Читать книгу "Мой ГУЛАГ. Личная история. Книжная серия видеопроекта Музея истории ГУЛАГа - Людмила Садовникова"

Это удивительный опыт — герои, совершенно незнакомые люди, становятся очень близкими. Это и болезненный опыт — погружение в человеческое горе. Оно долго не отпускает. Эмоционально это очень трудное чтение. Но оно дает возможность лучше узнать себя, ответить на очень важные вопросы: кем бы я был в тех обстоятельствах, способен ли к состраданию или хотя бы эмпатии, хочу ли я жить осознанно и любить родину не вслепую, а с открытыми глазами.

Отдельная тема — воспоминания детей репрессированных родителей или очень юных людей, абсолютно невинных жертв адской репрессивной машины. Истории про разрушенные жизни, неслучившееся счастье. Слез было пролито немало, но на выходе — пронзительное понимание хрупкости человеческой жизни, ранимости и невозможности никаких иных чувств, кроме сочувствия и бережного отношения друг к другу.

У проекта выраженный терапевтический эффект. «Мой ГУЛАГ» — честное, точное и говорящее название. Не только потому, что в нем собраны свидетельства людей, переживших репрессии, но и потому, что ГУЛАГ как модель существования и способ подавления человеческого многое определил в современной жизни, сказался на образе мыслей, поведении и самоидентификации. Мы живем в его последствиях, и это формирует нашу личность, а наше «сегодня» родом оттуда. Вытесняя «неудобную» память о репрессиях, мы еще глубже загоняем в себя вирус ГУЛАГа. Опамятоваться — это означает прийти в себя, очнуться, одуматься.

Проект, как мне кажется, про опамятование. Я далека от мысли, что книга может что-то кардинально изменить в мировоззрении сограждан, которые симпатизируют личности Сталина — «ведь он выиграл войну» — и ностальгируют по иллюзорному имперскому величию. Но «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется», а потому — «делай что должен, и будь что будет».

Алена Сханова,

литературный редактор книжного проекта «Мой ГУЛАГ»

Редактировать воспоминания людей, прошедших ГУЛАГ, оказалось весьма болезненным и одновременно вдохновляющим опытом. У меня впервые была возможность услышать так много историй из первых уст. У нас ведь не принято делиться пережитым — не принято озвучивать ужасный опыт, рассказывать о плохом, о страшном. Мы живем в стране нерассказанных историй.

Я родом с севера Иркутской области, и во времена моего детства, в 70–80-е годы, люди, пережившие репрессии, все еще составляли там значительную часть населения: потомки раскулаченных, ссыльные немцы, остатки местных китайцев, чудом переживших Большой террор, бывшие заключенные расформированного в 1954 году Бодайбинского ИТЛ.

В моем детстве пожилые женщины с татуировками были повсюду: в детском саду — наша нянечка тетя Саша (ее руки красные от мытья посуды, и на левой надпись «Шура»), в школе — моя замечательная учительница математики Любовь Алексеевна (из кружевного рукава ее блузки виднеется «Люба»), дома — соседка баба Маша (у нее на руке было наставление: «Помни слова друга»). Я родилась и выросла среди этих людей, но никогда не слышала их историй. Не принято было рассказывать. Все молчали.

В моей семье, как оказалось, тоже были раскулаченные и репрессированные, но до начала 90-х годов об этом вообще никогда не упоминалось, да и потом узнать удалось совсем немногое. Привычка молчать о пережитом прочно укоренилась в нас. Миллионы людей десятилетиями хранили свои истории нерассказанными. Мне кажется, именно поэтому наше общее прошлое, укрытое плотной пеленой молчания, и кажется нам таким нереальным. Без живых личных историй трудно поверить, что все, о чем пишут историки, происходило на самом деле. Поэтому возможность наконец услышать эти рассказы была для меня по-настоящему ценной.

Моей задачей было превратить снятые на видео многочасовые рассказы в достаточно краткие тексты, и я очень сожалею о том, как много материала не вошло в сборник. Формат документальной прозы обязывал нас придерживаться фактологической части интервью, поэтому множество интересных деталей, личных наблюдений, романтических и даже мистических историй остались за рамками этой книги. Жизнь каждого из наших героев может стать основой для большого романа, фильма или сериала. Я очень рекомендую сценаристам, писателям, историкам, исследователям языка посмотреть полные версии этих видеоинтервью. Замечательно, что этот бесценный материал записан и теперь всегда будет доступен.

Татьяна Полянская,

старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа

По профессии и призванию я историк, и в основе моей деятельности лежит работа с архивными документами и научной литературой. Профессиональный долг любого историка — опираться на неопровержимые исторические факты: законодательные акты, делопроизводственную документацию, официальную статистику. Но работа историка в музее имеет свои особенности, одна из которых — сделать историю доступной и понятной для всех посетителей, включая детей. А это нелегкий труд.

Музей истории ГУЛАГа по своему профилю не просто исторический музей, его миссия — сохранение памяти о ГУЛАГе и его узниках, о политических репрессиях и карательной политике сталинской власти в отношении собственного народа. Деятельность музея носит научный характер, в ее основу заложены не только новейшие исторические исследования, но и собственная научно-исследовательская работа. Но за бездушными цифрами статистики и сухими фразами приказов, докладов и отчетов, с которыми мы кропотливо работаем в научном отделе, стоят миллионы людей, прошедших ад сталинских лагерей и тюрем.

Я не была свидетелем рождения «Моего ГУЛАГа», но с первого же просмотра одного из интервью этого проекта я впервые с необычайной ясностью поняла ценность живого свидетельства и каждый раз с нетерпением жду новых фильмов проекта.

Для меня «Мой ГУЛАГ» — это не просто возможность подтвердить, а где-то и дополнить уже известные мне исторические факты, это мощная эмоциональная перезагрузка, возможность под другим углом взглянуть на историю и «вырваться» из «стерильного» документального мира нашего научного отдела в частности и исторической науки в целом.

Светлана Пухова,

руководитель издательской программы Музея истории ГУЛАГа

Нашу с дизайнером Игорем Гуровичем инициативу делать красивые интересные книжки для Музея истории ГУЛАГа поддержал директор Роман Романов. Это было в 2017 году. А теперь у музея есть издательская программа, над книгами работают прекрасные дизайнеры — Игорь Гурович, Анна Наумова, Кирилл Благодатских, Настя Яруллина. Замечательный верстальщик — Дмитрий Криворучко.