Читать книгу "Надвинувшаяся тьма - Филип Рив"

– Это Селедка!

Быстрый топот за спиной. Она услышала, как мальчишка крякнул, и, быстро обернувшись, заметила блеск ножа, метящего ей в горло. Эстер выронила ружье, перехватила тощее запястье, отводя от себя нож, и выкрутила руку, так что Селедка вскрикнул и разжал пальцы. Эстер поймала падающий нож и сунула себе за пояс: так строгая учительница отбирает у хулиганистого ученика рогатку. Эстер оттолкнула Селедку, он шлепнулся на землю и заплакал.

– Том, – раздался над ними чей-то шепот. – Эстер. Как мило, что вы зашли в гости.

Сталкер! Она стояла в тени у конца плотины, где десяток истертых ступеней вел к калитке. Прихрамывая, сошла вниз по ступеням. Сероватый свет слабо освещал ее бронзовое лицо.

– Это мой Сталкер! – закричал Селедка. – Я ее нашел, когда вы меня бросили! Она обо мне заботится! Она поможет мне убить вас!

Эстер поискала глазами ружье. Оно осталось лежать, где упало, среди камней у воды. Эстер бросилась к нему, но стальные руки перехватили ее и поволокли. Одна рука схватила за лицо, другая поперек груди, и Эстер крепко прижали к бронированному доспеху.

– Нет! – крикнул Том и побежал за ружьем.

– Пожалуйста, Том, не зли меня, – прошептала Сталкер, – иначе я сломаю ей шею. Мне это очень легко. Ты этого не хочешь, правда?

Том замер. Говорить он не мог. Как будто кто-то воткнул ему в левую подмышку ржавый вертел и тот вонзился глубоко в грудь. Боль прошила и руку, и шею до подбородка. Том упал на колени, хватая ртом воздух.

– Бедный Том, – сказала Сталкер. – Твое сердце. Вот беда.

Селедка жадно следил за происходящим, скрючившись у ее ног.

– Убей их! – закричал он тонким злым голосом. – Сначала ее, потом его!

– Селедка, они были друзьями Анны, – сказала Сталкер.

– Но они меня бросили! – зарыдал Селедка. – Она убила Мору и Гаргла! Я поклялся ее убить!

– Они и так скоро умрут.

– Но я поклялся!

– Нет, – прошептала Сталкер.

Селедка с невнятным воплем потянулся к ножу у Эстер за поясом, но Сталкер одним взмахом руки отбросила его в сторону с такой силой, что он слетел с плотины прямо на лед. Лед треснул и прогнулся, но выдержал его вес. Селедка заревел от боли и обиды, выбрался на берег и, оскальзываясь на мокрых камнях, побежал прочь от дома.

Сталкер Фанг выпустила Эстер и склонилась над Томом. Ее стальная рука легла ему на грудь, а глаза ее вспыхнули, когда она почувствовала неровный, сбивчивый стук сердца под ладонью.

– Бедный Том, – прошептала она. – Уже недолго осталось.

– Что с ним? – спросила Эстер.

– Он умирает, – ответила Сталкер.

– Неправда! Не может быть! Пожалуйста!

– Это не важно, – прошептала Сталкер. – Скоро все умрут.

Она взяла Тома на руки и понесла его – Эстер шла за ней по пятам – вверх по ступенькам, через мерзлый сад и в дом, похожий на склеп.

Глава 49

Новорожденный

Сломя голову – по Шлюзу Седьмого Отводного, где душный воздух дрожит от грохота динамо-машин и лязганья ремонтных работ в машинном отсеке. Бесконечный подъем по ржавым ступенькам, в которых дрожью отдается вибрация включившихся двигателей. Рен запыхалась, тряслась от страха, каждый вдох отдавался режущей болью в груди. Она еще держалась на ногах только потому, что теперь с ней был Тео. Иногда он касался ее, подбадривая, но разговаривать было невозможно – слишком шумно в этих темных закоулках. Раненый пригород возвращался к жизни, опаляя горячим дыханием и оглушая злобным ревом железных глоток.

Рен и Тео быстро заблудились. Они старались двигаться вперед и вниз, но трубообразные улицы постоянно поворачивали и петляли и в результате вели, наоборот, вверх и в сторону кормы. Наконец Рен и Тео выскочили на мостик высоко над площадью в центре машинного отделения. Там, ниже освещенных окон и толстенных труб, ходили сотни медных поршней, пыхая паром и все ускоряясь. Тео и Рен перегнулись через поручень, глядя вниз.

Поручень задрожал и весь пригород дернулся.

– Он двигается! – крикнула Рен, но Тео ее не услышал, а повторять было незачем – и без того стало ясно, что Хэрроубэрроу снова на ходу.

Да и некогда было повторять. В этот самый миг из люка в полу показался кочегар в грязном комбинезоне и уставился на них. Рот его широко раскрылся – он что-то кричал вниз, своим товарищам.

Тео и Рен бросились бежать дальше и нашли шаткую лесенку, ведущую в запутанный, как трубки сузафона[42], лабиринт трубопроводов у них над головой. Конденсат капал теплым дождиком, пока они тащились наверх, повторяя изгиб городской брони. Лестница уперлась в крышку люка. Общими силами они еле провернули тугие рукоятки и откинули крышку. Сверху хлынул дневной свет и холодный вольный ветер. Глядя вниз, на лестницу, Рен увидела факелы; на мостике собирались люди, показывая на нее пальцами. Тео первым выбрался из люка и вытащил за собой Рен.

«Хоть умру при свете», – подумала она, лежа на грязном бронированном куполе и стараясь отдышаться. По всему хребту Хэрроубэрроу шел узкий мостик без перил, а по обе стороны от него бронированные бока спускались на несколько сотен футов вниз, туда, где двигались мощные гусеницы, забитые землей и кусками ржавого железа. Мимо пролетали шпили и крыши разрушенного Лондона.

Тео захлопнул крышку люка и поволок Рен подальше от него, что-то крича о том, что их преследуют люди Кобольда, но не успели они далеко уйти, как металл вокруг взорвался искрами и фонтанчиками дыма и пыли. Рен поняла, что по ним бьют из пулеметов. Не очень точно, хвала Квирку.

Тео бросился наземь ничком, прикрывая собой Рен. По левому борту над развалинами взмыл вверх белый силуэт. Сквозь веер земли и ржавчины, сыплющихся из-под гусениц Хэрроубэрроу, Рен разглядела довольно потрепанный дирижабль с символом Зеленой Грозы. Стволы орудий поворачивались, готовясь плюнуть огнем на бешено мчащийся пригород.

– Грозовики! – крикнула Рен.

– Мы – свои! – заорал Тео.

Рен вцепилась в него, чтобы он не свалился с купола, а Тео продолжал размахивать руками, крича во все горло:

– На помощь! На помощь!

Но для авиаторов на борту дирижабля он был все равно что муха, ползущая по спине пригорода, который приказано уничтожить. Над головой засвистели пули, и Рен снова потянула Тео вниз.

В нескольких шагах от того места, где они лежали, в городской броне откинулась круглая крышка люка и оттуда, как чертик из табакерки, выскочила вращающаяся орудийная платформа. Она была сделана на основе старой ярмарочной карусели – трофея с когда-то съеденного приморского городка-курорта, и, когда орудие начало разворачиваться, выпуская клубы пара, заиграла веселенькая музычка. Стволы четырех орудий с отдачей после каждого выстрела ритмично уходили внутрь бронированной башенки. Снаряды прошивали небо над пригородом. Дирижабль, который стрелял в Тео и Рен, охваченный огнем, остался позади, а пригород, громыхая, понесся дальше. Еще два дирижабля отстали, меняя курс; в их оболочках и стабилизаторах множились рваные дыры.