Читать книгу "Тропик Козерога - Егор Бекесов"

Семелесов недоумённо посмотрел на ручку трости, после чего снова указал на Максима, прокричав во весь голос:

— Kill it! Kill it with fire![5]

Монетников в ответ рассмеялся ещё громче.

— Mord… Morde er mit Feuer![6] — закричал в отчаянии Семелесов, как можно сильнее вытягивая вперёд руку с тростью. — Чёрт, говорила же мне матушка, учи латынь.

— И где ж вас только Крейтон откопал, — проговорил Максим и наставил пистолет на Алексея.

Вдруг какая-то палка, будто сама по себе поднялась с земли и, набирая в воздухе скорость, врезалась в кисть Монетникова, отклонив её в сторону, отчего пуля попала в основание ствола соседней берёзы. Вампир тут же обернулся и увидел за собой Крейтона. Раздался выстрел, и Максим, выронив из руки пистолет, схватился за плечо. Недолго думая, он бросился бежать к реке. Как раз в этот момент Кистенёв увидел свой пистолет, чернеющий в траве, и тут же схватив его, выстрелил спину уходившего вампира, практически вместе со вторым выстрелом Крейтона и Монетников добежавший до края склона, рухнул вниз и исчез из виду. Вся троица тут же бросилась за ним и, выскочив на небольшой склон, спускавшийся к реке, они обнаружили своего недавнего знакомого отползавшего к дереву с корнями, торчавшими из-под земли, образуя причудливую форму наподобие скамейки. Монетников прислонился спиной к корню, и устало посмотрел на ребят, стоявших перед ним с пистолетами.

— Второй пистолет на землю живо! — скомандовал Мессеир.

— Он всё равно разряжен, — понуро ответил Максим.

— Не важно.

Монетников изогнулся, достал из-за пояса и, держась за ручку одними кончиками пальцев, бросил на землю перед Крейтоном свою «Беретту», тотчас подобранную мантийцем, который, даже наклоняясь, продолжал держать вампира на мушке.

— Никогда не предполагал, что так паршиво жизнь кончится, — проговорил сбивчивым голосом Монетников. — Медальон хотите? Ну, так забирайте.

С этими словами он достал медальон из-за пазухи.

— Только хотите посмеяться? — тут на лице Максима проступила злорадная улыбка. — Я все таблицы, что там были, сжёг, а без них чёрта с два вы попадёте, куда вам надо.

И рассмеявшись, он кинул медальон на землю.

— На держи, можешь подарить своей благоверной, больше он вам ни на что не годиться. Если вы, конечно, не нашли таблицы Войницкого, где-нибудь ещё.

— А интернет, по-твоему, для чего нужен, — произнёс Мессеир совершенно спокойным голосом, поднимая медальон с земли.

Улыбка тут же исчезла с лица Монетникова, и он только с ужасом покачал головой.

— Этого не может быть! Нет!

— Бросьте, друг мой, вас-то реки крови во всех мирах должны привлекать больше всех присутствующих здесь ныне. Хотя какое может быть вам до этого теперь дело. Он твой, Семелесов, — махнул рукой Крейтон и, повернувшись, зашагал в сторону.

Алексей сделал шаг вперёд и, наведя пистолет на Монетникова, начал резким голосом:

— «Только плоти её с душою её не, с кровью не ешьте; Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша взыщу от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, брата его; кто прольёт кровь человеческую, того кровь прольётся рукою человека» книга Бытия глава девятая стихи четвёртый тире шестой. Специально учил для этого момента.

— Как предусмотрительно, — с издёвкой в голосе проговорил Монетников.

На время воцарилась тишина, Семелесов всё стоял и держал пистолет направленным на вампира, будто никак не мог прицелиться. Потом он вдруг резко поднял пистолет и три раза выстрелил в ствол над головой Монетникова.

— Бог с тобою, иди отсюда.

Вампир пристально посмотрел на Алексея, потом с трудом поднялся на ноги и, пару раз оглянувшись на прощанье, захромал куда-то вдоль берега.

— Хватило бы и одного раза. Пули-то не свинцовые, — произнёс Кистенёв, посмотрев на Семелесова.

— Мы не жадные и не бедные, — уверенно ответил тот.

Крейтон ничего не сказал, по поводу произошедшего и даже лицом не выразил своего отношения, а только развернулся и пошёл вверх по склону.

Кистенёв ещё какое-то время посмотрел вслед Монетникову. Больше ни он, ни кто-либо из них уже не встречали его. Поговаривали потом, что он, после событий в Савеловке, уехал, как из города, так и из страны и что тем же летом он участвовал в восстании на востоке Украины и там был расстрелян не то правительственными войсками не то самими мятежниками. Хотя в таком случае у Кистенёва было меньше всего опасений за его судьбу, ибо едва ли кто-то мог догадаться выдать расстрельной команде серебряные пули.

Как только троица вернулась на опушку им навстречу из леса стала надвигаться длинная чёрная цепь из всё тех же оживлённых мертвецов. На этот раз их было, по меньшей мере, штук тридцать, они встали полукругом и, обступив юношей со всех сторон, кроме той, в которой была река. Они остановились и замерли, словно истуканы. Вдруг из-за строя, опираясь на свою трость, вышел их предводитель тот самый профессор с козлиной бородкой.

— Вы появились здесь в неподходящий момент, друг мой, — обратился к нему Крейтон.

— Да? Отчего же это? — спросил профессор, поставив трость перед собой и опершись на неё двумя руками.

— А оттого что вам бы следовало подождать хотя бы пока отсюда уберутся те, кого хлебом не корми, дай всякую нечисть пострелять, и потому они просто не могли отказаться от моего приглашения.

За спинами у мертвецов появилась ещё одна цепь, состоявшая из солдат той же таинственной организации, что устроила резню этой ночью у реки. Мертвецы тут же выхватили свои мечи и развернулись лицом к новому противнику, который, заняв позицию ещё более широким полукругом, остановился и замер, словно ожидая чьей-то команды.

Крейтон направился в сторону профессора и тот шагнул ему навстречу.

— Ты понимаешь, что если в этой схватке заберут кого-то из ваших, то по случайному совпадению обстоятельств им непременно окажешься ты, Крейтон, — произнёс профессор встав чуть позади Мессеира при этом продолжая смотреть прямо перед собой, слегка косясь на мантийца.

— Конечно, понимаю, — с выражением очевидности в голосе ответил Крейтон. — Поэтому я вам и предлагаю убраться отсюда как можно скорее. Мне удалось наладить хорошие отношения с их командиром, но какой мне смысл убеждать его не убивать вас всех, когда вы сами собираетесь меня убить.

— Хорошо, твои условия.

— Условия? Ничего особенного, господин профессор, вы собираете своих вурдалаков и сваливаете отсюда, посчитав свой вклад в эту операцию чисто альтруистическим, медальон, разумеется, остаётся у нас, как и всё остальное оставшееся после разгрома клана.