявят на том свете, пополнится еще одним пунктом. Наверное, следовало для начала победить болезни и голод. Но самое главное — человеческую жадность и глупость. Однако сделанного не воротишь…

Все просто, нужно забрать у людей сыворотку, сделал вывод Арчи.

* * *

Он лег поверх покрывала, не раздеваясь, и рассматривал потолок, украшенный лепниной. Свет от ночника возле кровати рассеивался под сводами и уступал место сумраку, скопившемуся в углах.

Перед встречей Арчи опасался, что впадет в сентиментальность и не сможет трезво взглянуть на биологического отца. Он избежал этого так же, как избежал и другой крайности — патологической неприязни. Зато Арчи с облегчением убедился, что со стариком у него крайне мало общего. Даже внешне они не похожи, правда, тут не помешал бы взгляд со стороны.

Он посмотрел на часы. Что же задумала Пенелопа? Арчи еще не принял окончательного решения, выполнить уговор или нет. Почему бы не остаться в комнате и спокойно уснуть? Ну, хорошо, не очень спокойно. Но, по крайней мере, обойтись без риска… Он вспомнил, что дядя и Коростель остались в руках Пенелопы, и подумал, что определенный риск все же существует. Придется пойти. А там уж поглядим. Старик все равно не жилец. Нужно попробовать убедить ее оставить все, как есть.

Представив продуваемую ледяным ветром дорогу до ворот, он покрылся мурашками. А еще остается дворецкий, у которого заряжен огромный пистолет.

Арчи сел на кровати и покрутил шеей, чтобы размять мышцы. Пора было выдвигаться. Он застегнул пальто на все пуговицы, на цыпочках подошел к двери, приоткрыл ее на несколько сантиметров и задержал дыхание, прислушиваясь. В доме все замерло, только где-то ровно тикали часы.

Он напряженно крался, замирая после каждого шага. Тишину нарушали лишь стук крови в ушах и те проклятые часы, не попадая в ритм его сердца. Чтобы добраться до центральной лестницы у Арчи ушло несколько минут. Перед ступеньками он остановился, однако ничто не нарушало покой спящего дома.

Тяжелые дубовые двери на первом этаже запирались стальной щеколдой. Однако если заблаговременно не отключить сигнализацию, лучше даже не прикасаться к ней. Пенелопа предупредила Арчи об этой хитрости и сообщила секретную комбинацию цифр, которую следовало набрать на скрытом терминале.

Снаружи стало холоднее и усилился ветер. От одной мысли, что придется идти не меньше километра по этой стуже, становилось жутко. Мрачный ландшафт, освещаемые время от времени через разрывы в облаках мертвенно бледной луной, напомнил Арчи тундру. Не хватало только мерзлого снега под ногами. Он поднял воротник и мужественно шагнул за порог.

Первую сотню метров он постоянно оглядывался, боясь, что дворецкий поднимет тревогу. Но все окна оставались темны, никто не пытался его остановить. По мере приближения к сторожке Арчи все чаще останавливался, рассчитывая услышать что-нибудь в ночном воздухе — звук автомобильных двигателей или обрывки человеческой речи. Но только ветер сурово завывал и вышибал слезы из глаз.

Арчи прошел мимо сторожки, и направился к воротам. Он взялся за прутья решетки и тихонько позвал. Со всех сторон раздались шорохи, и из темноты вынырнула знакомая фигура. Кастер остановился перед воротами с другой стороны. Он был одет в армейскую форму без знаков отличия. На бедре болталась пистолетная кобура. Под мышкой на ремне висел автомат с укороченным стволом для ближнего боя. Устройство ночного видения он поднял на лоб.

Осознав, что совершил роковую ошибку, Арчи отпрянул, но Кастер, просунув руку сквозь решетку, поймал его за руку, и молниеносно вытащил из кобуры пистолет. Заезженная киношная фраза про то, что не нужно делать глупостей, прозвучала буднично. И не вздумай падать в обморок, добавил Кастер. Почему ворота до сих пор закрыты?

Догадываясь, что все бесполезно, Арчи сбивчиво рассказал о смертельной болезни Харпера. Неважно, что именно задумала Пенелопа, это лишено всякого смысла, потому что старику осталось немного.

Кастер задумался лишь на пару секунд. План есть план, это ничего не меняет.

Арчи прибегнул к последнему аргументу: ты можешь пристрелить меня прямо сейчас, но это не поможет открыть ворота.

В ответ Кастер хищно улыбнулся и крикнул через плечо на смутно знакомом каркающем языке. В темноте произошло движение, и возле ворот появились двое бородачей в черных балахонах с зелеными повязками. Они тащили за собой слабо сопротивляющегося дядю Арчи. У него был подбит глаз и кровоточила губа.

— Прости, сынок, — сказал он.

Бородачи насильно поставили его на колени рядом с Кастером, который приставил дуло к голове дяди. Либо Харпер, либо он.

— Ты же понимаешь, что, если пустишь их, они все равно избавятся от нас обоих, — предупредил дядя Арчи.

Кастер треснул его по уху рукояткой пистолета, и бородачам пришлось подхватить обмякшее тело.

Время для разговоров закончилось, отрезал Кастер. Если через минуту ворота не откроются или сработает сигнал тревоги, старик умрет.

Хватка ослабла, и Арчи понял, что на самом деле никакого выбора нет. Он бросил последний взгляд на дядю, держащегося за разбитую голову, развернулся и изо всех сил побежал к сторожке.

21

Старший Полунин вел себя, как патентованный мещанин. Пережитые лишения не прошли для него даром. Стоило войти в шикарный гостиничный номер, куда их поселила Пенелопа Джонстон, Леонид Семенович без промедлений устремился осматривать санузел. Обнаружив огромную ванну с гидромассажем, он заперся и неприлично бодрым тоном объявил через дверь, что выйдет только после того, как отогреет и отмоет каждую клеточку своего бренного тела.

Коростелю было чем заняться и без него. Старательно имитируя праздный интерес, он внимательно осмотрел апартаменты и убедился, что они напичканы скрытой записывающей техникой. После этого вышел на узкий вытянутый балкон. Далеко внизу вечерний Сити пульсировал и дрожал яркими огнями. Коростель вернулся в номер и на всякий случай выглянул в коридор. Двое рослых парней сразу вскочили из кресел, прислоненных у стены напротив, а еще трое, дежурившие возле лифтов, ускоряя шаг, двинулись на подмогу. Ему оставалось только непринужденно улыбнуться и извиниться за беспокойство. Он поспешно захлопнул дверь и для верности повернул замок на пару оборотов.