Читать книгу "Божьи воины - Анджей Сапковский"

— О вы, грешники и негодники, — прочитал он своодушевлением. — Близится ваш конец. Я терпелив, но если вы не порвете счешским еретизмом, если Церковь-мать оскорблять будете, прокляну я вас на векивеков. Ниспошлю на вас град, огонь, молнии, громы и бури, дабы сгинули вашиработы, уничтожу ваши виноградники и отберу у вас овец ваших. Буду карать васиспорченным воздухом, нашлю на вас великую нужду... Посему указую вам изапрещаю подставлять ухо гусам, ересиархам, кацермахерам и другим сукинымсынам, слугам Сатаны. А кто отступится, тот не увидит жизни вечной, а в домеего родятся дети слепые, глухие...

— Мошенничество! — громким басом выкрикнул кто-то из толпы.— Жульническое поповское вранье! Не верьте этому, братья, добрые люди! Неверьте епископским мошенникам!

Солдат на эшафоте подбежал к краю, выкрикивал приказы,указывая туда, откуда кричали. Толпа заволновалась, когда в нее ворвалисьалебардники, расталкивая людей древками. Рейневан остановился. Делалосьинтересно.

— Матерью, — выкрикнул кто-то с совершенно противоположногоконца площади голосом, который показался Рейневану знакомым, — Матерью именуетсебя эта римская церковь! А сама есть змея наижесточайшая, которая ядотравленный на христианство вылила, когда жестокий крест супротив чеховкровавыми воздвигла руками и продажными устами к крестовому походу противистинных христиан воззвала, полной неправости книгой хочет убить в чехахбессмертную истину Божью, которая самого Бога полагает преумножителем изащитником. А кто на правду Божию руку поднимает, тому смерть и муки осуждения!

Чиновник на эшафоте отдал приказы, указал рукой, к кричащемустали сквозь толпу продираться грустные драбы в черных кабатах.

— Рим — продажная девка! — заорал кто-то басом с совершеннонового места. — Папа — антихрист!

— Римская курия, — раздался такой же бас, но совсем с другойстороны, — это шайка разбойников. Это не священники, а грешные мерзавцы.

Звякнула лютня, и хорошо знакомый Рейневану голос запелгромко и звучно:

Prawda rzecz Krystowa,

lez — antykrystowa

Prawde popi taja

I ze sie jej lekaja,

lez pospolstwu baja!

Люди начали смеяться, подхватывать припевку. Алебардники идрабы метались во все стороны, ругались, толкали и были древками, прочесывалиплощадь в поисках крикунов. Впустую.

У Рейневана было больше шансов. Он знал, кого искать.

— Бог в помощь, Тибальд Раабе.

При звуке его слов голиард даже подскочил, ударился спиной опереборку, напугав стоящего за ней коня. Конь хватанул копытом по стенеконюшни, захрапел, другие кони подхватили.

— Панич Рейнмар... — Тибальд Раабе перевел дыхание, но былвсе так же бледен. — Панич Рейнмар! В Силезии? Глазам своим не верю!

— Я его знаю, — сказал спутник голиарда, карлик в капюшоне.— Я его уже видел. Два года назад на Гороховой Горе, на слете по случаюпраздника Мабон. Или, как говорите вы, aequinoctium[179]. Скрасивой девушкой он был. Получается, это свой.

Он откинул капюшон. Рейневан невольно вздохнул.

Яйцеобразную и удлиненную голову существа — в том, что этоне человек, сомнений быть не могло, — украшала щетинка рыжеватых волос,жестких, как ежовые колючки. Картину дополнял нос, искривленный, как у папыримского на гуситской листовке, и вылупленные, покрытые красными жилками глаза.И уши. Большие уши. Настолько большие, что слово «колоссальные» само просилосьна язык.

Существо захохотало, видимо, радуясь произведенному эффекту.

— Я мамун, — похвалился он. — Не говори, что не слышал.

— Слышал. Только что, на рынке. Значит, правда то, что о васговорят...

— Что мы можем по собственному желание направлять звук?

Мамун раскрыл рот, но его басистый голос загремел за спинойРейневана, который аж подпрыгнул от изумления.

— Конечно, можем. — Мамун радостно усмехнулся, а голосдолетел откуда-то сбоку, из-за конюшенных переборок. — У нас это получаетсяочень легко. В давние времена мы таким образом заманивали странников на болота,— продолжало существо, а его голос всякий раз долетал с другого места: из-застены, из-под кучи соломы, с чердака. — Ради развлечения. Теперь тоже мамим[180], но реже, приелись нам шуточки, сколько ж можно, кур егозабери. Но порой искусство бывает полезным...

— Видел и слышал.

— Пойдем выпьем что-нибудь, — предложил Тибальд Раабе.

Рейневан сглотнул, мамун захохотал, натянул на головуоблегающий капюшон.

— Не бойся, — улыбнувшись, пояснил голиард. — Это ужеиспытано. Если кто-то удивляется, мы говорим, что он иностранец. Прибывшийиздалека.

— Из Жмуди, — Карлик высморкался, вытер нос манжетом —Тибальд даже придумал мне жмудскую кличку. В действительности меня зовутМалевольт, Йон Малевольт. Но при людях называй меня Бразаускасом.

Корчмарь поставил на стол очередной кувшин, в очередной разс любопытством взглянул на мамуна.

— Как там у вас дела, в вашей Жмуди? — не выдержал он. —Тоже такая дороговизна?

— Еще побольше, — серьезно ответил Йон Малевольт. — Закакого-нибудь зачуханного медведя уже требуют пятнадцать грошей. Я б перебралсяв ваши края навсегда, но тут немного сильновато разбавляют напитки.

Корчмарь отошел, ничто не говорило о том, что он понялнамек. Тибальд Раабе чесал голову. Он внимательно выслушал рассказ Рейневана.Сосредоточенно, ни разу не прервав. Казалось, был погружен в воспоминания.

— Дорогой Рейнмар, — проговорил он наконец, отбросивнервирующую манеру титуловать его паничем. — Если ты ожидаешь от меня совета,то он будет прямо-таки банально простым. Убегай из Силезии. Я предупреждаю: утебя здесь множество врагов, да ты и сам прекрасно знаешь. Именно из-за них тыздесь, правда? Тогда послушай доброго совета: беги в Чехию. Твои враги слишкоммогущественны, чтобы ты мог им навредить.

— Серьезно?

— Да, к сожалению. — Голиард быстро взглянул на него, почтипронзил взглядом. — Особенно Ян, князь Зембицкий, это чуточку высоковато длятебя. Я знаю, он лишил тебя всего, я видел, во что он превратил красильнюгосподина Петра. И достаточно много знаю об обстоятельствах смерти АделиСтерчевой, чтобы понять твои намерения. И советую: забудь о них. Для князя Янатвоя месть — это, прости за сравнение, все равно как если б собака на солнцелаяла.