Читать книгу "Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - Фредерик Кемп"

Хрущев рисковал, отправляя такого непримиримого командира в Восточную Германию всего за несколько дней до якобы секретной операции. Накануне генерал Якубовский пригласил офицеров связи, представителей трех западных союзников, в Берлин на встречу со своим преемником.

«Господа, моя фамилия Конев, – сказал генерал сиплым голосом. – Вы, вероятно, слышали обо мне».

Конев с удовольствием отметил удивление, появившееся на лицах западных союзников, после того, как переводчики перевели им его слова. «Вы аккредитованы при главнокомандующем группой советских войск в Германии, – продолжал Конев. – Ну а теперь я главнокомандующий, значит, с этого момента вы прикомандированы ко мне». Он попросил, чтобы они сообщили своим начальникам о его назначении и о том, что его товарищ, генерал Якубовский, будет его первым заместителем.

Конев спросил, есть ли у них вопросы. После небольшой паузы американский и британский офицеры передали поздравление с назначением от лица своих начальников. А французский офицер сказал, что не может этого сделать, поскольку его начальник не знает ни о появлении Конева, ни о его назначении на пост главнокомандующего.

«Как солдат солдату, – сказал Конев, улыбнувшись французскому офицеру, – позвольте сказать вам то, что вы можете передать вашему генералу. Я постоянно напоминаю своим офицерам, что командир никогда не должен быть застигнут врасплох».

Шутка была удачной, учитывая, что должно было произойти дальше.

Конев не получил особых распоряжений относительно того, как действовать в том случае, если западные державы будут реагировать на закрытие границы более агрессивно, чем предполагалось. Хрущев доверял своему безжалостному командующему, считая, что он примет правильное решение. Конев, действуя как непосредственный начальник Ульбрихта, напомнил восточногерманскому лидеру, что для успеха операции необходимо выполнение двух условий. Закрывая границу, сказал он, восточногерманские подразделения ни в коем случае не должны лишать жителей Западного Берлина и западных союзников возможности перемещаться в Западную Германию и из нее по воздуху, шоссейным и железным дорогам.

Во-вторых, продолжил Конев, операцию следует провести очень быстро, со скоростью ветра. Хрущев распланировал все таким образом, чтобы «установление пограничного контроля в ГДР не дало Западу права решить наш спор с помощью войны». Для этого, считал Конев, крайне важна скорость проведения операции, чтобы поставить всех перед свершившимся фактом, обеспечить преданность восточногерманских сил и отговорить отчаянных американских командиров от импровизаций. Кроме того, быстро выполненная операция покажет Западу, что коммунистические войска закрепились на местности и уже ничего нельзя изменить.

Народная палата, Восточный Берлин

10:00, пятница, 11 августа 1961 года

Двадцатишестилетний Адам Келлетт-Лонг из агентства Рейтер был единственным новостным корреспондентом, базировавшимся в коммунистическом Восточном Берлине, и это его очень устраивало. Стая репортеров билась за мельчайшую информацию, а у него в соответствии с договором между восточногерманским правительством и информационным агентством были аккредитация и офис в Восточном Берлине. Ульбрихт называл Келлетт-Лонга «моя маленькая тень», доброжелательно относясь к его частому присутствию рядом с собой.

Однако раздавшийся в то утро телефонный звонок из восточногерманского пресс-центра удивил молодого репортера: его убедительно просили прибыть в пятницу 11 августа в 10:00 на Луизенштрассе, чтобы сделать репортаж о чрезвычайном заседании Народной палаты. Британский репортер обычно пропускал скучные заседания Народной палаты, поскольку было маловероятно, что редакторы напечатают отчеты об этих заседаниях. Он понимал, что должна быть причина, по которой восточногерманские власти так настаивали на его присутствии.

В тот день совет принял то, что Келлетт-Лонг назвал «загадочной резолюцией», рассказав, что участники одобрили любые меры, которые восточногерманское правительство пожелает предпринять в отношении «реваншистской» ситуации в Берлине.

Покинув зал заседаний, Келлетт-Лонг пристал с вопросами к своему самому надежному источнику, Хорсту Зиндерману, заведующему отделом пропаганды ЦК коммунистической партии. «Что все это значит?» – спросил у него Келлетт-Лонг.

Зиндерман был менее разговорчив, чем обычно. Он молча оглядел молодого британца через толстые стекла очков, поправил пряди темных волос на лысеющей голове, а затем, взвешивая каждое слово, сказал: «Если бы я был на вашем месте и планировал уехать из Берлина на выходные, я бы не стал этого делать».

А затем восточный немец затерялся в толпе.

Позже Келлетт-Лонг вспоминал: «Было совершенно ясно, что в выходные в коммунистической стране что-то должно было произойти».

Британский репортер проверил новостные сообщения, но не нашел никаких подсказок. В то утро Sender Freies Berlin («Свободное радио Берлина»), радиостанция в Западном Берлине, финансируемая Соединенными Штатами, сообщила о небывалом количестве восточных немцев, прибывших в лагерь Мариенфельде – лагерь для приема беженцев из Восточной Германии. Келлетт-Лонг со смехом сказал жене, что, по его подсчетам, Восточная Германия полностью опустеет к 1980 году.

В тот день официальная радиостанция Восточного Берлина Deutschalandsender ничего не сообщила о беженцах – и у Келлетт-Лонга больше не появилось ни единой подсказки. Сенсацией оставалось сообщение о полете второго человека в космос, советского космонавта Германа Титова, который провел в космосе двадцать пять часов, сделав семнадцать оборотов вокруг Земли, и благополучно вернулся на Землю. В сообщении говорилось о «беспрецедентном в истории человечества» достижении и подчеркивалось, что это событие в очередной раз доказало превосходство социалистической системы, что так упорно опровергали сообщения о возросшем потоке беженцев.

Упорно пытаясь понять, что имел в виду Зиндерман, британский репортер съездил на Восточный вокзал, который использовался преимущественно для международного сообщения, куда он часто приезжал для наблюдения за потоком беженцев. Ему показалось, что в этот день людей на вокзале было больше, чем обычно, но что еще больше удивило Келлетт-Лонга, так это большое количество полицейских в форме и в штатском.

Полицейские действовали весьма энергично, вытаскивая, скорее всего, наугад из толпы десятки людей; одних они арестовывали, а других отпускали. Британец сделал короткую запись в блокноте: «Крупная полицейская операция». Однако Келлетт-Лонгу показалось, что восточногерманские власти проигрывают борьбу, пытаясь руками удержать море. Он видел, как они напряжены.

Келлетт-Лонг вернулся в офис и написал статью, которая вызвала отклик в редакциях по всему миру. «В эти солнечные выходные дни Берлин затаил дыхание в ожидании решительных мер, с помощью которых будет остановлен поток беженцев в Западный Берлин», – говорилось в статье. Основываясь на намеке Зиндермана, он сообщил, что «в скором времени» последует реакция властей.

Келлетт-Лонг был уверен, что пессимистический тон его довольно дерзкой статьи сильно не понравится начальникам. В своей статье Келлетт-Лонг перечислил несколько возможных вариантов будущих событий. Вот что он сообщил своим читателям: восточногерманские власти могут ужесточить контроль над пассажирами. Они могут ужесточить систему наказаний в отношении тех, кто пойман при попытке к бегству. А что, если восточных немцев отрежут от мира?