Читать книгу "Наследница журавля - Джоан Хэлифакс"

Зал разразился выкриками. Один из пажей постучал посохом по полу, требуя тишины, но вопросы продолжали звучать, и один из них – громче всех остальных:

– Зачем королеве понадобилась пророчица?

Не ответив, Цайянь вызвал следующую свидетельницу – стража темницы.

– Не получали ли вы в последнее время странных приказов от королевы? – спросил он.

– Дайте подумать… Она просила нас найти заключенного с прутом.

– Когда?

– Где-то около четырех месяцев назад.

– Был ли такой заключенный найден?

– Да, был. У заключенного из камеры 315, который отбывал срок за ограбление купца, действительно нашли прут.

Цайянь отпустил свидетельницу и обернулся к придворным, сидевшим на верхних рядах.

– Министр Ся, теперь вы можете подойти к трибуне.

Море шелковых ханьфу расступилось, чтобы дать Ся Чжуну пройти. Хэсина смотрела, как он ступает на мост.

– Как многие из вас, должно быть, заметили, – начал министр, – представитель королевы оказался довольно-таки искусен. Дело в том, что она осознанно выбрала его среди лучших студентов и поместила в темницу, а потом обманом заставила меня назначить этого юношу своим представителем, воспользовавшись моей преданностью философии всеобщего равенства, высказанной в «Постулатах».

Шпилька не убедила Хэсину. Мин-эр тоже. Но теперь Хэсина окончательно поверила в происходящее.

Цайянь сговорился с Ся Чжуном.

Осознание ударило Хэсину, как пальцы ударяют по струнам цитры. Все ее существо зазвенело. Она вздрогнула, почувствовав, как костный мозг возвращается в ее позвоночник, вены снова наполняются кровью, а сердце, кипящее новой яростью, занимает свое место в груди.

– Вы забыли, – проговорила она сквозь зубы, – что мы с вами связаны и пойдем ко дну вместе.

Утони со мной, Ся Чжун. Она сорвала с себя пояс, вспорола шов и высыпала письма, которые он отправлял в Кендию. Пять, десять, двадцать листков, кружась, полетели вниз, к ногам горожан, остальные опустились на мост.

Пажи поспешили раздать письма придворным, сидевшим на верхних рядах. Бумага хрустела, словно тонкие ветки, ломавшиеся под чьими-то ногами.

Хэсина подняла над головой письмо, которое оставила себе.

– Ся Чжун, как вы объясните эту переписку?

Паж поднес министру одно из писем, и он склонился над бумагой. Сжав зубы, Хэсина вонзила взгляд в его лысую голову.

Наконец, он поднял на нее глаза.

– Ваше Высочество, – проговорил Ся Чжун. – Хотя отныне мне, пожалуй, стоит обращаться к вам «Ваше Бесчестие».

Придворные в верхних рядах вскрыли последнее письмо, и воцарилась тишина.

Хэсина взглянула на письмо, которое держала в руке, и ее сердце забилось медленнее. Открывая его, она не была уверена, чего именно боится – она вшила их в пояс неделю назад, но…

Этого не могло быть.

Раньше на письмах не был указан адресат. Теперь там стояло имя Хэсины.

Раньше на письмах не был указан отправитель. Теперь там стояло имя Серебряной.

Письмо в руке Хэсины задрожало. Слова, находившиеся между подписями, расплывались перед ее глазами.

Но ей не обязательно было их читать.

На Хэсину посыпался град обвинений. Злобные выкрики окружили ее, как стая волков. Они набросились на нее, оставшуюся без защиты, и начали разрывать ее плоть своими когтями и зубами.

– Сообщница саранчи!

– Предательница!

– Смерть от тысячи порезов!

– Уведите ее, – приказал Цайянь, и стражи схватили Хэсину за руки.

– Я признаюсь, что разговаривала с пророчицей! – крикнула она, пока ее тащили вниз по ступеням. В зале поднялся гам. Один из стражей закрыл ей рот рукой, но тут же отдернул ее, когда она его укусила. – Но я никогда не признаюсь в измене! Разговаривать с другим человеком – это не…

Хэсине заткнули рот. Ее вытолкнули за дверь, створки которой распахнулись вовнутрь, словно оконные ставни, и заслонили от нее весь зал. Она видела лишь несколько ступеней, на одной из которых стоял Цайянь.

Она хотела, чтобы он посмотрел ей вслед. После того, как он предал ее, он мог дать ей хотя бы это. Но он просто отвернулся и стал подниматься на платформу. В следующий миг он исчез из ее поля зрения.

* * *

Хэсину втолкнули в камеру, и она упала на пол. Двери за ее спиной с лязгом захлопнулись.

Она села и невидящим взглядом посмотрела сквозь решетку. Ее заключили в обычную темницу, а не в тяньлао, хотя преступник, совершивший измену такого уровня, должен был оказаться именно там. Она так и не удосужилась расчистить ту часть подземелий после взрыва, и Цайянь, видимо, тоже. Его первый и единственный просчет.

Она прислонилась к стене и прижала к себе колени, как будто надеясь, что если она станет занимать не так много места, все ее проблемы тоже уменьшатся.

Цайянь вступил в сговор с Ся Чжуном.

Цайянь убедил Мин-эр предать ее.

Цайянь подделал ее почерк. Он поменял письма в ее поясе или, быть может, подложил ей новый пояс. Это не составило ему труда. Он был частью ее семьи. Никто бы не удивился, если бы однажды ночью, пока она сидела в глубине архивов, он заглянул в ее покои.

Или он мог подговорить Мин-эр сделать это за него. Хэсину затрясло еще сильнее, но ее глаза оставались сухими: она была слишком ошеломлена для того, чтобы плакать. Цайянь безукоризненно выстроил свое обвинение, учитывая, что Серебряный Ирис умерла. Уцелей она во время беспорядков, он бы привел ее в зал суда и пустил ей кровь на глазах у всех. Ее бы казнили вместе с Хэсиной, но ему не было бы до этого дела. Серебряная стала бы лишь пешкой в его игре, такой же, как и все остальные.

Даже теперь в дальних уголках сознания Хэсины маячило чувство вины. Когда усталость наконец одолела ее, она увидела во сне, что на рассвете ее место занял Цайянь, и нож палача впивается в его плоть, а не в ее. Когда все закончилось, она подползла к нему, прижала к груди и зарыдала. Прежде чем он предал ее, он был ее братом. Прежде чем он настроил всех против нее, она убила единственного близкого ему человеку. Ее слезы и муки раскаяния можно было объяснить.

А его кровь и предательство – нет.

* * *

По другую сторону решетки стояла старший секретарь со свитком в руке. Подчиненная Хэсины пришла зачитать ей приговор.

За угрозы в адрес высокопоставленного министра Хэсине запрещалось в течение следующих трех месяцев заходить в зал суда.

За незаконные манипуляции с выбором представителя Хэсине запрещалось в течение года направлять дела на рассмотрение Совета расследований.

Но все это, конечно, не имело никакого значения, потому что за преступный сговор с пророком Хэсину ждала казнь от тысячи порезов, которая должна была состояться на следующее утро после шестого удара гонга.