Читать книгу "1918-й год на Востоке России - Коллектив авторов -- История"

комиссара за приведение последним имения в полную негодность. Эта шутка попала, по-видимому, не в бровь, а прямо в глаз комиссара. Бедняга аж позеленел от страха. Продолжения, однако, не последовало, так как подошедший в этот момент один из всадников, называя Манжетного «господин ротмистр», доложил, что начальник отряда прибыл. Услышав это и окончательно проснувшись, бедный комиссар имения пришел в неописуемый ужас, упал на колени и стал просить помиловать его.

На следующее утро белый отряд продолжал свой путь. Дорога от имения Смолина до самого монастыря шла сосновым бором. Прошли еще верст двадцать. Наконец, конному взводу приказано было спешиться. Выслав в обход взвод пехоты, белые в пешем строю всем отрядом повели наступление на монастырь.

Продвигались по лесу. Вот-вот, кажется, начнется стрельба. Но ее все нет. Ожидание становится невыносимым. Наконец, за стволами деревьев забелели постройки монастыря. Он был без ограды. Выстроенный на берегу огромного озера, число которых весьма значительно в данном районе, окруженный вековым бором, монастырь казался чем-то сказочным. Но эта картина еще полностью не открывалась белым: цепь залегла. Прошло несколько минут. Со стороны монастыря никакого движения, шума, шороха. Тогда цепь двинулась дальше, но уже ползком.

Уже отчетливо видна церковь, домики. Вдруг: бум, бум, бум… Удары колокола мерно и торжественно режут зловещую тишину. Мгновение, и в лесной тиши еле-еле слышно церковное пение. Ротмистр Манжетный снял фуражку и перекрестился. Сразу стало очевидным отсутствие красных в монастыре. Белые бойцы вошли в него. Немедленно были выставлены посты, а свободные люди, составив винтовки, вошли в церковь. Там шла литургия. Хор монашек, будучи скрытым от взоров молящихся, казался хором ангелов… Такое неожиданное стечение обстоятельств так подействовало на нервы многих из белых бойцов, что у кое-кого выступили из глаз непрошеные слезы. Ведь только подумать, шли в бой, готовились к смерти и ранам, а встретили богослужение и хор монашек…

Со слов монашек выяснилось, что красные должны были явиться в монастырь за провизией, которую они приказали приготовить, но, узнав, по-видимому, о движении белого отряда, не пришли. Основательно подкрепившись припасами, приготовленными для красных, белые переночевали в монастыре, а на другой день утром тронулись в обратный путь.

Не успели курганцы отдохнуть после своего похода в Белогорский монастырь, как в Кургане было получено новое донесение разведчиков о том, что верстах в восьмидесяти на северо-запад от города из разбежавшихся красноармейцев и сочувствующих Совдепу крестьян и железнодорожных служащих некий Пичугин формирует отряд.

Немедленно, ночью, Курганский отряд был двинут в поход, имея своей задачей разгон организующейся банды и поимку главаря. При этом конный взвод ротмистра Манжетного, с согласия начальника отряда — поручика Грабчика, своих коней оставил в городе, так как, проделав сразу 80 верст, кони все равно измотались бы и потому в бою от них нельзя было бы ждать должной резвости. Седла же белые взяли с собою, так как имелось в виду использование в нужный момент местных крестьянских лошадей. Здесь уместно отметить, что население Западной Сибири в описываемое время было зажиточным. В каждом дворе имелось по нескольку коней, из которых всегда можно было выбрать одного-двух добрых скакунов.

Быстрота движения ставилась поручиком Грабчиком в основу движения на отряд Пичугина. Отряд двигался поэтому безостановочно. В попутных деревнях подводы быстро сменялись, и весь 80-верстный переход был проделан в одни сутки. Когда до местонахождения красных осталось всего верст 10–15, то в одном из сел люди ротмистра Манжетного подобрали себе хороших коней, и дальше они уже двигались в конном строю. Пехота же продолжала свое движение на подводах.

Наконец, белые подошли версты на четыре к селу, в котором, по сведениям разведки, располагался тов. Пичугин со своим отрядом. Село это находилось на берегу реки, название же его забылось. У красных, в сторону Кургана, было выставлено сторожевое охранение с заставой у мельницы.

Решив отрезать сторожевку, начальник отряда направил конный взвод влево от мельницы по кустарнику, дабы взвод вышел в тыл противника и в подходящий момент атаковал бы врага. Белая же пехота была разбита на две части, причем одна половина повела наступление в лоб, а вторая двинулась к лесу, имея в виду отрезать путь отхода красной заставе.

Прошло с полчаса. Затрещали винтовки, и вскоре на поскотине показался бегущий к деревне противник в количестве человек 30–40. Выхватив из ножен шашки, конные понеслись за красными. Нескольких нагнали и зарубили, но большинство красных, подаваясь вправо, ушли в поле, огороженное пряслами.

У белых началась суматоха: лошади крестьянские, брать препятствия не умеют, разборка же прясел, коих на пути имелось до десятка, должна была занять слишком много времени, тем и дать возможность уйти красным от их преследователей в лес, что чернел за полем. Что делать? Белые подскакали к пряслам, а красные уходят все дальше и дальше. Волей-неволей пришлось белым всадникам спешиться и приняться за разборку прясел. Все же у самого леса белые вновь нагнали красных…

Возвращаясь к своей пехоте, конные услышали одиночные выстрелы, они доносились с середины луга. Ничего особенного не видно. Подъехали. Оказывается, в кочках залег один красный, не сдается и не подпускает близко к себе никого. Белые обозлились, решили так или иначе забрать его. Четыре офицера с разных сторон поползли к красному, в то же время трое других офицеров поднялись во весь рост и направились к тому месту, откуда раздавались выстрелы, прекратившиеся на время. Увидев идущих на него трех белых, красный открыл огонь и тем обнаружил себя. Подходившие немедленно залегли и открыли огонь пачками по направлению выстрелов. Вскоре со стороны красного огонь прекратился. Снова поднялись белые и осторожно двинулись вперед. Огня на этот раз не было. Выждав минут десять, двинулись цепью и нашли израненного красного, оказавшегося мадьяром, а около него целую кучу расстрелянных гильз. Мадьяра, конечно, не пожалели, тем более что взятие его обошлось белым в трех раненых.

Покончив, таким образом, с последним чином красной заставы, белые продолжали свой путь. Впереди шли конные. Вот и село. Никого не видно. Дозор вошел в село. Красных там нет, но жители подозрительно молчаливы. Пока конники обследовали дворы и околицу, пехота, пройдя колонной село, вышла за него. Таким образом, конники оказались в хвосте.

За селом, саженях в двухстах от дороги, находилась мельница. Вправо мокрый луг, а дальше река. Оставив своих людей позади пехоты, ротмистр Манжетный со своим вестовым поехал в голову колонны к начальнику отряда. Подъезжая к нему, Манжетный вдруг видит, что от мельницы навстречу отряду движется подвода. Внезапно она поворачивает и вскачь бросается наутек. Манжетный