Читать книгу "Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров"

Эти боевые задачи, поставленные командованием Квантунской армии, исходили из плана и директив императорской Ставки. Приказы на такое осуществление обороны маньчжурской территории были отданы 10 августа войскам 1-го и 3-го фронтов, 13 и 14 августа — 4-й отдельной армии.

— Как отнеслись японские генералитет и офицерство к объявлению войны Японии Советским Союзом?

— Мы — военные и поэтому должны были воевать, раз началась война. Возможность выступления Советского Союза на стороне его союзников против Японии вполне допускалась командованием Квантунской армии. Оно знало, что собственных сил для того, чтобы противостоять Советскому Союзу в Маньчжурии, недостаточно, но оно имело силы, чтобы удерживать район Кореи по крайней мере в течение двух лет, если бы японское командование не было вынуждено передать эти силы метрополии для отражения предполагавшегося американского вторжения. После победы над Англией и Америкой, в которую мы верили, мы полагали, что можно будет, используя корейский плацдарм, предпринять наступление против Красной Армии и вернуть себе всю Маньчжурию. И я, и все другие известные мне генералы и офицеры, считали, что в этой войне мы не потерпим поражения, и что она лишь затянется на несколько лет. Капитуляция же есть признание поражения. Я считаю, что мы не потерпели бы поражения, если бы император не отдал приказа сложить оружие!

Генерал Томокацу сказал это в полной уверенности, что именно по такому сценарию и должна была развиваться обстановка на фронтах. Но «собеседник» думал иначе. Увидев скептическую улыбку на лице маршала Мерецкова, он заметно поумерил свой «наступательный пыл»:

— Что касается отношений между Японией и Советским Союзом, то раньше они были неустойчивыми, временами хорошими, временами плохими, хотя Япония и Россия не имели агрессивных намерений друг против друга. В дальнейшем отношения с Японией будут зависеть только от Советского Союза. Япония хотела бы иметь дружбу с Советским Союзом, так как России и Японии легче иметь дружественные отношения, нежели Японии, с одной стороны, Англии и Америке — с другой. Во время русско-японской войны четвертого — пятого годов и во время интервенции восемнадцатого — двадцать второго годов в Сибири — Япония действовала под влиянием Англии и Америки, но отнюдь не по своему убеждению.

Затем генерал Томокацу дал подробные сведения о времени формирования соединений Квантунской армии, об организации Генштаба армии, о работе военной академии в Токио, о деятельности органов разведки, об организации марионеточной армии Маньчжоу-Го… Его суждения представляли определенный интерес, поскольку выражали собой взгляд кадрового военного специалиста, хотя и сравнительно быстро побежденного в очной схватке на поле боя.

Упорное сопротивление японских войск на Сахалине вынудило Главкома дальневосточной группировки маршала Василевского срочно подкреплять наступающий в южном направлении от Эсутору 56-й стрелковый корпус генерал-майора Дьяконова. Высадившиеся 20 августа в Маоке части 113-й стрелковой бригады и сводный батальон морских пехотинцев очистили побережье от противника, но продвинуться в направлении Тойохары не смогли. Было принято решение перебросить на захваченный плацдарм 87-й стрелковый корпус генерал-майора Борисова, который до этого находился в резерве командующего 1-м Дальневосточным фронтом. К исходу дня 23 августа десантные корабли Тихоокеанского флота доставили на остров из Владивостока одну из трех его дивизий, передовые части которой с ходу атаковали позиции врага, засевшего на отсечном рубеже.

В пятнадцать ноль-ноль 23 августа на борт флагманского корабля командира Камчатского оборонительного района генерал-майора Гнечко поднялся командующий японскими войсками в северной части Курильских островов генерал Фусаки. В беседе он откровенно посетовал на то, что судьба сыграла с ним злую шутку. Оказывается, генерал Фусаки излишне доверился своему начальнику штаба, который убедил его в том, что ни при каких условиях русские в ближайшее время не смогут высадиться на остров Шумшу. Но они высадились и принудили его войска к безоговорочной капитуляции. Это — самый «черный день» в его жизни!

— Господин генерал, сколько ваших моряков высадилось в передовом десанте? — командующего японскими войсками на севере Курильской гряды давно мучает этот сакраментальный вопрос. Теперь его можно выяснить.

Генерал-майор Гнечко сознательно лукавит:

— Не более трех тысяч.

Генерал Фу саки не скрывает разочарования:

— Если бы я знал, что моряков высадилось так мало, я сначала перетопил бы их всех, а потом приказал своим войскам принять вашу капитуляцию…

Тем временем капитулировавший двенадцатитысячный японский гарнизон острова Шумшу выстроился на взлетно-посадочной полосе аэродрома в Катаоке. Рядами поодаль расположились, сложенные в штабеля винтовки, боеприпасы и снаряжение. За ними стоят уцелевшие артиллерийские орудия и танки. Над штабом 31 — го полка противовоздушной обороны спускается японский флаг и поднимается победный флаг Военно-Морского флота Советского Союза. Шеренги японских подразделений трогаются, направляясь в наспех созданный лагерь военнопленных вблизи Катаоки.

Весь день 23 августа продолжалось разоружение японских частей Порт-Артурского гарнизона, изымалось и складировалось оружие и боеприпасы. Над штабом морских сил под троекратный салют из всех видов стрелкового оружия был спущен японский флаг и взвился красный советский флаг как символ окончательной победы над врагом. С прибытием в этот день в Порт-Артур танковой бригады 6-й гвардейской танковой армии в городе был установлен контролируемый воинский порядок.

Вторая половина дня 23 августа получилась у начальника Генштаба генерала армии Антонова исключительно напряженной. Вначале он принял глав американской и английской военных миссий генералов Дина и Бэрроуза, чтобы окончательно уточнить детали предстоящего подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии и затем сразу же отправился в Кремль, на дневной доклад Верховному Главнокомандующему. Он получился довольно продолжительным, какими случались доклады о положении на советско-германском фронте вплоть до окончания победной Берлинской операции.

Когда члены Политбюро ЦК, ГКО и Ставки, не спеша, расселись по своим традиционным местам, Верховный остановился рядом с начальником Генштаба, негромко сказал:

— Ваш доклад об обстановке на Дальневосточном театре военных действий, товарищ Антонов, должен показать присутствующим товарищам, стоит ли сегодня салютовать в честь окончательной победы над Японией или салют следует отложить еще на несколько дней.

Генерал армии Антонов, не раздумывая, возразил:

— Чтобы принять такое решение, товарищ Сталин, Ставка обязательно должна знать мнение на этот счет Главкома дальневосточной группировки маршала Василевского.

— Мнение Главкома дальневосточной группировки членам Политбюро ЦК известно, товарищ Антонов, — взгляд Генерального секретаря скользнул но лицам, сидящих за столом соратников. — Час назад я разговаривал с товарищем Василевским по телефону. Он считает, что войска Квантунской армии в Маньчжурии и Северной Корее практически полностью разгромлены и повсеместно идет сдача в плен ее уцелевших остатков. Такого же мнения придерживается и командующий Тихоокеанским флотом адмирал Юмашев. Он доложил, что очаговое сопротивление японских войск на Сахалине и Курильских островах будет подавлено в течение трех-четырех ближайших дней. Откладывать салют не имеет смысла.