Читать книгу "Американская разведка против Сталина - Николай Платошкин"

После начала войны в Корее ЦРУ решило поэкспериментировать на пленных или на тех агентах, которых подозревали в двойной игре. Уже в июле 1950 года группа экспертов ЦРУ (писхиатр, специалист по полиграфу[353] и техник) прибыла в Японию. Им надлежало «расколоть» двух подозрительных агентов. В жарко натопленной влажной комнате группа испытала на «подопытных» различные наркотики (в том числе их смеси), а также амобарбитал. Этот препарат ранее использовался как снотворное. Кроме того использовали амфетамин (бензедрин) и пикротоксин.

Амфетамин – это стимулятор центральной нервной системы, способный вызывать психическую зависимость. Единичные случаи «амфетаминовых психозов» с характерными параноидальными симптомами регистрировались еще в 1930-х гг., а уже в 1958 году была убедительно показана связь этих симптомов с приемом препарата. Примерно в это же время стало понятно, что амфетамин способен вызывать сильную психологическую зависимость. В 1970 году власти США внесли амфетамин в перечень контролируемых веществ.

Пикротоксин – весьма ядовитое вещество, находящееся в семенах растения анамирта коккулюсовидная (Anamirta cocculus). Пикротоксин применяется как противоядие при отравлении барбитуратами. Он возбуждает дыхательный центр, повышает кровяное давление, замедляет пульс. При увеличении дозы (свыше 6 мг) вызывает судороги, вследствие спазма мускулатуры. На родине растения (Индия, Шри-Ланка, Юго-Восточная Азия) его плоды применяются в качестве отравы для рыбы.

Там же, в Японии, американцы экспериментировали с искусственной амнезией. Позднее помимо препаратов для вызывания потери памяти использовали электрошок и даже операции на мозге.

В октябре 1950 года группа «специалистов» ЦРУ перехала из Японии в Южную Корею. К этому времени Корейская народная армия потерпела серьезное поражение от американских войск и у американцев появились первые северокорейские пленные. Жервами экспериментов стали 25 граждан КНДР.

Результаты «командировки» были оценены как многообещающие, и в 1951 году проект «Птица счастья» был серьезно расширен. Шеффилд сделал его шефом известного «борца с коммунизмом» (известного даже по меркам ЦРУ) Морса Аллена. Аллен активизировал сотрудничество с медиками флота (проект «Чириканье»). Причем наркотические вещества для опытов сотрудники разведки и ВМФ приобретали за наличные у наркодилеров мафии. Так было куплено как минимум 30 грамм чистого героина и пять килограмм мексиканской марихуаны[354].

От флота эксперименты по контролю над человеческим разумом вел профессор Ричард Вендт, психолог университета Рочестера (штат Нью-Йорк). Вендт вводил наркотики и себе и впоследствии стал законченным наркоманом.

Весной 1951 года Вендт отправился перенимать опыт в Западную Германию. Естественно, что не обошлось без посещения центра допросов в Оберурзеле, где подвизался Шрайбер. «Док Фишер» подробно рассказал Вендту о своих экспериментах в Дахау. «Ученые» прекрасно поладили – Вендт пригласил Шрайбера в США. Американская разведка дала «добро», и 17 сентября 1951 года Шрайбер с семьей наконец-то ступил на американскую землю в Нью-Йорке.

«Кэмп-Кинг» (центр допроса в Оберурзеле) посетил и еще один крупный специалист по «промыванию мозгов» профессор Генри Бичер (в 20-е годы он сменил на «Бичер» свою немецкую фамилию «Унангст» – «бесстрашный»). Там он предложил активизировать работу с наркотиками, вызывающими потерю памяти, для допросов «русских перебежчиков». Помимо мескалина Бичер возлагал большие надежды на ЛСД. Мол, русские, «видимо», его уже давно используют, и отставать негоже.

Опыты Бичера с ЛСД начиная с 1950 года финансировало ЦРУ. На деньги разведки Бичер купил солидные объемы этого препарата у швейцарской фирмы «Сандоз». В то время ЛСД еще не считали опасным, да и вообще о его свойствах было известно не так много. Поэтому, как упоминалось выше, в начале 50-х годов все значительные психиатрические учреждения мира проводили эксперименты на людях и животных с использованием лекарственного препарата «Delysid» швейцарской компании «Sandoz» – держателя патента на это лекарство.

ЛСД не вызывает физическую зависимость, но при определенных обстоятельствах способен вызывать или обострять уже имеющиеся психические расстройства.

Отдельные психологические эффекты могут заключаться в усиленном восприятии цветов, дышащих или плавающих поверхностей вещей и обстановки (стен, пола, потолка) с переливающимися, ползающими формами, чрезвычайно сложных красочных двигающихся узоров, возникающих за закрытыми глазами, ощущении измененного течения времени, восприятии вещей или лиц людей, видоизменяющих форму, деперсонализации (потеря ощущения собственного «я») и иногда весьма интенсивных и жестоких переживаниях, описываемых как собственное перерождение или испытание смерти.

ЛСД вызывает временное изменение психики, и оно может быть весьма опасным. Человек под воздействием препарата может не совсем отдавать себе отчет в происходящих событиях, поэтому особенно опасно принимать ЛСД во время вождения автомобиля, так как это может вызвать аварии и травматизм. Находясь под действием вещества, человек, будучи охваченным чувством неуязвимости и всемогущества, может выйти на дорогу перед движущимся автомобилем или выпрыгнуть из окна, полагая, что он в состоянии летать.

В конце 1950 года Бичер стал испытывать ЛСД на студентах-добровольцах. В своем отчете ЦРУ профессор отмечал, что ЛСД следует использовать как наступательное оружие. Например, этот препарат можно было бы ввести в водопровод крупного города или военной базы противника. При этом, подчеркивал «врач» Бичер, речь идет о «милосердном» способе ведения войны – ведь врагу сохранялась жизнь, пусть и с измененной психикой.

Между тем бывший нацистский врач Шрайбер устроился в Америке на работу в «Школу авиационной медицины» (School of Aviation Medicine) на базе ВВС США в Рэндолф-Филд (Техас)[355]. Он написал рекомендацию-поручительство на въезд в США и своему другу Курту Бломе (тоже подвизавшемуся в «Кэмп-Кинг»). Бломе привлекли к работе на американскую разведку в марте 1951 года. Ему предложили вернуться к биологическим исследованиям «для военных целей» на территории США. Бломе заметил, что был членом НСДАП, но американцев это не волновало. В августе 1951 года Бломе подписал в Висбадене договор, согласно которому ему полагалось 6800 долларов в год.

Переезд Бломе в США был запланирован на ноябрь 1951 года. Но в это время солидная американская газета «Нью-Йорк Таймс» неожиданно опубликовала статью о работе Шрайбера в Техасе. Тот был виноват сам – окончательно уверовав в то, что его коричневое прошлое забыто, «док Фишер» выступил в офицерском клубе и похвалялся своей биографией стойкого антикоммуниста. Его наградили аплодисментами. Так Шрайбер попал в «печать», и в Америке возник скандал – опыты Шрайбера над узниками концлагерей все же еще не были забыты.