Читать книгу "Волга. История главной реки России - Дженет Хартли"

с татарами, а с русскими, наступавшими на башкирские пастбищные угодья. В 1917 году родным языком трети всех башкир был татарский[1018].

В январе 1918 года в Казани состоялся Второй мусульманский военный съезд, попытавшийся учредить новый штат, однако это встретило сопротивление со стороны русских членов казанского совета. В конце февраля совет отдал приказ об аресте татарских националистов в Казани, которые бежали в татарский пригород и объявили Штат Идель-Урал там[1019]. В марте 1918 года Красная армия атаковала этот центр сопротивления и взяла пригород. Казань оказалась под полным контролем большевиков. Штат Идель-Урал просуществовал примерно месяц. За это время его власти успели разработать и вывесить новый флаг – светло-голубое полотнище с тамгой, татарским геральдическим символом, в правом верхнем углу, – но тем все практически и ограничилось.

В реальности объявление независимости не имело никакого значения, поскольку разразилась Гражданская война и предполагаемая территория новой автономии стала полем боя между красными и белыми. Сначала предполагалось все же учредить Татаро-Башкирскую Советскую Республику со столицей в Казани: был даже принят соответствующий декрет Народного комиссариата по делам национальностей (Наркомнаца). После победы в Гражданской войне новое советское государство смогло более эффективно устанавливать свою власть на территории бывшей Российской империи, для чего использовало методику «разделяй и властвуй». Правительство вовсе не желало видеть сильные независимые или полунезависимые мусульманские республики в своем составе. Казанские татары настаивали на образовании крупной татарской республики, в состав которой на вторых ролях вошли бы и башкиры. Для сопротивления татарскому влиянию Москва поддержала, по крайней мере на словах, права башкир и других нетатарских народов, что позволило разделить мусульманских тюркских обитателей Волго-Уральского региона.

Среднее и Нижнее Поволжье стало первым регионом, для которого нужно было определиться с советской политикой по отношению к этнически нерусскому населению. Здесь был сформирован образец для других этнически смешанных регионов СССР (как уже происходило в середине XVI века, когда регион был впервые включен в состав русского государства). Когда к концу Гражданской войны были образованы автономные республики, надежды татар на образование крупной независимой республики оказались беспочвенными. В 1919 году была образована Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика (АССР) со столицей в Уфе – за год до образования Татарской АССР. Новая татарская республика оказалась куда меньше, чем предполагаемый Штат Идель-Урал, – примерно втрое. После возникновения Башкирской АССР и создания других новых автономных республик на Волге 75 процентов этнических татар оказались за границами новой Татарской АССР, а в Башкирской АССР большинство населения составили татары. В 1970 году из почти 6 миллионов татар 4,7 миллиона проживало в РСФСР, более 900 тысяч – в Башкирской АССР и всего более 1,5 миллиона – в Татарской АССР[1020].

В последующие несколько лет в Поволжье было учреждено еще несколько автономных республик. В 1920 году была образована Вотяцкая автономная область (вотяки – прежнее название удмуртов; область обычно меньше по масштабам и значению, чем республика) со столицей в Ижевске; в 1932 году она была переименована в Удмуртскую автономную область, а через два года стала Удмуртской АССР. В 1920 году появилась Марийская автономная область, в 1936 году переименованная в Марийскую АССР. Столицей стал бывший уездный город Царевококшайск (то есть «царский город на реке Кокшаге»), в 1919 году переименованный в Краснококшайск, а в 1927 году – в Йошкар-Олу («красный город» на марийском). Территория, населенная мордвой, сначала стала округом, затем областью, а затем, в 1934 году, – полноценной автономной республикой: ее столицей стал город Саранск.

Возможно, самой примечательной автономной республикой была республика немцев Поволжья. Это был первый регион, объявленный советской властью автономным (еще в 1918 году), а формальный статус Автономной Социалистической Советской Республики Немцев Поволжья он получил в феврале 1924 года[1021]. Республика располагалась на восточном берегу Волги, ее столицей был Покровск, он же Козакентштадт (в 1931 году город был переименован в Энгельс и до сих пор носит это имя). Покровск лежит напротив Саратова. АССР Немцев Поволжья включала в себя не все территории, заселенные немецкими колонистами, но в нее входили основные «луговые» территории колонистов на восточном берегу. Большая часть населения республики была поволжскими немцами, значительными были русское и украинское меньшинства. Согласно переписи населения 1939 года, в республике проживало 366 865 немцев.

Можно считать, что федеративная структура СССР была лишь временным явлением, поскольку большевики считали, что за русской революцией последует мировая, которая искоренит все национальные границы. В 1924 году, когда все попытки европейских революций провалились и стало ясно, что мировая революция – не дело ближайшего будущего, в СССР приступили к постройке «социализма в отдельно взятой стране». С этого момента существование любой автономной политической культуры как в отдельных советских социалистических республиках, так и в автономных республиках в составе РСФСР перестало соответствовать устремлениям центра – власти Коммунистической партии Советского Союза. В 1921 году в ВКП(б) были запрещены фракции, что имело последствия и для региональных компартий социалистических республик и автономных республик в составе РСФСР. Из центрального аппарата компартии направлялись кадры (главным образом русские) в провинции для «денационализации» местных ячеек партии[1022].

Среди волжских татар уровень стремления к независимости и чувство отдельной идентичности во время революции были выше, чем среди других поволжских народов, так что советское правительство (а по сути ВКП(б)) сочло необходимым их как можно быстрее разочаровать. Примером того, как политический контроль из центра подавлял любые региональные стремления к независимости, может служить судьба Мирсаида Султан-Галиева, деятеля Татарской АССР. Султан-Галиев, сын татарского школьного учителя, быстро продвигался по иерархической лестнице компартии. Он утверждал, что все классы мусульман можно считать «пролетарскими», поскольку все мусульмане – жертвы русской колонизации. Он хотел придать марксизму «мусульманские» черты и сохранить единство мусульманского общества. Иными словами, в его глазах национальное освобождение имело приоритет над классовой борьбой. Для этого он пытался учредить Мусульманскую коммунистическую партию с собственным выборным центральным комитетом и Мусульманскую Красную армию с мусульманскими командирами и офицерами. Он представлял себе создание новой «Республики Туран», которая протянулась бы от Казани до Памира через Среднюю Азию. Падение Султан-Галиева свидетельствует об усилении в 1920-е годы тенденций к централизации государства и нетерпимости к любым попыткам отклонения от генеральной линии партии. В мае 1923 года он был арестован по личной инициативе Сталина и обвинен в «контрреволюционном националистическом заговоре против советской власти». В 1924 году он был освобожден, а в 1928 году вновь арестован, осужден как «предатель» и приговорен к 10 годам в лагере строгого режима. В декабре 1939 года он был казнен[1023].

С 1924 по 1939 года в Коммунистической партии Татарской АССР был раскол между теми, кто поддерживал Султан-Галиева (главным образом этническими татарами), и их оппонентами – почти полностью русскими. Стороны не сходились по вопросу русского «шовинизма», определению империализма и возможности мировой революции на фоне жестоких чисток и коллективизации. Победителем в этом споре могла стать только одна фракция. За арестом Султан-Галиева последовала систематическая чистка в рядах татарских коммунистов, а затем началась