Читать книгу "Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг. - Михаил Михайлович Сухоруков"

списках делегатов её фамилия не значится.

Боевой орден за участие в ликвидации мятежа в Кронштадте

8 марта 1921 года в Москве начал свою работу X съезд РКП(б). Среди гостей съезда присутствовала и молодая коммунистка из фронтовых рядов Красной армии Мирра Флёрова. Она с большим вниманием слушала политический отчет ЦК, с которым выступил Ленин. Вождь большевиков отметил, что впервые за три с половиной года на территории РСФСР нет иностранных войск и речь уже идёт о переходе от войны к миру. В своём докладе Ленин обратил внимание делегатов съезда на трудности, связанные с начавшейся демобилизацией Красной армии. И без того тяжелая ситуация усугублялась развалом транспорта, продовольственным и топливным кризисом.

Прозвучала на съезде фраза Ленина о том, что «положение у нас в настоящий момент опаснее, чем во время Деникина, Колчака, Юденича». Скорее всего, он имел в виду начавшиеся накануне съезда протестные выступления в гарнизоне Кронштадта. Их назовут мятежом и 7 марта, в канун открытия съезда, предпримут попытку подавить протест силой. Назначенный командовать карательной операцией М. Тухачевский свой первоначальный расчёт строил на том, что стоит припугнуть стрельбой мятежников и они разбегутся. И дело завершится без кровопролития. Однако всё произошло весьма трагично.

Предпринятое Тухачевским ранним утром 7 марта наступление на Кронштадт провалилось. С обеих сторон появились убитые и раненые. Продолжая концентрацию войск на кронштадтском направлении, Троцкий 10 марта сообщал в ЦК РКП(б) об опасности приближавшейся оттепели, с наступлением которой «остров станет недоступным для нас».

В связи с кронштадтскими событиями на съезде отсутствовала делегация петроградских большевиков во главе с Г.Е. Зиновьевым. По той же причине отсутствовал наркомвоенмор Л.Д. Троцкий. Он прибыл в Москву лишь к 14 марта и принял участие в четырёх закрытых заседаниях съезда, в ходе которых протоколы не велись.

Еще раньше началась мобилизация делегатов и гостей съезда на подавление антисоветского выступления кронштадтского гарнизона и моряков Балтийского флота. К исходу 14 марта, как объявил Л.Б. Каменев, в Петроград было уже отправлено 140 человек. Всего, по разным источникам, было направлено от 279 до 320 делегатов. Разница в цифрах объясняется, по мнению В. Христофорова, тем, что среди лиц, отправленных в Кронштадт, были не только делегаты съезда, но и его гости.

В ночь с 16 на 17 марта было предпринято повторное наступление силами сформированных Северной и Южной групп войск, и к полудню 18 марта Кронштадт был занят штурмующими войсками. В Южной группе наступавших по льду залива среди командиров и красноармейцев рядом с Ворошиловым с винтовкой в руках шла Мирра Флёрова. Она была назначена уполномоченной при санчасти Южной группы войск. Потом был приказ Реввоенсовета Республики от 23 марта 1921 года, где говорилось: «…награждаются орденом Красного Знамени нижепоименованные товарищи за то, что, участвуя в штурме фортов и Кронштадтской крепости, личной храбростью и примером вдохновляли красных бойцов, чем способствовали окончательному очищению Кронштадта от контрреволюционных банд». Под номером шесть в этом списке указана Мирра Флёрова. Она гордилась своей наградой и тем, что была среди 28 женщин, отмеченных этим высшим знаком. Но в наше время ей вряд ли зачли бы прошлые отличия в качестве подвига. Указом Президента РФ от 10 января 1994 года № 65 «О событиях в г. Кронштадте весной 1921 года» все обвинения в вооруженном мятеже с репрессированных были сняты.

Но каждый герой проживает свою жизнь в рамках своего времени. Так произошло и с Миррой. Её направили на учёбу в Военную академию РККА, которая была недавно сформирована на базе прежней Академии Генерального штаба. Вряд ли она отчётливо понимала, куда приведут её дороги военной службы в разведке, каких служебных высот она достигнет и как трагически в 40‐летнем возрасте оборвется её жизнь.

В стенах Военной академии

Бывшая Академия Генштаба РККА после назначения её начальником М.Н. Тухачевского была переименована, согласно приказу РВС Республики от 5 августа 1921 года, в Военную академию РККА (далее – ВА РККА). Восточное отделение было создано в ней решением Л.Д. Троцкого ещё в составе прежней академии ГШ РККА в соответствии с приказом РВС Республики от 29 января 1920 года № 137. При этом была поставлена задача приступить к занятиям с первым набором слушателей уже с 1 февраля, иными словами, спустя 3 дня после приказа. Для обучения было приказано набрать 40 слушателей. Фактически занятия начались лишь с 11 февраля. С того времени в стенах академии началась подготовка специалистов с высшим военным образованием, в том числе и для военной стратегической разведки. Выпускники распределялись в военную разведку РККА и Наркомат иностранных дел (далее – НКИД). Учились здесь и чекисты из ИНО ВЧК – ОГПУ, но они поступали под прикрытием как слушатели НКИД[371].

Дело было новое и непростое, поэтому за 3 года сменилось 6 начальников Восточного отделения (позже – отдела). Ситуация стабилизировалась лишь с назначением 1 августа 1921 года на эту должность бывшего офицера императорского Морского ГШ Б.И. Доливо-Добровольского. Он почти 2 года руководил подготовкой военных специалистов и сотрудников Наркомата иностранных дел (далее – НКИД) для работы на Востоке и в других регионах мира. Отбор кандидатов из числа военнослужащих на обучение, сам учебный процесс и распределение выпускников курировало Разведуправление Штаба РККА.

В год поступления в академию Мирры Флёровой набор слушателей осуществлялся по следующим правилам: из числа желающих учиться военнослужащих, выдержавших вступительный экзамен – 20 человек и еще 20 человек, также после особого вступительного испытания, командировались на учёбу из Наркомата иностранных дел. Кстати, в 1921 году, когда сдавала экзамены Мирра, был упрощен порядок поступления на Восточное отделение академии проявивших себя на деле командиров РККА.

Среди слушателей, постигавших рядом с Миррой академические науки и военное дело, были люди из разных слоев общества, с различным уровнем образования и боевого опыта. Так, по социальному составу среди будущих военных разведчиков и дипломатов было 28 % рабочих и крестьян, а 72 % были причислены к интеллигенции. Каждый десятый слушатель был беспартийным, а 90 % из них состояли в партии, но имели разный партийный стаж (от кандидатского до дореволюционного). Большинство