Читать книгу "Ярость - Клаус-Петер Вольф"

– Я хорошо знаю Номера один. И научился мыслить, как он. Даже если его похитили, он обманным путем вынудит преступников снова сюда вернуться.

– Зачем?

Генцлер улыбнулся.

– Потому что он прекрасно знает, насколько для нас ценен. Он знает, что мы будем его искать, если он пропадет из виду. И попытается направить похитителей прямо к нам в руки, чтобы мы смогли их схватить. Он хитер, как лис. И всегда знает, что делает.

– А если это не его кровь, – предположил Фрёбель, – вдруг он сам кого-то здесь жестоко отделал, и…

– Тогда он тем более сюда вернется. Это его дом. Он захочет замести следы и прибрать кое-что самостоятельно, прежде чем можно будет звать уборщицу.

Фрёбель преисполнился уважением: он не мог не согласиться, что в этих рассуждениях есть доля истины.

* * *

Без единого цента в кармане, промокнув насквозь от пота, несмотря на холод, с зудящей кожей и жирными волосами, Анна Катрина зашла в ресторан «Боттичелли». Ее движения были по-прежнему заторможены под влиянием психотропных лекарств. Анне постоянно казалось, что она сейчас заснет, а когда она вздрагивала, то не знала, как долго была в отключке.

С постоянной усталостью пришло опасение, что она никогда не сможет нормально спать и теперь будет всегда в ужасе подскакивать на кровати каждые несколько минут.

Итальянский ресторан располагался неподалеку от торгового центра, в восточной части города. Здесь они однажды ужинали с Веллером – после концерта Питера Гэбриэла. Они были влюблены, и поэтому все казалось страшно вкусным. В этом ресторане они почувствовали себя защищенными и окруженными заботой. А сейчас ей как никогда были нужны забота и защита.

Это место притягивало ее магическим образом. Там было тепло и вкусно пахло. Она хотела просто посидеть здесь, успокоиться и подождать, пока ее заберут. После разговора с Ритой Грендель ее друзья были в курсе дел и теперь найдут возможность ей помочь.

Она не сдержала мягкой улыбки при мысли, что, возможно, каменщик, кондитер и журналист едут сюда, чтобы спасти ее из коварных лап полиции и секретных служб.

Анна Катрина заняла столик в углу. Отсюда открывался обзор на дверь, и она чувствовала себя относительно защищенной.

Администратор дружелюбно убрал со столика табличку «Зарезервировано». Анна Катрина ее не заметила.

Она попросила принести большую бутылку воды и мятный чай. Анна опасалась, что может заснуть прямо перед официантом, во время заказа.

Официант весело посмотрел на нее и понимающе улыбнулся. Он спросил, нужно ли принести меню. Анну вдруг одолел волчий голод, и она уже мечтала проглотить большую порцию пасты. Но она сказала:

– Нет, спасибо, я дождусь мужа.

Ей было приятно говорить эти слова. Она снова ощутила под ногами твердую землю. «Да-да, – подумала она, – у меня есть муж. Я замужняя женщина». И это было гораздо важнее того факта, что она – главный комиссар отдела убийств Ауриха.

Ее переполнила радость. Она не сомневалась в Веллере. Их отношения выдержат это испытание.

Она снова закрыла глаза и представила, как Рита Грендель организует по телефону ее спасение.

Окоченевшие пальцы понемногу начали согреваться. Она потерла друг о друга ладони.

Все будет хорошо, подумала она. Все будет хорошо. Но как подсказать друзьям, где она, чтобы об этом не узнали неправильные люди?

Официант принес ей час. Она обхватила чашку руками, наклонилась над ней и понюхала.

Все будет хорошо, подумала она. Все будет хорошо.

* * *

Широкая кровать в этом загородном доме была словно создана для игр со связыванием. С четырех углов поднимались в потолок деревянные столбы толщиной в руку, идеально подходящие для наручников. Над кроватью висел шелковый балдахин.

Именно так отдыхающие представляли себе покои принцессы или идеальную кровать для свадебного путешествия.

Вообще-то, она собиралась привязать канатами и руки, и ноги Гроссманна, но он больше не был похож на человека, который в состоянии убежать. Сопротивление было сломлено.

Инге даже стало его немного жаль. Она ожидала большего. Ведь он отправил к праотцам столько людей. Но хладнокровному профи поставили шах и мат.

Она поднесла к его носу бутылочку японского мятного масла, чтобы разбудить. Он резко вздрогнул от едкого запаха и ударился головой о стену.

– Осторожнее, – сказала она, – твой мозг чуть не превратился в кашу. Мы же оба хотим, чтобы ты протянул еще немного.

Он осмотрелся. Увидел канаты на своих руках. Они врезались в кожу. Впервые в жизни Гроссманна посетило четкое осознание: он проиграл. На этот раз все было иначе… Раньше при любых обстоятельствах у него было в рукаве несколько козырей, например выгодное предложение для противника. Всегда можно было придумать какую-нибудь сделку, сделать ход, ведущий к освобождению.

Но теперь он был в полной растерянности. Эта женщина казалась неподкупной. Ее действия совершенно не соответствовали внешности, но, похоже, отвечали велениям ее души. Казалось, она находится в полном единении с собой.

Он не хотел сдаваться. Изо всех сил пытался снова стать хозяином ситуации. Хитрецом, у которого всегда наготове запасной план. Должен же быть какой-то шанс. Должен. Должен. Должен.

К Серкану она не имела никакого отношения, это очевидно. Инга явно работала по собственному разумению. И была обязана только самой себе.

На горизонте забрезжил луч надежды. «Генцлер! Я должен сообщить Генцлеру, где нахожусь. Ищейка меня отсюда вытащит, а потом в какой-нибудь больнице меня снова соберут по кусочкам, – думал он. – Возможно, придется сесть в инвалидное кресло. Но я буду жить».

Жить! Жить! Жить!

Сейчас это самое главное.

Только он не имел ни малейшего представления, как сообщить обо всем Генцлеру.

Он казался себе очень жалким из-за того, что угодил в этот любовный капкан. Стал жертвой девушки с миндалевидными глазами, узкими бедрами и большим, чувственным ртом.

На стене висел плоский экран, расположенный так, чтобы парочки могли смотреть телевизор прямо из кровати, держась за руки. Инга его зачем-то настраивала.

Справа от экрана стояла ширма из черного шелка с нарисованным китайским драконом.

Какого дьявола, недоумевал он, что задумала эта дрянь?

Она включила устройство и вставила флешку.

Она что, собирается смотреть со мной фильмы? Совсем свихнулась?

Гроссманн попытался пошевелить ногами. Правая не слушалась вообще, но левая еще оставалась в его власти. Он прикидывал, сможет ли зажать ее ногами и задушить. Навряд ли. Его движения очень скованны, и каждая попытка доставляет адскую боль. К тому же, даже если удастся задушить ее между бедрами на кровати, хороших перспектив не наблюдалось. Если он не сможет привлечь к себе внимания, то умрет от голода и жажды привязанный к кровати.